Держи меня крепче - Сьюзен Льюис

– Итак, поспешите за своими удочками! А я буду ждать вас уже в лодке. Договорились? – После чего осторожно добавил, не обращаясь ни к кому конкретно: – Вы уверены, что нас будет только трое?

Хло моментально уразумела, что последняя реплика адресована ей. Она тут же отвернулась к стенке, низко опустив голову.

– Сейчас придет дядя Рик, да? – поинтересовалась у деда Денни, которая, судя по всему, не пропустила ни слова из телефонного разговора.

Боб молча глянул на дочь, потом повернулся к внучке.

– Понятия не имею, детка! – холодно проговорил он. – Я вообще не знаю, где он и чем занимается. Но надеюсь скоро узнать! Из первых уст, так сказать. Быть может, когда он здесь объявится, то соизволит наконец объяснить всем нам, зачем приехал.

Сразу же после разговора с матерью Шарлотта перезвонила на мобильник Рику.

– Я только что разговаривала с твоим отцом. И с мамой тоже! – выпалила она в трубку, как только он ответил на звонок. – Не знаю, что там у них стряслось, но они оба явно на взводе.

Рик тяжело вздохнул в трубку.

– Что меня ничуть не удивляет!

– А я и не пытаюсь тебя удивить! Я просто предупреждаю, что если ты вознамерился затеять баталии с отцом прямо сейчас, когда и сам еще ни с чем толком не определился, то можешь наговорить Бобу много лишнего. О чем потом будешь только жалеть. А потому советую тебе пока не показываться в родительском доме.

– Слушай, Шарлотта! Как это я раньше обходился без твоего мудрого руководства, а?

– Сама удивляюсь! Ты звонил Кэти утром?

– Пытался дозвониться до нее дважды, но она тут же сбрасывает мой номер. Ты права! Лучше мне пока не торопиться домой! Пока окончательно не протрезвею…

– Вот и я о том же! Ты все же вознамерился сегодня серьезно поговорить обо всем с отцом?

– Еще не уверен! В конце концов, это сугубо мое личное дело! И я не обязан отчитываться перед всеми…

– Постой-постой! Если мне не изменяет память, то минувшей ночью, где-то между второй и третьей бутылкой, мы с тобой, кажется, пришли к единому мнению. Ты сам сказал, что это следует сделать не столько ради себя самого, сколько ради Хеймиша.

– Я так сказал?

– Да! Именно так ты и сказал. А если ты на самом деле любишь его так сильно, как ты об этом рассказывал мне, то тогда…

– О боже мой! Так я тебе и о своих чувствах поведал?! Интересно, что ты там подсыпала мне в вино?

Шарлотта не сдержала улыбки. Какой он все же славный, этот Рик!

– О, ты мне много о чем поведал! Судя по твоим рассказам, Хеймиш – отличный парень, но нельзя же заставлять его…

– Хорошо-хорошо! Я понял тебя! А ты умеешь командовать людьми, сестренка! Прямо настоящий босс!

– Поверь мне на слово, я еще даже не начинала командовать! Когда ты возвращаешься в Окленд?

– Завтра утром. Первым рейсом.

– Хорошо! Я перезвоню тебе после разговора с мамой. А ты пока мог бы перезвонить Хеймишу. Обрадовать его! Что уже почти на полпути к Окленду.

– Смешная ты, Шарлотта! Честное слово!

– Ладно-ладно! Согласна! Не надо этого делать! – рассмеялась она в трубку. – Все! До связи!

Шарлотта положила мобильник на стол и немного постояла, пережидая легкое головокружение. Переизбыток алкоголя в организме все еще давал о себе знать. Потом она включила плиту и поставила на огонь чайник. Надо немедленно заварить себе новую порцию кофе!

Через какое-то время она подалась на улицу. Замешкалась на крыльце, подставляя лицо первым каплям начинающегося дождя. Мелкая морось приятно холодила и освежала. Шарлотта вдохнула в себя кисло-сладкий запах земли, с жадностью впитывающей в себя влагу. Впрочем, едва ли этого жидкого дождичка хватит, чтобы напоить пересохшую почву и смочить землю как следует. Придется Бобу и дальше заниматься искусственным орошением своих угодий, возить на поля и в виноградники цистерны с водой.

Громко хлопнула дверца подъехавшей машины. Вот сейчас по склону взбежит Хло и бросится к ней навстречу. Шарлотта уже приготовилась расплыться в улыбке при виде ее смеющейся мордашки. Как приятно заключить ее хрупкое тельце в свои объятия. Конечно, здорово, что ее дочь стала уже такой самостоятельной. Провела без нее целую ночь. Но вот только часто Шарлотта на такие отлучки Хло ни за что не будет давать своего согласия. Она очень скучает без нее. Вот и сегодня, несмотря на то что Шарлотта коротала ночь в приятной компании с Риком, ей не хватало Хло, и она все время думала о ней.

Однако вместо бегущей к ней навстречу Хло Шарлотта увидела свою мать. Анна была одна.

– Где она? – встревоженно воскликнула Шарлотта, чувствуя, как ее охватывает паника. Мама и по телефону разговаривала с ней необычно серьезным голосом. И Шелли тоже не привезла Хло сегодня утром домой, как они договаривались накануне. Наверняка с ее дочерью случилось что-то плохое!

Анна ответила только тогда, когда перешла через мост.

– Шелли уехала в Стоун-Сто. У нее сегодня первая смена. И она взяла Хло с собой на работу. Зато у меня появилась возможность поговорить с тобой наедине. Позже я съезжу за Хло и привезу ее сюда. А хочешь, сможешь поехать за своей дочерью сама.

Тон матери не оставлял никаких сомнений: Анна намеревается повести с ней разговор о чем-то очень серьезном. Шарлотта быстро метнулась на кухню, чтобы убрать с глаз пустые бутылки, оставшиеся после вчерашней попойки.

– Чашечку кофе? – предложила она, когда мать зашла на кухню. – Или лучше заварить чай?

– Спасибо! Лучше чай.

Шарлотта молча занялась приготовлением чая. Внутреннее напряжение не покидало ее: она ожидала, когда мать заговорит. Но Анна держала паузу до тех пор, пока Шарлотта не поставила перед ней чашку со свежезаваренным чаем. И лишь тогда Анна спросила ее напрямик, не став ходить вокруг да около:

– Какие отношения связывают тебя с Риком?

Глаза Шарлотты сверкнули недобрым блеском.

– Что ты имеешь в виду под словом отношения? – взвилась она.

– Он ведь провел здесь минувшую ночь…

– Да! Что, есть закон, запрещающий это? Или ты даешь мне понять, что впредь я должна советоваться с тобой касательно того, кого я могу принимать в качестве гостя, а кого нет?

Анна тяжело вздохнула. Чувствовалось, что ей уже расхотелось продолжать разговор в прежнем воинственном тоне.

– Кажется, ты забыла, что он помолвлен!

Шарлотта молча взглянула на мать. Ее раздирали смешанные чувства: злость, раздражение, осознание собственной вины. Плюс к этому общее тошнотворное состояние, какое обычно бывает с похмелья.

– Зачем же ты все усложняешь? – продолжила мать.

Шарлотта отчаянно боролась с накатывающей на нее яростью. Еще немного, и ее демоны снова вырвутся на волю, и тогда…

– А что я усложняю? Не понимаю тебя! Изволь выразиться яснее! Или ты подозреваешь меня в том, что я завела любовную интрижку с Риком?

– Нет, но я пытаюсь…

– А если бы и завела?! Что здесь такого? У тебя есть какие-то возражения?

– Рик – твой сводный брат! Или ты забыла? Рискую повториться и тем не менее напоминаю еще раз. Он помолвлен с Кэти.

Шарлотта положила обе руки на стол.

– Мама! Неужели вы все тут ослепли? Или ты хочешь сказать мне… хочешь заставить меня поверить в то, что ты в упор не видишь того, что творится у тебя под носом? Взгляни же ты наконец правде в лицо!

Анна выдержала взгляд дочери, не дрогнув, но все же в конце концов была вынуждена отвести глаза в сторону.

– Ты же все прекрасно понимаешь! Или нет? – Шарлотта уже рубила сплеча, не задумываясь о последствиях.

Анна нервно сглотнула слюну.

– Понимаю! – тихо обронила она.

Неожиданно для самой себя Шарлотта вдруг почувствовала невыразимое облегчение. Такое чувство, будто это не чья-то чужая, а ее собственная тайна вышла вдруг наружу. Она слегка отодвинула назад свой стул и впилась взглядом в мать.

– И ничего страшного в этом нет! Поверь мне! Он все такой же! Тот же самый Рик, которого все мы знаем и любим. Что это меняет?

– Знаю! Но Боб… это станет для него страшным ударом.

– Откуда тебе это известно? Мы же еще не знаем, что он скажет!

– Боб консервативен. У него традиционные представления и взгляды. Для него мужчина – это мужчина. И вдруг он узнает, что его сын… что он…

– Что он – гей! Есть такое слово, мама!

Анна бросила на дочь неодобрительный взгляд.

– А ты, как я посмотрю, всерьез вознамерилась разложить все по полочкам! – вспылила Анна. – Возомнила, что тебе одной можно решать, когда и кому говорить правду. И всем будет хорошо! И все будут счастливы! Нет, Шарлотта! Такая прямолинейность не всегда приносит тот эффект, на который мы рассчитываем. Нужно же подумать и о ближних! Пощадить их чувства, в конце концов!

– Я понимаю! Прекрасно понимаю! И согласна с тобой! Мы должны щадить чувства тех, кого мы любим. Но зачем Рику и дальше скрывать ото всех, кто он есть на самом деле? Разве ты не видишь сама? Чем дольше длятся эти притворство и ложь, тем большее количество обиженных людей вокруг него. И это число будет только нарастать и множиться!