Их невинная наложница (ЛП) - Шайла Блэк

Но, Боже, они просто доставили ей удовольствие, коротая время в длительном перелете. Девушка почувствовала желание к Рафу, и они пожалели маленькую глупую девственницу. Они просто забавлялись с ней.

— Я думаю, нам следует узнать друг друга получше.

Логика Рафика обрушилась на нее, подобно айсбергу, затопившему Титаник и несущему неизбежное крушение.

Его язык был внутри нее. Что еще он должен знать? Его слова - лишь оправдание.

Раф не хотел ее. Или он не хотел нести ответственность за то, чтобы лишить ее девственности.  Это было так старомодно, что, на какое-то мгновение, ей захотелось поспорить с ним, сказать, что она сможет с этим справиться.

— Позволь нам тебя обнять.

Кад обернул свою руку вокруг ее талии.

— Мы будем прижимать тебя к себе во сне. А когда окажемся дома, мы сядем и поговорим.

Точно. Они будут говорить о том, какая она милая девушка, и, как однажды, какой-нибудь безликий, безымянный, но очень умный парень увидит, насколько она красива, и бла, бла, бла. Однако очевидно это так мало для них значило, что они даже не потрудились раздеться. Нет, они обнажили ее по самую душу, но даже не сняли свои штаны, потому что не хотели с ней большей близости. Вся глубокая чувственность и изумление, которые она испытывала несколько мгновений назад, теперь превратились в пепел.

— Убирайтесь.

Раф наклонил к ней голову:

— Пайпер, все будет хорошо, хабибти. Отдыхай. Мы позаботимся о тебе.

Она прекрасно знала, что сама дала согласие на их щедрое предложение, прежде, чем они показали ей, как прекрасно между ними все может быть. Она бы даже наслаждалась их объятиями, словно какая-то хрупкая кукла, которую они так боялись сломать. Или как некий подарок, который братья хотели передать кому-то другому, потому что сами не желали им владеть.

Но Пандора уже не та женщина, которой была несколько часов назад. Поэтому она не собиралась и дальше лежать здесь, униженная и уязвимая, позволяя им тешить свое самолюбие,  успокаивая идиотку-девственницу.

— Я попросила вас уйти, господа Аль Муссад. Вы собираетесь с уважением отнестись к моим желаниям, или так и останетесь здесь, наперекор моей воле?

— Пожалуйста, не делай этого. Ты не понимаешь.

Раф побледнел, как будто только сейчас понял, что под ее словами была твердая почва.

— Хабибти, твоя невинность очень важна для нас. Она драгоценна.

Пайпер протиснулась между ними и схватила халат, лежащий поперек кровати. Если бы она осталась, они бы начали уговаривать и задабривать ее до тех пор, пока она не сдалась бы и не возненавидела себя еще больше.

Девушка стиснула шелковую ткань на своей груди:

— Хорошо. Это драгоценный цветок. Отлично. Я совершенно неприкосновенна. Вы поступили верно. А теперь уходите.

Кадир нахмурился, поднимаясь на ноги и обходя кровать. Мужчина был опасен. Он мог очаровывать и обольщать.

Но она должна стойко ему сопротивляться.

— Я никуда не уйду, Пайпер. Ты ведешь себя так, будто мы тебя отвергли. Но мы не делали ничего подобного.

Девушка не хотела разводить с ними семантику. Она не была глупой. Они могли облечь это в миллион красивых фраз, но все сводилось лишь к одному: она была достаточно хороша, чтобы поиграть с ней, но не настолько соблазнительна и привлекательна, чтобы заняться с ней любовью.

Пандора была абсолютно уверена, что их отказ, в конечном счете, окажется каким-нибудь культурным побуждением. Что ж, ей до смерти надоело слушать об их традициях, к которым она должна была научиться приспосабливаться.

— Я попросила вас уйти, Кадир. Если вы этого не сделаете, уйду я. И могу вас заверить, что, как только получу возможность поговорить с шейхом, я непременно отмечу, как повели себя со мной его братья.

— Уверяю тебя, что мой брат будет в восторге от того, что мне удалось оставить тебя в неприкосновенности, — зарычал Кад, вторгаясь в ее личное пространство и смотря на нее испытывающим взглядом. — И лучше, чтобы он охренеть, как оценил это, потому что прямо сейчас я на грани, Пайпер. А я не привык себе в чем-то отказывать. Хотя бы не отталкивай меня.

Все женское восстало в ней, в ответ на его мужской зов. Она бы не удивилась, если бы он начал бить себя кулаком в грудь.

— Не думаю, что тебе приходится так уж бороться с собой, Кад, не тогда, когда это касается меня. Просто оставьте меня и найдите другую дурочку.

Глаза Кадира вспыхнули, но брат, сдерживая его, уперся рукой в его корпус.

— Остановись. Здесь есть лишь два пути, и ни один из них не приведет нас ни к чему хорошему. Ты должен успокоиться. Нельзя завоевать ее силой. Ей нужно время.

Успокаивающий голос Рафа довел ее до края. Пайпер отчасти хотела этого. По крайней мере, если они продолжат борьбу с ней, она на мгновение сможет притвориться, что вызывает в них те же эмоции, что и они будили в ней.

— Мне не нужно время. Я все поняла. Просто... уходите.

Она не собиралась уходить. О, поначалу Пандора так и собиралась поступить, но то, что они делали, было просто низко. Братья Аль Муссад манипулировали ею по каким-то непонятным причинам. Возможно, это была лишь забавная игра, чтобы увидеть, как далеко она могла зайти, и завтра Пайпер окажется на самолете, летящим обратно в Штаты, потому что доказала, что была аморальна и не достойна быть допущенной в их прекрасную страну. Но больше это не имело значения. Время расставит все по местам.

И она ничего не могла с этим поделать. После того, как они вскружили ей голову, лишив всякого самоконтроля, теперь она хотела настоять на своем и заставить их отступить.

Кадир повернулся и ринулся прочь, хлопнув дверью. Рафик поднял свою рубашку и покачал головой:

— Я не хотел, чтобы у этого вечера было такое завершение, хабибти. Прошу тебя, пересмотри свое решение. Я могу позвать Када назад. Позволь нам обнять тебя. Это все, что мы сейчас можем тебе предложить.

Она просто хотела, чтобы он ушел.

— Пожалуйста, уходи. Я устала. Мне нужно принять душ.

Его глаза слегка прищурились, и она ясно увидела в них, как он борется с собой, заставляя себя сделать шаг к двери.

— Я уйду на ночь, Пайпер. Но не думай и секунды, что наш разговор окончен. Все лишь только начинается, и в ту минуту, когда самолет приземлится, мы окажемся в моей стране и будем играть по моим правилам. Я могу казаться самым мягким из моих братьев, но никогда не забывай, что я принц. Будучи членом королевской семьи, я научился  быть безжалостным, и я всегда получаю то, что хочу. Спокойной ночи.

Дверь за ним закрылась, и он оставил Пайпер одну. С трясущимися руками она пошла в душ. Сколько бы она ни мылась, девушка не могла избавиться от ощущения их рук на своей коже. Когда она, наконец, уснула, ей приснилось, что она была между ними, окруженная их любовью.