В алфавитном порядке - Агата Кристи

— Для меня это было большим ударом, — печально произнесла Тора. — Я никак не думала, что леди Кларк до такой степени не любит меня. Мне даже казалось, что я ей нравлюсь. — Она плотно сжала губы. — Век живи — век учись.

Тора встала.

— Вот и все, что я хотела вам сказать. До свидания.

Я проводил ее в переднюю.

— По-моему, она поступила очень честно, — сказал я, вернувшись в комнату. — У этой девушки есть мужество.

— И расчетливость, — добавил Пуаро.

— Что вы хотите сказать?

— То, что она умеет смотреть в будущее.

Я взглянул на него, не понимая, что он имеет в виду.

— Но ведь она в самом деле прелестная девушка.

— И к тому же прелестно одевается. Этот креп-марокен и воротник из чернобурки… Последний крик моды!

— Вам бы быть портнихой, Пуаро! Вот я никогда не замечаю, как люди одеты.

— Тогда вам следует вступить в колонию нудистов.

Я готов был вспылить, но Пуаро внезапно переменил тему:

— Знаете, Гастингс, я не могу избавиться от ощущения, что во время нашего сегодняшнего собрания уже было сказано что-то важное. Странно, я никак не могу ухватить, что же это такое. Просто какое-то смутное впечатление, проскользнувшее в моем уме. Я вспомнил о чем-то, что я уже видел, или слышал, или заметил…

— Это связано с Кэрстоном?

— Нет, не Кэрстон… раньше… Ну, неважно, это впечатление еще вернется.

Он посмотрел на меня (может быть, я слушал его не очень внимательно) и рассмеялся.

— Она — ангел, не так ли? — сказал он и снова стал напевать: — «Прилетела из рая, в Швеции лишь отдыхая…»

— Пуаро, — сказал я, — идите к черту!

Глава XX

ЛЕДИ КЛАРК

Когда мы во второй раз приехали в Коумсайд, там на всем лежала печать глубокой и безысходной тоски. Отчасти это было, вероятно, вызвано погодой — стоял сырой сентябрьский день, и в воздухе чувствовалось приближение осени; отчасти же, несомненно, тем, что дом казался почти необитаемым. Комнаты первого этажа были заперты, и окна в них закрыты ставнями, а в той маленькой комнатке, куда нас ввели, пахло чем-то затхлым и не хватало воздуха.

Оправляя на ходу накрахмаленные манжеты, к нам вышла медицинская сестра, имевшая, по-видимому, большой опыт в своей работе.

— Мосье Пуаро? — оживленно заговорила она. — Я сестра Кэпстик. Я получила от мистера Кларка письмо о вашем приезде.

Пуаро спросил о здоровье леди Кларк.

— Она чувствует себя неплохо, насколько это возможно…

«Насколько это возможно для человека, приговоренного к смерти!» — мысленно продолжил я.

— Конечно, трудно рассчитывать на значительное улучшение, — продолжала сестра Кэпстик, — но ей прописали новое лекарство, облегчившее ее страдания. Доктор Логан очень доволен ее состоянием.

— Все же надежды на ее выздоровление нет? — спросил Пуаро.

— О, мы этого никогда не говорим, — ответила сестра, очевидно несколько шокированная таким прямым вопросом.

— Вероятно, гибель мужа была для нее ужасным ударом?

— Видите ли, мосье Пуаро, — только поймите меня правильно, — для нее это не было таким ударом, каким подобное горе было бы для человека здорового и с вполне ясным рассудком. Для леди Кларк в ее состоянии все события проходят, как в тумане.

— Простите, что я об этом спрашиваю, но она и ее муж очень любили друг друга?

— Да, прежде они были очень счастливы. Он, бедный, так беспокоился о ней! Знаете, для врачей это еще тяжелее — они не могут тешить себя ложными надеждами. Мне кажется, что вначале болезнь жены ужасно угнетала его.

— Вначале? А потом — меньше?

— Люди ко всему привыкают. К тому же у сэра Кармайкла была его коллекция. Это большое утешение, когда есть любимое занятие. Иногда он уезжал на аукционы, а потом они с мисс Грей пересматривали каталог и перестраивали музей по новой системе.

— Да, кстати — о мисс Грей! Она, кажется, оставила должность и уехала?

— Да, мне ее очень жаль, но, знаете, у больных женщин бывают всякие причуды, и спорить с ними бесполезно, приходится уступать. Мисс Грей отнеслась к этому очень разумно.

— Всегда ли леди Кларк недолюбливала ее?

— Нет, не то чтобы недолюбливала. Вначале, мне кажется, мисс Грей ей даже нравилась. Но хватит мне сплетничать! Моя пациентка, наверное, уже удивляется, куда мы запропастились.

Она проводила нас в комнату на втором этаже. Раньше это была спальня, но сейчас ее превратили в очень уютную гостиную.

Леди Кларк сидела в большом кресле у окна. Она была страшно худа, и на ее потемневшем лице было тревожное выражение человека, измученного постоянными болями. Она взглянула на нас рассеянными, затуманенными глазами, и я заметил, что их зрачки были не больше булавочной головки.

— Вот и мосье Пуаро, которого вы так хотели видеть! — весело и громко объявила сестра Кэпстик.

— Ах да, мосье Пуаро! — слабым голосом отозвалась больная.

— Разрешите, леди Кларк, представить вам моего друга, капитана Гастингса, — сказал Пуаро.

— Здравствуйте! Вы очень любезны, что навестили меня.

Слабым жестом она предложила нам сесть. Наступило молчание. Леди Кларк, казалось, задремала.

Наконец, с заметным усилием, она заставила себя очнуться.

— Вы приехали в связи с нашим несчастьем? В связи со смертью Кара? Да… Да…

Она вздохнула и — все еще полусознательно — покачала головой.

— Мы никак не думали, что случится такое… Я была уверена, что уйду первой… — Она задумалась. — Кар был такой крепкий, удивительно крепкий для своих лет. Никогда не болел. Ему было под шестьдесят, а на вид — не больше пятидесяти. Да, он был очень крепкий.

Она снова погрузилась в забытье. Пуаро молчал. Он хорошо знал действие некоторых лекарств, которые отнимают у больного чувство времени.

— Хорошо, что вы приехали, — внезапно заговорила леди Кларк. — Я просила Франклина, и он обещал передать вам. Надеюсь, Франклин не наделает глупостей… Хотя он и объездил весь мир, его легко заманить… Таковы уж мужчины, они всегда остаются мальчиками… Франклин особенно…

— У него импульсивная натура, — заметил Пуаро.

— Да, да… и рыцарская… Мужчины такие глупцы, даже Кар…

Голос леди Кларк замер. Она с лихорадочным нетерпением тряхнула головой.

— Все, как в тумане… Тело — большая обуза, мосье Пуаро, особенно когда оно берет верх над рассудком. Ни о чем больше не думаешь, только одно кажется важным — отпустит боль или нет.

— Я знаю, леди Кларк. В этом одна из трагедий нашей жизни.

— Я становлюсь такой бестолковой. Не могу даже вспомнить, что я хотела вам сказать.

— Что-нибудь в связи со смертью вашего мужа?

— Со смертью Кара? Да, вероятно… Он сумасшедший, этот жалкий человек, я говорю об убийце… Все из-за грохота и суеты нашего времени — люди не могут этого выдержать. Я всегда жалела сумасшедших, у них, наверное, такое страшное чувство в голове… И потом, их ведь держат взаперти — это, должно быть, ужасно. Но что же делать, если они убивают?.. — Она с огорченным видом покачала головой. — Вы еще не поймали его?

— Нет еще.

— В тот день он, наверно, бродил где-то близко.

— Здесь так много неизвестных людей, леди Кларк, ведь сейчас сезон отпусков.

— Да, я забыла… Но эти люди проводят время на пляже, они не приближаются к дому.

— Да, в тот день никто из чужих не подходил к дому.

— Кто это сказал? — с внезапной силой в голосе спросила леди Кларк.

Пуаро, казалось, немного опешил.

— Слуги, — сказал он. — И мисс Грей.

— Эта девушка — лгунья, — очень отчетливо проговорила леди Кларк.

Я подскочил на стуле. Пуаро быстро взглянул на меня.

— Я не любила ее, — с лихорадочной быстротой продолжала леди Кларк. — Никогда не любила. Кар ее бог весть как превозносил. Твердил, что она — сиротка, одна на свете. А что плохого быть сироткой? Вот если у вас отец — бездельник, а мать — пьяница, тогда есть на что жаловаться. Кар говорил, что она такая мужественная и так хорошо работает. Еще бы она плохо работала. Только я не знаю, при чем тут мужество!

— Дорогая, не надо волноваться, — вмешалась сестра Кэпстик. — И вам нельзя уставать.

— Я ее живо прогнала. Франклин, такой нахал, вздумал сказать, что мне будет приятно ее общество. Приятно, нечего сказать! Я ему ответила: «Чем скорее она уберется, тем лучше!» Франклин — дурак. Я не хотела, чтобы он попался в ее сети. Он — мальчишка. Ничего не соображает. Я ему сказала: «Если хочешь, уплатим ей жалованье за три месяца вперед, пусть только убирается! Я не хочу и дня больше видеть ее в доме!» У больных есть хоть одно преимущество: с ними не спорят. Франклин послушался, и она уехала. Наверное, изображала мученицу и была еще более кроткой и мужественной!

— Дорогая, прошу вас, не волнуйтесь, вам это вредно!

Леди Кларк отмахнулась от сестры Кэпстик.