Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок - Наталья Юрьевна Кириллова

здесь не ты и получила ты его не от Феодоры, так что принадлежать тебе он не может, — Виргил демонстративно застегнул куртку, словно предполагал, будто я могу попытаться фотку отнять.

— Да и забирай, — подчёркнуто равнодушно пожала я плечами. — Мне на неё как-то фиолетово.

— Что?

— Пофиг мне на неё… ладно, проехали.

— Куда?

А Люсьен и Филипп уже научились игнорировать это моё «проехали».

Я отвернулась от Виргила.

Эх, Люсьен… что мне теперь с тобой делать?

Но прежде нужно до Люсьена добраться и уже потом решать, городить огород или как.

— Моя попытка номер пять… два, — прокомментировала я вслух, покрутила головой, разминая шею, и заново переплела пальцы. Подозреваю, особого смысла в том не было, но надо же совершить хоть какие-то подготовительные действия, пусть бы и бесполезные. — Эксперимент объявляю открытым…

— Ты уже перемещалась… хм-м… сознательно и самостоятельно? — Виргил встал рядом со мной.

— Нет.

— То есть это… твой первый раз?

— Ага, — почудившийся на секунду двойной смысл в невинной, в общем-то, фразе я проигнорировала.

К тому же в голосе Ворона явственно прозвучали здравые опасения за сохранность собственной шкуры и закономерные сомнения в благополучном исходе сего предприятия, а не дурацкий намёк.

— И я тут с тобой…

Закрыть глаза.

Представить условную мандалу.

Начинать с центра и двигаться по солнцу.

Я центр, я точка отсчёта для себя самой…

— Нечего было следить за мной.

— Если бы я за тобой не следил, твоё остывающее тело нынче уже дожирали бы.

Точка назначения — Бертерский домен, город Ливент.

— Ну и дожрали бы, твоя-то какая печаль?

— Твоя правда, никакой.

Услышать зов.

Услышишь его тут, когда одна птичка докучливая всё долбит и долбит по мозгам, аки дятел ствол.

— Тогда будь добр, заткнись, а? Бесишь почище Филиппа.

— А я-то полагал, что у вас с Катрино всё сладилось, раз он решил остаться с тобой несмотря ни на что, — не унимался Виргил. — Кстати, озел Катрино вас навестила? Очень она тревожилась за сына… даже ко мне не побрезговала обратиться.

— Ты мне сосредоточиться мешаешь, — ответила предельно спокойно. — Или хочешь тут остаться и дальше видом на море любоваться?

Ответа не последовало.

Умница.

Зов… где же он?

Я попробовала слушать море, благо что его вокруг в избытке. Дышать ровно, глубоко и раз за разом рисовать мандалу. Прикладывать мысленную схему к воображаемой доске, словно настоящую карту, и набрасывать маршрут движения. Не забывать, что Ворон стоит рядом, близко-близко, даже чересчур, сопит в ухо… раздражает, но делать нечего, не оставлять же его здесь в надежде, что потом Алишан как-нибудь да разыщет своего кавалера. Всё-таки спас, хотя был не обязан. Другой вопрос, какого хрена он вовсе за мной потащился, однако я подумаю об этом позже.

Море рокотало. Снова и снова вгрызалось в каменную породу, подтачивало, изменяло форму её. Волны сталкивались с линией берега и накрывали меня, обдавали солёными брызгами и протяжной своей песней, столь же древней, подобно самому этому миру. Кажется, я начала покачиваться в такт волнам, погружаться всё глубже в тёмную пучину.

Сеть существует всюду в этом мире с момента его зарождения, она такая же неотъемлемая часть его, как твердь земная, небеса и моря. Она наполняет его, словно воздух, оставаясь при том столь же невидимой, неощутимой в полной мере. Она везде и нигде, она есть всё, но неявна в физическом мире. Она зовёт сама и отвечает, когда зовут её, она хмурится по-человечески, наблюдая, как я тычусь слепым котёнком, не понимающим до конца, куда и зачем он тянется. Она раскидывает белое кружевное плетение, будто огромный сияющий цветок распускается передо мной, лишь отдалённо похожий на те схемы, что рисовали мы с Надин. Сотканные из миллионов тончайших нитей, лепестки изгибаются, тянутся во все стороны, и нет уже вокруг тёмной океанской глубины, есть свет, тепло и растерянность.

Куда идти?

Я центр, я точка отсчёта для себя самой.

Двигаться по солнцу, Варенька, по солнцу.

Сеть улыбается лукаво, пока я судорожно пытаюсь выбрать нить, — пусть и очевидно, что невольная эта хуманизация существует сугубо в моей голове и на самом деле сеть не умеет ни хмуриться, ни улыбаться, ни вовсе проявлять человеческие эмоции.

Не отвлекаться, Варвара.

Точка назначения — Бертерский домен, город Ливент.

Там, где мои сочетаемые… потом буду разбираться с Люсьеном… и мой зафир.

И…

Лепестки вспыхнули ярче, ослепляя, по лицу полоснуло жаром и как-то вдруг вернулось ощущение себя в пространстве.

Твёрдой поверхности под ногами нет.

Кажется, вообще ничего нет.

А гравитация есть, и спорить с ней бесполезно.

* * *

Второй раз за час меня основательно приложило о неведомую жёсткую поверхность, да так, что в глазах потемнело, из лёгких вышибло весь кислород, а тело оглушило болью от удара. Полноценно вдохнуть и проморгаться удалось не сразу, какое-то время я просто лежала на спине и беспомощно открывала и закрывала рот выброшенной на берег рыбой.

Чую, над приземлениями надо ещё поработать.

И не только над ними.

Когда зрение чуток прояснилось, а кислород начал проникать в лёгкие целыми порциями, а не жалкими огрызками, я увидела небо.

Ясное голубое небо.

Услышала шум.

Характерный многоголосый шум города, полного людей и транспорта. В Ливенте было тихо, но стоило приехать в Перт, как разница сразу резала слух, успевший привыкнуть к провинциальной тишине.

— Где мы? — хрипло вопросил Виргил.

Я переместилась вместе с пассажиром и нигде по пути его не потеряла? Прогресс, однако!

— Не в Ливенте, — признала я очевидное.

— Подожди-ка… — судя по звукам, Ворон сел. — Кажется, я знаю, где мы.

— И где? — кости ломит, мышцы ноют, аж вставать неохота. Полежать бы ещё немного, бездумно таращась в небо…

— В Ридже. Поздравляю, наконец-то ты переместилась куда надо.

— А вот и нет. Я другое место назначения указывала — Бертерский домен, Ливент.

— Промахнулась, видимо.

— Но я дважды повторила и…

А о чём я подумала в последний момент?

О сочетаемых и зафире.

И о чём-то ещё, какая-то случайная, ерундовая мысль мелькнула, из тех, что лезут в голову в совершенно неподходящий момент.

Встать всё-таки пришлось.

Перебросило нас на каменную набережную Ассины, ровнёхонько к одному из многочисленных мостов, соединяющих два берега. Повезло, что не на проезжую часть кинуло или по другую сторону парапета. Движение по набережной, да и в принципе в Ридже, даже на самых оживлённых улицах, было и вполовину не таким плотным, как в больших современных городах, но всё равно попасть под копыта — удовольствие маленькое.

Или в Ассине затонуть ненароком. Тем более она, подобно водным артериям в