Новая приманка для ловушек - Эрл Гарднер

Он попятился:

– Не тридцать восемь с половиной. Дом стоит дороже…

– Да, – сказал я, – но мне все равно, какова его рыночная стоимость, я покупаю дом себе.

– Для вас это будет прекрасный дом.

– Возможно, – согласился я.

– Но его цена – сорок одна тысяча наличными. Я не собираюсь уступать.

– И я тоже. Не знаю, как оценивают его на рынке или вы лично. Для меня он стоит тридцать восемь с половиной тысяч, если, конечно, он понравится моей невесте и детям.

– Вы еще не осмотрели двор, – сказал он.

– Как бы не так. Я осмотрел все вокруг еще до того, как вы пришли.

Он немного поколебался, потом проговорил:

– Думаю, мы сможем заключить эту сделку за тридцать девять с половиной.

Я покачал головой и направился к двери.

– Тридцать девять, – сказал он.

– Мне очень жаль, мистер Келтон, но тридцать восемь с половиной – это для меня предел.

– Я не собирался продавать его так дешево. Черт, лучше бы я воспользовался услугами агентства по продаже недвижимости.

– Но ведь это наличными, – напомнил я, – вся сумма наличными.

– Когда? – спросил он.

– Завтра к полуночи вы получите сто долларов или прибавите к этим деньгам тридцать восемь тысяч четыреста.

– А где сто долларов? – спросил он.

Я вынул из бумажника стодолларовый банкнот. Мы спустились в столовую, где стояли ксероксы. На маленьком столике он написал расписку. Я прочитал ее и попросил ключ. Он отдал его и сказал:

– Завтра к полуночи.

– Хорошо, – ответил я.

– Конечно, это предельный срок, – сказал он, – я хотел бы узнать о вашем решении пораньше, чтобы не просыпаться в полночь от телефонного звонка.

– Разумеется, – согласился я, – у меня будет достаточно времени. Часто и женщине требуется не много времени, чтобы решиться.

– Я знаю, знаю, – ответил он и ворчливо добавил: – Пожалуй, это так.

Я положил ключ и расписку в карман.

– Мне нужны какие-нибудь гарантии, – сказал он.

Я дал ему имя моего банкира, потом спросил:

– А как насчет всего этого хлама? Его заберут?

– Его уже должны были вывезти.

– Хочу вам заметить, что не несу за него никакой ответственности.

– Конечно, нет, раз его должны были увезти еще сегодня.

– Вы сказали, его имя Харнер?

– Да.

– А от него у вас есть какие-нибудь гарантии?

– У него в Монаднок-Билдинг контора. Дома у меня записан его телефон. Думаю, с ним все в порядке. Здесь же оборудования на несколько тысяч.

– А у Харнера есть ключ? – спросил я.

– О да. Ведь он должен вывезти отсюда свою технику.

– Значит, гарантии есть.

– Ну да, контора в Монаднок-Билдинг…

– Должно быть, он крупный предприниматель.

– Наверное, у него крупный офис, – сказал Келтон.

– Да уж недаром он привез сюда это оборудование. Кстати, а не сделать ли нам опись этих машин, чтобы быть спокойными?

Келтон покачал головой:

– Я вполне защищен, у меня есть расписка. А к вам это не имеет никакого отношения.

– А если этот Харнер скажет, что я украл какой-нибудь ксерокс?

– Это еще надо будет доказать.

– А если он заявит, что что-то пропало?..

– Это ничего не значит. Пусть доказывает.

– Я все-таки сделаю опись, – настаивал я.

– Я не собираюсь ждать, пока вы ее сделаете, – сказал Келтон, – уже поздно, и мне незачем сидеть здесь и заниматься бессмысленной работой. Если этот Харнер завтра утром не вывезет все это, я буду взыскивать с него сто долларов в день и наложу на оборудование арест.

– Хорошо, – сказал я, – я сделаю опись без вас.

– Без свидетеля это бессмысленно, – заметил Келтон, – Харнер может сказать, что вы сначала украли два-три ксерокса, а потом составили опись.

– Да, пожалуй, но, может, вы все-таки поможете мне? Это защитит нас обоих.

– Ну хорошо, – проворчал он, – сколько их здесь? Незачем записывать номера моделей, серий и всего остального. Так, посмотрим – две машины у этой стены, две у этой, одна в центре. Пять штук, и все для копирования. Мне, во всяком случае, так кажется.

– Точно, – сказал я. – Напишем, что их пять, и не будем указывать номера моделей.

– Ладно. Вот и вся опись, Лэм. Утром их увезут.

– Я бы хотел, чтобы это сделали до того, как я привезу сюда свою невесту. Она увидит, что комната заставлена, и решит, что дом маленький. Ей может не понравиться.

– Хорошо, хорошо, будь по-вашему. Итак, у нас здесь пять машин, и каждая стоит на столике. Пошли домой.

– Как он увезет все это – в фургоне? – спросил я.

– Наверное, ведь в багажник легкового автомобиля все это не погрузить.

Мы вышли, и Келтон закрыл за собой дверь. Он сел в машину и уехал. Я вернулся в дом, включил свет и внимательно осмотрел все комнаты. Кроме этих машин, там ничего не было. Они стояли на столах, а рядом находились ящики с бумагой.

Я записал номера серий и моделей всех ксероксов и, как только закончил, где-то вдалеке услышал сирену. Звук становился все громче. Я выключил свет и выбежал на улицу. Как только я открыл входную дверь, мимо дома пронеслась машина. Я успел заметить, что это темный седан, который мчался как дьявол. За ним, на расстоянии в сорок-пятьдесят ярдов, я увидел полицейскую машину с завывающей сиреной. Седан круто свернул в переулок. Я подумал, что он может перевернуться. Его занесло. Он въехал на тротуар, потом помчался дальше и снова резко повернул. Раздался громкий визг и скрежет. За рулем в полицейской машине тоже сидел профессионал, он проделал тот же маневр и прибавил скорости.

Я прислушался. В темноте раздались три выстрела. Моя машина стояла возле дома. Я проехал несколько кварталов, нашел стоянку, поставил машину и стал ждать.

Показались другие полицейские машины. Их становилось все больше. Внезапно меня ослепил свет фар. Ко мне подъехала одна из машин.

– Что вы здесь делаете? – спросил офицер.

– Жду.

– Чего?

– Как – чего?! Господи, вы еще спрашиваете! Вы загнали меня сюда своей сиреной. Вот я и жду, когда вы закончите, чтобы ехать домой.

– Позвольте проверить ваши права, – сказал офицер.

Я с неохотой протянул ему документы. Вдруг что-то привлекло его внимание.

– Лэм! Дональд Лэм! Вы же как-то связаны с этим делом.

– О каком деле вы говорите?

– Вы друг сержанта Селлерса?

– Я его знаю.

– Вы… сейчас. Ждите здесь.

Он пошел к своей машине и взял телефонную трубку. Через пять минут он вернулся, но теперь его поведение очень изменилось.

– Что вы здесь делали? – спросил он.

– Работал.

– У вас здесь были дела?

– Да.

– Какие?

– Селлерс знает. Я собирал информацию.

– Он сказал, что вы ее уже собрали.

– Я сделал только половину работы. Мне кое-что еще осталось сделать.

– Простите, Лэм, но я должен осмотреть.

– Что?

– Вас. Выходите и встаньте лицом к машине.

– Вы собираетесь обыскать меня?

– Да.

– Вы не имеете права.

– У меня нет выбора. Вы ведь имеете отношение к этому делу.

– К какому делу?

– Вы знаете. К делу об убийстве Финчли.

– Я работаю на своего клиента. А полиция меня уже достала. Вы не имеете права.

– К вашему сведению, Лэм, – сказал сержант, – сегодня вечером кто-то забрался в дом Финчли, сорвал с дверей печати и обыскал комнаты. Один из соседей уведомил полицию. Мы проверили. Этот человек скрылся от нас на машине. Мы его преследовали, но у нашей машины лопнула покрышка. Офицер дал предупредительный выстрел, а потом выстрелил в заднее колесо и в бензобак преследуемой машины.

– В меня никто не стрелял, – сказал я.

– Как же, можно подумать, что вы случайно остановились здесь. Что-то мы слишком часто встречаемся, мой друг.

Он обыскал меня, но не тронул ни записной, ни чековой книжки. Правда, он нашел ключ от дома номер 1369. К счастью, на нем не было никаких отметок.

– У вас много ключей, – наконец сказал он.

– Мне приходится открывать много дверей.

– В правом кармане брюк у вас кожаный кошелек с ключами. Еще один в левом кармане пиджака и один ключ в правом.

– И что же?

– Для каких дверей они предназначены?

– У меня есть квартира, – ответил я, – есть контора. Кроме того, я веду множество разных дел и не обязан рассказывать о предназначении каждого ключа. Если хотите, мы можем подъехать к дому Финчли и проверить каждый ключ. Я не против.

– Вот это как раз то, что я собирался сделать, – сказал офицер. – Следуйте за мной.

Мы подъехали к особняку Финчли. Офицер прилежно проверил каждый ключ, но остался ни с чем.

– Ладно, – сказал он, – можете идти, но Селлерс с вами еще об этом потолкует. Он говорит, что вы уж слишком часто фигурируете в этом деле.

– Передайте Селлерсу, что он тоже слишком часто фигурирует в этом деле, – заметил я.

Офицер усмехнулся.

– Ну ладно, я пошел, – сказал я.

– Минутку, – сказал он, – придется подождать распоряжения. Я запросил управление.

– Сколько ждать?

– Не больше десяти минут.

Я догадался, что он пошел попросить, чтобы за мной установили наблюдение. Через двенадцать минут он вернулся и сказал: