Мармион. Повесть о битве при Флоддене - Вальтер Скотт

Твой дух мне жизнь и счастье спас!

Ведь если б я врага убил,

Я никогда б не получил

Пакет от аббатиссы Витби,

И мне оправданным не быть бы!

Ты, верно, слышала рассказ

О странной адской феерии?

Не знаю, кто они такие,

Те призраки — ад их родил

Иль это ловкий фокус был,

Чтоб от войны отвадить нас, —Но, вдруг свое услышав имя,

Помянутым в ряду с другими,

Я к небесам воззвал тотчас!

9

Я Дугласу все рассказал —

Ведь он семейство наше знал!

Моим рассказом убежден,

Меня сегодня ночью он

В сан рыцаря вновь посвятил,

А этот панцырь, меч и щит —

Те, от которых в битве бурной

Хотспур205 бежал при Оттербурне!

В них Мертвый Дуглас победил! —Мне это Ангус подарил,

Сказав, что будет до утра

Заделана в щите дыра,

А вмятин пропадет и след.

«Сейчас, — сказал он, — в замке нет

И никого и ничего —

Лишь в холле на стене висят

Меч да набор старинных лат —

Оружье предка моего.

Есть пара старых лошадей

Да горстка женщин и детей:

Мужчины все ушли в поход…

И вот, покуда ночь придет,

Стою на страже. А потом,

Вновь опоясанный мечом,

Уйду, надев доспехи эти,

К Серрею в лагерь на рассвете.

10

Мы снова встретимся, когда

Он приведет тебя туда.

Когда б не короля приказ,

То Дуглас бы тебя сейчас

Оставил здесь, но лорд Серрей —Он из числа родни твоей,

И мне почет окажет он…

А я, трудами закален,

Теперь…»

«О, Вильтон, нам опять

Придется счастьем рисковать?

Опять оружию вверять

Свою судьбу? Да разве нет

Мест, где, покинув шумный свет, Мы можем счастье обрести,

Жить в хижине, овец пасти…

Я буду там с тобой!

Ты покраснел? Да, знаю я,

Не в силах вся любовь моя

Тебе вернуть покой,

Пока враждебной клеветой

Запятнан ты, — иди же в бой!

И дух де Клера — будь с тобой!

Да, Клара воина поймет,

Его позор — ее позор,

Да, Клара нынче пристегнет

Бойцу златые звезды шпор,

И меч вручит и в бой кровавый

Тебя пошлет за новой славой!»

11

Залив молчал. На пиках скал

Полночный луч Луны дремал,

И бледный свет ночной

Сквозь амбразуры проникал

В безмолвный замок, в темный зал, В часовне слабо озарял

Алтарь ее резной.

Здесь был не лишним свет Луны —Хоть два священника седых,

Два ветерана боевых,

Величественны и стройны,

В белесых шрамах и рубцах,

Держали факелы в руках.

И с лунным серебром в ночи

Смешались красные лучи,

И колыхались, озаря

Епископа у алтаря.

Под белой митрой кроткий взгляд —Был прост и скромен сей прелат.

И в грубый век гордился тем,

Что стих вергильевых поэм

Он для шотландцев перевел.

Его епископский престол

Не радовал. А рядом с ним

Стоял суров и недвижим

Его отец, сам старый граф.

И меховую шубу сняв,

И соболиный капюшон,

В одну кольчугу облачен,

Морщинистой рукой

Держал он свой широкий меч

(Главы срубивший с многих плеч —Он знал, что значит бой!).

В своем старинном платье он

Стоял, огромен и силен,

Казалось иногда,

Что древний предок пробужден

В День Страшного Суда:

Тяжелый меч и мрачный взгляд, И сам одет, как век назад.

И вот де Вильтон преклонил

Колена перед алтарем.

Он снова сам собою был!

А Клара сразу побледнела,

Но шпоры на него надела

И опоясала мечом.

Что ей подумалось в тот час?

Меч — друг надежный и отважный, И хоть испытан был не раз,

Он предал рыцаря однажды.

Вот Дуглас плоскостью меча

Касается его плеча:

«Святой Андрей благословил

И сам архангел Михаил —

Вставай же, рыцарь!

Сэр Ральф! За короля, за храм, За даму, лучшую из дам,

Ты должен биться».

И вот, когда де Вильтон встал, Епископ Гевиан сказал:

«И не годится

Тебе печалиться о том,

Что честь поругана врагом,

Господь в величии своем

Воздаст сторицей!»

Де Вильтон зарыдал: «Поверь,

Что, где б ни встретил я теперь

Из Дугласов любого, —

Он братом будет мне!»

«Нет, нет, —Граф Ангус закричал в ответ, —Я повторяю снова —

Иди туда, где лорд Серрей!

Я в бой послал двух сыновей,

Пусть меч твой храброго щадит, Но сбей того, кто побежит!»

13

Вот наступил рассветный час,

И Мармион дает приказ

Созвать во двор стрелков.

И грамота была при нем,

Подписанная королем,

И двух проводников

Дал Дуглас лорду. Старый граф, Кларе де Клер, коня подав,

Шепнул: «Пусть ястреб в небе вьется, Над ним добыча посмеется!»

Отряд за ворота идет,

А лорд остался у ворот

И графу Ангусу сказал:

«Холодный, вежливый прием

Меня, признаюсь, раздражал —

Ведь к вам я прислан королем, Но все же дружески вполне

Расстанемся. Дай руку мне,

Сэр Арчибальд!»

Но Дуглас вдруг, Из-под плаща не вынув рук,

Ответил так: «Мои поля,

Мой дом — во власти короля:

Кого угодно может он

Отправить гостем в Танталлон, Будь то хоть герцог, хоть плебей, Король — хозяин этих стен,

Но властью над рукой моей

Не обладает сюзерен —

Рука моя, милорд! И вам

Её вовек я не подам!»

14

Сдержаться Мармион не мог.

Огонь разгневанный прожег

Обветренную кожу щек:

«Как, мне?.. — И он вспылил. —Когда б не борода твоя,

Так этой бы рукою я

Твой череп размозжил!

Милорд — запомни навсегда,

Кто прислан Англией сюда,

Да кем бы ни был он у нас —

Здесь равен каждому из вас!

И вот перед толпой

Безмолвной челяди твоей…

А вы что мешкаете? Эй —

Беритесь за мечи живей! —

Лорд Дуглас! Я, противник твой, Зову тебя на бой!

И если ты ответишь мне,

Что ты дворян найдешь

Знатней меня в твоей стране —Лорд Дуглас! Это — ложь!!!»

И вздрогнул Ангус, покраснев, На щеки выплеснулся гнев,

И громом пронеслись слова:

«Как?.. В логове напасть на льва?

И думаешь уйти

Отсюда с целой головой?

Нет, ни за что, клянусь святой…

Эй, мост поднять! Эй, часовой, Решетку опусти!»

Лорд шпоры дал коню — и тот

Его выносит из ворот,

И по мосту стрелой —

И, часть плюмажа оторвав,

Решетка тяжкая, стремглав,

Упала за спиной.

15

И дробный перестук копыт

Уже в настил моста гремит,

А мост скрипит, дрожа,

И вверх ползет, но конь летит

Стремительней стрижа…

И вот, едва догнав отряд,

Лорд обернул лицо назад,

На башни смотрит и грозится,

Тряся тяжелой рукавицей.

А Дуглас закричал: «Коней!

В погоню, люди, поживей!»

Но скоро яростью своей

Он все же овладел:

«Пусть этот лорд, — исчадье зла, Но королевского посла

Убить я б не посмел!

Век не бывало, видит Бог,

Чтоб рыцарь совершал подлог!

Не зря я недоволен был,

Когда король его хвалил

За грамотность… Святой Ботан, Спасибо, что сынов моих

Не вразумил! Из всех троих

Один епископ Гевиан.

Писать умеет…

Боже мой,

Смягчи, смягчи мой нрав крутой!

Его б на месте я убил…

Но как он смело говорил!

Клянусь мечом — хоть и подлец, Но он — испытанный боец!

Пусть он — с враждебной стороны, Но тоже не хотел войны!

А как владеет он конем!..»

И граф неспешно входит в дом.

16

В дороге лорд был зол и хмур.

Вот миновали Стенриг-мур.

И лорд сказал стрелкам своим: «Пропал куда-то пилигрим…»

А юный Блонт ему в ответ:

«Ну, пилигрим он, или нет —

Но только замерцал рассвет —

Уехал он. А был одет

Так странно…»

«Как? — спросил барон. —Милорд, сегодня мне сквозь сон

То стук мерещился, то звон,

А на рассвете мост, упав,

Залязгал… Вижу — старый граф

Идет, одет в соболий мех,

Как будто холодно ему!

Ведь летом, вроде, ни к чему…

А ветер шубу, как на грех,

И распахни — глядь, вот те на!

Кольчуга ржавая видна,

Которую он на войне

Когда-то с сарацина снял…

Она висела на стене,

А вечером вхожу я в зал —

И нету! Вдруг слуга ведет

Коня — тот, старый Чевиот,

Прекрасный конь… Эх, как он шел, Хоть стар и на ногу тяжел,

Я слышал, как на днях о нем…»

«Постой ты со своим конем!

Ты, Генри, кроме лошадей…

Фитц-Юстас, может ты скорей

Ответ бы мне разумный дал —

Что он такое увидал?»

17

«Так вот, милорд, мы вместе с ним

Увидели, как пилигрим

С копьем, щитом и весь в броне

На графском выехал коне

В ворота. Показалось мне,

Что на того походит он,

Кто вами в Котсвалде сражен».

«Ах, вот как!», — вскрикнул Мармион.

Пока Фитц-Юстас говорил,

Он все уже сообразил:

«Так вот ты кто такой! —

Пробормотал он. — Как же так, Наслушавшись дурацких врак,

Не догадался я, что враг —

Совсем не призрак никакой,

А человек живой!

Слепец! Один удар копья,

И с Вильтоном бы кончил я!

Он, видимо, не прогадал,

Что Дугласу все рассказал: