Пробуждение: преодоление препятствий к реализации возможностей человека - Чарльз Тарт

Инструментальное обусловливание во многом подобно тому, что мы обычно называем обучением. В случае примера, приведенного выше, легко представить себе, что крыса просто научилась тому, что вслед за появлением красного света в определенной части клетки вскоре происходит неприятное событие. Поскольку крысе не нравятся неприятные ощущения, то она уходит с этого места.

Однако в случае классического обусловливания происходит нечто большее, чем просто обучение. Собака может научиться тому, что вслед за звуком колокольчика ей дадут пищу, но у нее при этом нет выбора, выделять слюну или нет. Выделение слюны, которое является условным рефлексом, происходит автоматически. Классический условный рефлекс имеет обязательный характер и обладает мощным принуждением.

ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ ОТ МОЗГОВОГО ЦЕНТРА УДОВОЛЬСТВИЯ

Одна из наиболее драматических форм инструментального обусловливания может быть продемонстрирована после того, как в центр удовольствия в мозгу подопытного животного вживлены электроды. Если теперь рычаг с переключателем будет подключен к источнику электрического тока, который будет возбуждать этот центр удовольствия, животное быстро научится нажимать на рычаг. На самом деле оно научится нажимать на него непрерывно, так часто, как только возможно. Были случаи, когда животные стирали себе лапы, нажимая на рычаг, и при этом они не обращали внимания на пищу и воду, несмотря на голод и жажду, а также игнорировали сексуальное поведение партнера противоположного пола. Прямое возбуждение мозгового центра удовольствия может быть очень мощным подкреплением!

Имитация реальности вне зависимости от того, реалистична она или нет, также может вызывать эмоции, которые оказывают воздействие на мозговые центры удовольствия. И мы становимся обусловленными, искажая нашу имитацию реальности таким образом, чтобы она вызывала у нас приятные ощущения. Кроме того, как было обнаружено исследованиями в области психопатологии, внешне неприятные чувства нередко имеют скрытую вторичную выгоду, позволяя нам испытывать по поводу них положительные ощущения. Поэтому имитация реальности, которая кажется приносящей нам страдания, может иметь скрытую компенсацию – мы подробнее рассмотрим этот случай позднее.

Обусловливание первого либо второго типа может возникать очень быстро, иногда с первого же раза. Это оказывается в особенности справедливым в том случае, если безусловная реакция вызывает сильные эмоции. В то время как первоначальное обусловливание может быть связано с весьма специфическим стимулом, условная реакция может носить обобщенный характер, так ее начинают вызывать ситуации, все меньше и меньше похожие на первоначальную. У людей обусловливание часто не проявляется открыто, поскольку условная реакция на определенные стимулы вырабатывается на уровне мышления и чувств. Такая реакция может не проявляться в наблюдаемом поведении, однако она имеет важное значение, поскольку автоматически управляет нашими умственными и эмоциональными процессами и удерживает нас от пробуждения.

Формирующаяся при обусловливании связь между ранее нейтральным стимулом и условной реакцией на него возникает в результате преднамеренного соединения условного раздражителя и безусловной реакции. Предположим, что мы разрушаем эту связь, продолжая предъявлять условный раздражитель, однако более не сопровождаем его безусловным раздражителем.

Этот процесс называется угасанием. Вначале условный раздражитель будет продолжать вызывать условную реакцию. Затем он будет вызывать такую реакцию лишь от случая к случаю и в конце концов не будет вызывать вообще. Так условная реакция угасает.

ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ОБУСЛОВЛИВАНИЕ

Но какое же отношение обусловливание имеет к человеческим существам? К вашей жизни?

Я однажды попытался объяснить большую важность обусловливания в человеческом развитии моим слушателям в одной из программ «Тренинга повышения осознавания». Судя по выражению их лиц, они не думали, что это может иметь какое-либо непосредственное отношение к их собственным жизням. Обусловливание для них было какой-то весьма абстрактной вещью, связанной с психологическими экспериментами над крысами в «ящиках Скиннера», а вовсе не частью их повседневной жизни. Для того чтобы показать, как дело обстоит в действительности, я провел следующую демонстрацию классического обусловливания у людей.

Сначала я объяснил слушателям, что я собираюсь делать, в том числе и то, что это может быть отчасти неприятным, хотя и поучительным. Затем я спросил у них, кто хочет участвовать в эксперименте. Участвовать захотели все. После этого я разделил слушателей на пары. Один человек в паре взял на себя роль того, кто проводит обусловливание, а другой – роль того, кого обусловливают. Я объяснил, что периодически буду производить необычный звук, хлопая двумя металлическими линейками, и этот звук должен будет стать условным раздражителем. Услышав этот звук, «обусловливающие», стоящие за спиной «обусловливаемых», должны были выжидать примерно одну секунду, а затем несильно ударять своего партнера по щеке и говорить «Плохой парень!» или «Плохая девчонка!» в зависимости от того, кому что было нужно. Удар должен быть достаточно сильным, чтобы причинить боль, но явно не настолько сильным, чтобы вызвать какие-либо физические травмы. Удар по щеке и обвинение были безусловными раздражителями. Боль от удара и обусловленные прошлым опытом неприятные ощущения, связанные с этим обвинением, представляли собой безусловную реакцию.

Затем я начинал ударять линейками одна об другую, произвольно изменяя интервал между звуками, так что никакого явного ритма нельзя было уловить. Я хотел, чтобы обусловливание производилось необычным звуком, а не временными интервалами.

После примерно дюжины таких опытов стало понятно, что у большинства испытуемых возникло обусловливание. Я видел, как они дергались, ожидая предстоящего удара.

Затем я ввел в эксперимент изменение для того, чтобы сделать обусловливание более основательным и чтобы все это больше напоминало испытуемым повседневную жизнь. Психологические исследования показали, что если условный раздражитель всегда соединять с безусловным, то научение происходит быстро, но так же быстро происходит и угасание. Для того чтобы сделать обусловливание более прочным и замедлить его угасание, следует создать для организма нерегулярный режим подкрепления. Вы продолжаете предъявлять условный раздражитель, но соединяете с ним безусловный раздражитель лишь время от времени и непредсказуемым образом. То есть условный раздражитель иногда сопровождается безусловным раздражителем, а иногда дет. Это значительно увеличивает прочность обусловливания.

Я проинструктировал «обусловливающих», чтобы в дальнейшем, когда они услышат звук удара металлических линеек, они не всякий раз шлепали «обусловливаемых» по щеке и говорили «плохой парень» или «плохая девчонка», а делали это лишь время от времени и совершенно непредсказуемым образом. После этого мы провели еще дюжину попыток.

Теперь испытуемые непроизвольно дергались всякий раз, когда раздавался звук удара линейками. Действительно, те, кто видел с близкого расстояния меня и линейки у меня в руках, дергались даже тогда, когда моя рука делала самое незначительное движение. Обусловливание было полным.

Затем я положил линейки и спросил у тех, кто подвергался обусловливанию, что они чувствовали. Мои слушатели провели вместе много времени и уже выработали доверие друг к другу и способность делиться своими чувствами, так что они давали более прямые и честные ответы, чем это обычно бывает в формальных экспериментальных ситуациях. Если отбросить поверхностный интеллектуальный интерес, то эти ответы были полностью негативными. «Тревога», «Испуг», «Я не мог оторвать глаз от этих проклятых линеек!», «Я была готова заплакать».

Когда мы обсудили все эти реакции более детально, стало ясно, что сам по себе удар по щеке вызывал потрясение, но когда после этого еще и ругали («Плохой парень!», «Плохая девчонка!»), то в сочетании с ударом по щеке это было гораздо хуже. Возвращались воспоминания обо всех детских наказаниях, и смысл бранных слов становился реальным: некоторые из испытуемых действительно начинали чувствовать себя подобно плохим детям. У них возникали сильные и не соответствующие реальности чувства по отношению к тем, кто их «обусловливал». «Я ей не нравлюсь!», «Я должна ему нравиться, несмотря на то что ему приходится наказывать меня за то, что я плохая!» Употребляя психоаналитическую терминологию, можно сказать что у «обусловливаемых» развивались чувства переноса по отношению к тем, кто их «обусловливал», они нереалистически проецировали на них те чувства, которые в детстве испытывали по отношению к своим родителям.