Месть Орла (ЛП) - Ричес Энтони

Она повернулась и увидела, как Люпус   тянется, чтобы сорвать темно-фиолетовую ягоду с нависающего куста.

-  Не срывай это, Люпус, это самая  ядовитая ягода из всех известных человеку. -  Она повернулась к солдату. - Но у меня будет забита корзина разными травами, не могли бы вы набрать для меня этих ягод в свой шлем, не помяв, пожалуйста? После каждой битвы бывают  люди, ранения которых слишком не совместимы с их жизнью, и которые, тем не менее, цепляясь за  нее, часами или даже днями терпят  болезненные страдания. Даже нескольких капель сока этих ягод обычно бывает достаточно, чтобы отправить их в путь к их предкам  без дальнейших страданий.

Талло откинулся на спинку кресла и снова отпил пиво, глядя, как Марк понял, на троих мужчин, стидящих перед ним.

- Итак, теперь вы знаете, через что мы прошли, и возможно, вы найдете в себе силы осознать, что на нашем месте вы могли бы выглядеть точно такими же  возбужденными и жалкими, как и мы.

Дубн  протянул свою кружку и постучал ей  по краю стола  центуриона.

- Вот тебе мой ответ. Я думаю, что наши люди отреагировали бы не лучше, если бы мы приказали им разграбить деревни вокруг нашего форта на стене.

Юлий неохотно кивнул, и Талло снова наклонился вперед, вытащил деревянную табличку из своей туники и положил ее на стол рядом со своей кружкой. Когда он заговорил, его слова были настолько тихими, что тунграм пришлось напрячься, чтобы их услышать.

- Ходят слухи, что вы идете на север, чтобы вернуть нашего Орла.

Он сидел, молча, пристально глядя на Юлия и ожидая ответа от примипила. После долгой паузы дородный центурион подался вперед и вопросительно сузил глаза.

- Вообще то это  секрет. Кто, химеры тебя забери, тебе это сказал?

Талло  натянуто улыбнулся ему в ответ.

- Мой примипил. И не волнуйтесь, я знаю, как держать язык за зубами.  - Он многозначительно указал на табличку  -  На самом деле, я бы сказал, что у него была веская причина раскрыть мне этот маленький секрет,  поскольку он знает, что здесь написано.

Лицо  Юлия  скептически застыло, и он покачал головой.

- Я думаю, что не совсем корректно  вмешиваться в такие вещи..

Талло пожал плечами, убирая табличку.

- Понял!  Выслушайте меня еще немного, а потом скажи мне: «Отвали и умри спокойно», если хотите. -  Он снова наклонился ближе. - Не только я вступил на службу в легион много лет назад. Вместе со мной к центуриону-вербовщику  обратился и мой брат  Харус, который был на два года моложе меня, но примерно в два раза лучше разбирался в военном деле, чем мне когда-либо это  удавалось.  Он мог бы выполнить работу центуриона, не вспотев, и я считаю, что он подготовил бы довольно хорошую когорту для примипила,  и, возможно, даже получил бы неплохую должность во главе Первой центурии легиона, если бы ему немного повезло.  Но все эти командные штучки были не для него…  - Он на мгновение умолк и с улыбкой посмотрел на потолок, покачав головой. - Нет, все, что Харус когда-либо хотел  это  стать сигнифером и носить  императорского Орла, он был  идиотом, и убейте  меня, если ему не удалось устроиться на эту должность вскоре после того, как я стал центурионом.. Видите ли, он был  находкой для старших офицеров, честным, как день, умевшим  обращаться  с мечом, человеком и с сильной челюстью, которого вывозили в деревни, чтобы произвести впечатление на молодых парней во время вербовки, хотя это  ему и не нравилось…   Орел? Должно быть, он тратил час в день на полировку этого ублюдка, и, клянусь, он наверняка забирал  его с собой в нужник, чтобы убедиться, что никто не оставит на нем свои грязные отпечатки пальцев.

- Все это очень трогательно, но я начинаю терять терпение.  И что же дальше?

Талло приподнял бровь, глядя на нахмуренного примипила.

- Видите это? -  Он указал на темное пятно на деревянной табличке. - Это его кровь. От стрелы, которая пронзила его горл, в битве, в которой мы потеряли Орла и  отчего он задохнулся. Я нашел его позже в тот же день, после того, как все закончилось… - его улыбка на мгновение стала жесткой, когда он перегнулся через стол. - О да, я хорошо помню, как вам пришлось сражаться с варварами насмерть и как этот суровый  старый кавалерийский трибун Лициний  увел тех легионеров, которые остались в  Шестом, по лесной тропинке, чтобы спасти их задницы. В любом случае, я знал, куда идти и где искать его, прямо посреди павших легионеров, оставшихся от шести когорт, которые  легат Соллемнис  завел в эту засаду. Под его телом был спрятан меч с красиво сделанным навершием , похожим на голову орла на рукоятке.

Он указал на мечи, прислоненные к стене, где их оставил Марк.

- Когда я раньше увидел, как ты его  отстегиваешь, я подумал, кажется, это оружие мне знакомо, и теперь,  видя  его вблизи, я понял  это явно тот самый меч. И почему, интересно, простой центурион в конечном  итоге  носит меч, который, как мне сказали, вероятно, принадлежал легату Соллемнису,  и был спрятан под телом Харуса, чтобы скрыть его от варваров?  Хотя, полагаю, это не мое дело…

- Занимательная история, но это не совсем так.

Он проигнорировал слова Юлия и продолжил.

- Так почему же я пошел  искать своего брата, когда  еще оставались  варвары, которым нужно было мстить? Отчасти для того, чтобы убедиться, что он мертв и что он не был взят в плен синеносыми  ублюдками , а отчасти для того, чтобы увидеть его в последний раз, чтобы запомнить.  У варваров не было времени раздеть его, иначе ты не носил бы этот красивый меч,  центурион, но они забрали его медвежью шкуру, которая была единственной  дорогой вещью, которую он нес,  и которая не часто достается варварам…  И они больше ничего не забрали… -  Он снова поднял табличку. - Думаю, никто из них не умел читать.  И даже если бы они и могли, кто бы мог понять это?

Он откинул  обе тонких деревянных таблички, показав тунгрийским офицерам восковую поверхность  письма.  Дубн вглядывался в сжатые слова, изо всех сил пытаясь их понять.

- Только не я.  Здесь прочесть и понять ничего  невозможно .

Талло улыбнулся ему, постучав себя по носу.

- И не поймешь , если не знаешь, на что смотреть. Позвольте мне объяснить ...

- Я закончил свою работу на сегодня.  Вернусь завтра.

Каменщик отвернулся от двух солдат, закрыл дверь в свою мастерскую и выудил из сумочки ключ, которым можно было ее надежно запереть. Шанга и Саратос обменялись взглядами, первый полез в свой кошелек, чтобы вытащить внушительную пригоршню монет. Шумно позвенев ими, он пожал плечами, и отвернувшись, громко сказал: - Тогда давай, Саратос, поищем каменщика, который достаточно сообразителен, чтобы не отказывать клиентам, которые могут и доплатить за отличную быструю работу. Просто отнесем все это серебро тому, кто не откажется от хороших денег…