Норби и придворный шут - Айзек Азимов

Впрочем, для Фарго оно было не таким уж тяжёлым — по крайней мере, пока он не узнал, что был распылён на атомы, а затем воссоздан заново. Когда они встретились с Олбани, тот так прижимал её к себе, словно боялся, что она вот-вот исчезнет. Он снова и снова просил Норби просканировать его и удостовериться, что клетки его тела и схема мозговых излучений идентичны настоящему Фарли Гордону Уэллсу.

— Ты такой же, как раньше,— заверил его робот.— Когда ты платишь огромные деньги за то, чтобы тебя разобрали и собрали заново в трансмиттере между Марсом и Землёй, с тобой происходит почти то же самое.

— Я всегда предпочитал простые удовольствия в жизни,— признался Фарго.— Немножко приключений, масса любви, собственный космический корабль и уединение для личных дел.

— Полное уединение? — поинтересовалась Олбани.

— Только вместе с тобой, дорогая. Ты не возражаешь, если я попрошу тебя повторить специальный тест для подтверждения моей личности?

Когда Олбани прильнула к нему в долгом поцелуе, Джефф и Норби на Цыпочках вышли из рубки и перешли на корабль Первого Ментора через состыкованные воздушные шлюзы.

— Нужно на время оставить их вдвоём,— сказал юноша.— В конце концов, они спустятся с небес на Землю... то есть на Джемию.

Первый Ментор серьёзно посмотрел на него своими тремя глазами:

— А ты, Джефф? Ты невредим?

— Лучше спросить у Норби.

— Ты такой же, как всегда. Правда, я не могу поручиться за твой банк данных — я имею в виду клетки твоего мозга.

Джефф улыбнулся. Он был не в силах объяснить, каково стать Моносом, даже на короткое время.

— Ты выглядишь немного по-другому,— заметил Первый Ментор.— Когда ты прибыл на Джемию, я подметил на твоём лице особенное выражение. Сейчас оно исчезло.

— Наверное, я понял, как здорово быть просто самим собой. Раньше мне хотелось быть в двух местах одновременно и пришлось выбирать, а в результате испортилось настроение.

— Когда мы улетали из Космической Академии? — тихо спросил Норби.

— Да. Но теперь это уже не имеет значения. Самое главное — оставаться живым и радоваться жизни... Бедный Монос!

— Почему ты жалеешь Моноса? — спросил робот.— Этому младенцу ещё повезло, что встретился с нами. Иначе он мог бы превратиться в настоящего монстра или, во всяком случае, в здоровенного юного хулигана.

Джефф покачал головой:

— Я жалею его, потому что он ещё не понимает, чем жизнь отличается от смерти. Надеюсь, Норби, твоё пророчество окажется верным и Монос сумеет найти лазейку в следующую Вселенную, а также поможет другим существам попасть туда.

— Не беспокойся. Разве я уже не говорил тебе, что ты слишком часто беспокоишься за других? Пусть Старейшая Драконица учит Моноса. Ты сделал все, что мог.

— Наверное,— Джефф вздохнул.— Теперь дело за Её Высочеством. Я уверен, она будет хорошей учительницей для Моноса.

— Не сомневаюсь,— согласился Первый Ментор, повернувшись к приборной панели своего корабля.— Она весьма грозная и суровая леди.

Вскоре корабль мягко опустился на лужайку перед замком Менторов. Великая Драконица уже знала последние новости, переданные ей по радио.

— Отец, я вернусь на вечеринку вместе с Джеффом,— сказал Норби.— Ты не возражаешь, если мы не будем ждать, пока ты закончишь свои дела?

— Отправляйтесь туда. А я тем временем составлю подробный отчёт для нашего главного компьютера. Как-никак это историческое событие для Джемии.

— Пожалуй, самое историческое в моей жизни,— заметил Джефф, когда Норби поднял его на антиграве и поплыл к дворцу Великой Драконицы.— Как говорит Фарго, дайте мне жить проще. Я жду не дождусь, когда, наконец, смогу улечься на настоящую травку и смотреть в безоблачное небо...

— Я тороплюсь, Джефф.

— Ты слишком торопишься! Смотри, куда летишь!

— О-опс!

Норби не успел затормозить и перелетел через праздничное поле, где снова собрались драконицы. Робот развернулся в воздухе и помчался назад, в последний момент, отпустив Джеффа перед столом Великой Драконицы.

Во всяком случае, так он утверждал впоследствии и всячески отрицал свою вину в том, что юноша приземлился в неправильном месте.

«Неправильным местом» оказалась огромная чаша с пуншем, стоявшая в центре стола.

Великая Драконица вытерла пунш, выплеснувшийся на её лучший парадный плащ. В приступе раздражения она даже выдохнула маленький язычок пламени, но потом помогла Джеффу выбраться из чаши и отряхнуться.

— Мой дорогой юный герой,— торжественно произнесла она,— я одолжу тебе свой запасной парадный плащ, так как тебе, несомненно, придётся снять эту мокрую одежду.

— У меня есть запасной костюм в чемодане, мэм,— ответил Джефф, возмущённо глядя на Норби.

— Однако нет запасных носков,— заметил робот.

— Всё будет о'кей, даже если ты снимешь ботинки и носки.— Заргл питала слабость к земному выражению «о'кей». Маленькая драконица ткнулась носом в мокрый китель Джеффа и слизнула тёплым язычком несколько капель пунша с его шеи.

Норби принёс чемодан. Когда Джефф собрался удалиться в ближайший коридор и там переодеться, Великая Драконица положила тяжёлую лапу ему на плечо:

— Переоденься здесь, мой друг. Олбани осталась на «Многообещающем» вместе с Фарго, поэтому ты можешь не смущаться.

— Но вы же все женщины...

— Да, но мы принадлежим к другому биологическому виду,— с невинным видом ответила Великая Драконица и подмигнула Заргл.— К тому же это зрелище будет поучительно для нашей молодёжи.

Все драконицы собрались вокруг. Смущённый юноша уже не мог ускользнуть, а Норби решительно отказывался помочь. Маленький робот металлически захихикал и протянул ему запасной парадный плащ Великой Драконицы.

Джефф переоделся под плащом и подошёл к столу босиком.

Небо казалось прекрасным. Просто поразительно, как мало времени прошло с тех пор, как они с Норби полетели спасать Фарго. Приближался рассвет, но кадет чувствовал себя так, как будто стал старше на несколько столетий.

— Джефф! — Заргл с печальным видом опустилась рядом с ним.— Я едва успела познакомиться со своей прабабушкой, а теперь её больше нет с нами.

— Такова жизнь. И такой конец лучше для неё, чем для большинства стариков, к какому бы биологическому виду они ни принадлежали. Она чувствует, что достойно завершает свою жизнь. Мне остаётся только надеяться, что когда-нибудь я буду чувствовать то же самое.

— Джефф Уэллс! — крикнула Великая Драконица с другой стороны стола.— Мой праздничный вечер почти завершился. Полагаю, твой любезный брат уже не успеет порадовать нас своими новыми песнями. Почему бы тебе не спеть самому?

— Давай, Джефф,— поддержал Норби.— Только не позволяй своему баритону подниматься до визгливого тенора. Если бы ты последовал моему совету и занялся вокальными упражнениями... — Робот замолчал.— Прошу прощения. Я опять начинаю давать советы и критиковать тебя.

Джефф крепко прижал к себе бочкообразный корпус Норби:

— Можешь говорить все, что тебе вздумается. Ты нужен мне. Ты самый лучший друг, которого я могу себе представить.

— Когда закончишь объясняться в любви, не забудь про песню,— сказала Великая Драконица.— Тебя почти не было на празднике, а скоро ты вернёшься в свою Солнечную систему.

Она прикоснулась к Джеффу и продолжала телепатически:

«У меня нет слов, чтобы выразить тебе нашу благодарность за спасение Джемии. Кроме того, ты помог моей маме...»

«Это она помогла мне. Она заняла моё место. Но она сама захотела уйти с Моносом».

«Я знаю. Как бы то ни было, спасибо тебе».

— Мы ждём, Джефф! — воскликнула Заргл, окружённая другими молодыми драконицами.— Спой нам!

Неожиданно юноша понял, что Норби исчез. Он растерянно оглянулся вокруг, подозревая самое худшее.

— Кто забрал Норби? Неужели Монос вернулся за ним?

— Мы ничего не заметили,— пробормотала Заргл.

— Монос! — завопил Джефф.— Что ты сделал с Норби?

Послышался громкий всплеск.

— Норби!

— Я решил быстро слетать туда-обратно через гиперпространство, но, кажется, немного не рассчитал...— Норби поднялся на антиграве из чаши с пуншем и завертелся, разбрызгивая сладкие капли во все стороны.

Из пасти Великой Драконицы вырвался глубокий вздох, сопровождаемый клубами дыма.

— Это в высшей степени необычный день рождения! Но, по крайней мере, мама почтила меня своим присутствием, хотя и ненадолго. Хорошо, что её сейчас нет: она всегда питала неумеренное пристрастие к праздничному пуншу.

Норби выжал пунш из каких-то тряпочек, которые он держал в руках и передал Джеффу.

— Я наведался на борт «Многообещающего»,— объяснил он.— Надеялся найти в шкафу пару сухих носков для тебя, но там пусто. Тогда я взял носки Фарго, потому что... в общем, в тот момент они ему были не нужны.