Держи меня крепче - Сьюзен Льюис

– Послушай меня внимательно! – зло перебила ее Анна. – Ты здесь без году неделя! Но если это тебе пришла в голову столь восхитительная мысль взорвать всю нашу семью изнутри, то…

– Что за чушь! Что значит «взорвать изнутри»? Я категорически отвергаю подобные обвинения в свой адрес! Напротив! Я делала и делаю все от себя зависящее, чтобы вписаться в вашу семью, чтобы она стала и моей семьей… чтобы у нас с Хло появился наконец родной дом… и мы могли бы начать здесь новую жизнь…

– Знаю! Прости меня! Я не то говорю! Прости еще раз! Просто мне не хочется, чтобы ты оказалась замешанной в те неприятности, которые могут случиться, если все это выйдет наружу. Да и вообще! С учетом того, в каком положении ты оказалась сама, не кажется ли тебе, что будет разумнее держаться в стороне от всяких сторонних перипетий? Словом, не совать нос в чужие дела! Во всяком случае, воздержаться от любых активных действий хотя бы пару лет. Вот поживешь здесь год, два, и тогда пожалуйста! Действуй по своему усмотрению. И вот еще что! Со спиртным тоже пора завязывать! Понимаю! Тебе необходимо расслабиться и все такое. Но алкоголь – это не панацея! От него в итоге будет только хуже! Уверяю тебя!

– Хуже? Да хуже уже некуда! Пожалуйста, поясни мне, что может быть еще хуже того, что уже случилось! – с горячностью в голосе перебила Шарлотта. – Вот я приехала в твой маленький кусочек рая! И мне здесь действительно очень понравилось, как ты и говорила. Но это не значит, что прошлое уже в прошлом и я о нем забыла.

– Понятное дело! Такое сразу не забудешь. Но если прошлое возвращается или напоминает о себе снова и снова, то тогда мы начинаем искать способы, как его побороть. Принимаем ответные меры, так сказать. В нашем конкретном случае у меня пока нет оснований опасаться того, что прошлое вернется и даст о себе знать. А вот если ты не прекратишь потихоньку спиваться, то можешь кончить очень плохо, очень… Нам еще не хватало, чтобы у тебя случился нервный срыв. О Хло ты подумала? Что тогда будет с ней?

Шарлотта уже открыла рот, чтобы обрушиться на мать, и только тут сообразила, что внятного ответа на заданные ею вопросы у нее нет.

– Ты должна привести себя в норму, хотя бы ради нее! – продолжала бушевать Анна. – Ты обязана дать ей такую жизнь, какую она заслуживает. Да, ты не в силах изменить того, что уже случилось! Все мы бессильны изменить прошлое. Остается лишь наблюдать за тем, как развиваются события сегодня. Сейчас! А ты посмотри на малышку! Как она изменилась за те несколько месяцев, что провела здесь. Это же совершенно другой ребенок! Вспомни, какой мы привезли ее сюда! Да, кое-какие проблемы еще остаются. Но когда придет время, мы хорошенько поработаем и над ними. Уверена, у нас все получится. Вопрос в другом! Когда же мы наконец откроем глаза и посмотрим на то, что творится с тобой?

– Ничего со мной не творится! Я в полном порядке!

– Ах, Шарлотта, Шарлотта!

– Замолчи! Прошу тебя! – взвилась Шарлотта, замахав на мать обеими руками. – Да, с Хло все идет хорошо. И я каждый божий день, каждую минуту отслеживаю малейшие позитивные перемены в ее поведении. И буду это делать и впредь! Потому что она моя дочь… и потому что я люблю ее больше всего на свете! Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы в будущем с ней не случилось ничего плохого. И уж во всяком случае я точно не брошу ее и не смотаюсь куда-нибудь подальше, как это сделала в свое время ты, когда я была в возрасте Хло.

Шарлотта роняла безжалостные слова, не задумываясь, и они падали, словно тяжелые каменья. А потом наступила ужасная, удушающая тишина.

– Все же не удержалась! – после короткой паузы спокойно прокомментировала Анна последние слова дочери.

Шарлотта молча отвернулась от нее.

– Тебе ведь хорошо известны причины, по которым мне нужно было сделать это. Ты также прекрасно знаешь, как глубоко я сожалею о том, что поступила так, а не иначе.

– Правда? Сожалеешь? – с издевкой переспросила Шарлотта. – И что ж ты делала все эти годы, пока я росла с приемной матерью, которой была абсолютно не нужна? Впрочем, не напрягайся с ответом! Не надо! Я сделаю это вместо тебя. Ты в это время занималась воспитанием чужих детей. Вот что ты делала! Рик и Шелли заняли в твоем сердце то место, которое принадлежало мне и моему брату. Но ведь так было проще, не правда ли? Не надо было лишний раз ворошить прошлое или противостоять всему тому, что случилось с нами.

Лицо Анны сделалось смертельно белым.

– Если ты считаешь, что… – начала она безжизненным тоном.

– Ну, возрази мне! Скажи, что я не права!

Анна замолчала и оцепенело уставилась на свои руки.

– А! Не можешь! Не можешь, потому что это – правда! Ты вычеркнула нас из своей памяти, словно нас и не было вовсе!

– Шарлотта! Прошу тебя! Замолчи!

– Вот-вот! Правда, она ведь может быть и очень горькой! Что? Не по душе?

– Ты все говоришь правильно… но вот то, как ты это говоришь…

– Думаешь, можно сказать это как-то по-другому?

Анна посмотрела в глаза дочери.

– Мы уже перевернули эту страницу… раз и навсегда. Во всяком случае, так мне казалось. Но если ты хочешь повторить все снова…

Шарлотта отрицательно покачала головой.

– Ничего я не хочу! – устало бросила она. «Ну почему во мне постоянно тлеет эта жажда мести? Почему я хочу наказать мать, побольнее уязвить ее, – спросила она себя мысленно, чувствуя, как на нее снова накатывает отчаяние. – Разве она не достаточно перестрадала за свою жизнь? Мы обе перестрадали! И она любит меня! Я это знаю. Но почему же всякий раз, когда она делает попытку сблизиться со мной, выказать мне свою любовь, я тут же отталкиваю ее прочь?»

– Я знаю Рика с восьми лет, а Шелли в ту пору было уже десять, – едва слышно заговорила Анна. – Не стану отрицать! Я действительно люблю их обоих! Но они никогда не занимали в моей душе то место, которое принадлежало и принадлежит тебе и Гуго. Ты сама мать и отлично понимаешь, что никто и ничто не заставит женщину отказаться от материнской любви.

Шарлотте очень не понравилось, что Анна снова вывела их разговор на Хло. Шарлотта уже была готова разразиться очередным потоком обвинений и обидных слов, но в этот момент зазвонил телефон. Не глядя на мать, она схватила трубку и повернулась к Анне спиной.

– Слушаю!

– Привет, дорогая! Это Шелли! – услышала она знакомый голос. – Знаешь, мне кажется, наш ангелочек уже немного заскучал без тебя. К тому же здесь сегодня столько посетителей… туристов всяких… Словом, Хло хочет к маме.

– Скажи ей, что я уже выезжаю! – крикнула Шарлотта, хватая со стола ключи. – Мне надо ехать! – бросила она матери, положив трубку на рычаг.

Анна понимающе кивнула головой и поднялась со стула.

– Как ты смотришь на то, – обратилась она к дочери, стоя уже на крыльце и ожидая, пока та запрет на замок входную дверь, – что мы вместе сходим на консультацию к какому-нибудь психологу, а?

Шарлотта молча набросила на голову капюшон и заторопилась к своей машине. Может, в предложении матери и есть свой резон, размышляла она по пути. Надо же как-то понять, почему ее всегда так нервирует присутствие Анны. Почему она заводится от малейшей попытки Анны наладить с ней нормальные отношения? Ведь она же ее дочь, в конце концов! Наверное, никакого вреда в такой консультации нет, но при одном условии. Они обсудят лишь то, что было в прошлом. Настоящего они касаться не будут! Да здесь ей и бояться нечего! Так что в таком совместном посещении психолога лично для нее одни лишь плюсы. А вот мать… Она ведь тогда почти год провалялась по больницам… все никак не могла прийти в себя после той дикой резни, которая стоила ей потери всей семьи. Пожалуй, для Анны погружение в прошлое может обернуться настоящим кошмаром. И тем не менее она готова сделать это. Все ради того, чтобы наладить отношения с собственной дочерью.

Нет, она не может позволить Анне решиться на такой рискованный эксперимент. Это слишком жестоко! Какой бы эгоисткой она ни была, но не настолько же она бездушна, чтобы так издеваться над собственной матерью! А значит, они обойдутся и без психологов. Придется Шарлотте как-то самой искать пути выхода из этой тупиковой ситуации, самостоятельно налаживать отношения с матерью, находить точки соприкосновения, могущие примирить их друг с другом. Все, что угодно! Но она не допустит, чтобы мать снова погрузилась в тот ад, который уже пережила однажды.

Местная достопримечательность под названием Стоун-Сто, бывший Дом миссионеров, вне всякого сомнения, является главным архитектурным памятником Керикери, привлекая к себе толпы туристов в любое время года. Он находится в живописнейшем уголке на самой окраине города в пойме реки, неподалеку от Оздоровительного лагеря имени прославленного вождя местного племени Хонги Хика. Издали Дом миссионеров похож на красочный детский рисунок. Во всяком случае, таким он показался Шарлотте. По два окна справа и слева от парадной двери, три окна на втором этаже, красная черепичная крыша, высокая кирпичная труба. Здание считается самой старой постройкой на всем острове. Его возвели еще в начале восемнадцатого века, и строили Дом, кстати, аборигены, представители племени маори. Первоначально помещение использовалось как склад для хранения съестных запасов и прочих материальных ценностей, принадлежащих членам миссионерской общины. Здесь же хранили зерно, предназначенное уже для переселенцев. В наши дни первый этаж переоборудовали под стилизованную сувенирную лавку. Судя по всему, магазин процветал, что и не удивительно. От покупателей нет отбоя, помимо сувениров, купить можно все, начиная от обычной майки или дешевого топика и кончая дорогими ювелирными украшениями. Плюс самая разнообразная домашняя утварь, изготовленная в исконных традициях новозеландцев-киви, придумавших целую «философию жизни», которую называют кивианой. На втором этаже расположились офисные и складские помещения, а также небольшой выставочный зал, в котором представлены различные артефакты.