Посольство - Лесли Уоллер

Берт приложил палец к губам.

– Слушайте, – прошептал он.

Все трое долго стояли не двигаясь. Вдруг неподалеку прозвучали два выстрела. Мерак вздрогнул, но Мамуд стоял спокойно.

– Послушайте еще.

Дом, холодный внутри, был неподвижен и беззвучен, как могила. Они терпеливо ждали. Берт посматривал на часы. Снова два выстрела, но чуть в другом месте.

– Ну разве я не сказал вам, что это идеальное место для испытания оружия? – спросил он мальчиков. – Поля с люцерной. Вороны. Да еще машины, у которых баллон с пропаном имитирует звук взрыва, двойного взрыва, как при выстреле. Бах-бах!

– И вороны улетают? – спросил Мерак.

– Точно. – Берт снова приложил палец к губам. Они подождали. Еще два выстрела из новой точки.

– Эти проклятые машины начинают на восходе, – объяснил Берт. – Их по крайней мере полдюжины только в этом районе. А заканчивают они, когда становится совсем темно. В это время года это между девятью и десятью вечера.

– Какие тупые эти белые, – ухмыльнулся Мамуд.

Забыв о своем цвете кожи, Берт энергично кивнул головой.

– Но какой подарок Аллаха! – Он помолчал. – Вопросы есть?

Мерак покачал удлиненной головой. Через редкие волосы просвечивала кожа. Мамуд смотрел в сторону: воображая себя старшим, он был и неподвижен и холоден.

– Хочу сообщить, – сказал Берт, – что к югу и к северу лежат довольно большие леса, вокруг которых курсируют машины, отпугивающие ворон. Проводите испытания между девятью и десятью часами. Понятно?

Снова Мерак в знак согласия кивнул, а Мамуд промолчал.

– Не дожидайтесь, пока закроются пабы. Англичане, если возвращаются домой в подпитии, непредсказуемы. Проводите испытания между девятью и десятью вечера. Еще можно успеть на поезд в город. Последний уходит не раньше полуночи. Ясно?

Он увидел, как Мерак дважды кивнул. Выражение, придававшее Мамуду сходство с муллой, обозначалось отчетливее в его неподвижных глазах. Чем раньше Берт оставит этих двоих наедине с их задачей, тем скорее Мамуд перестанет прохаживаться насчет белых.

– Успеха вам, братья, – сказал Берт, направляясь к боковой двери в пристройку. – Оставайтесь внутри, пока не стемнеет. Тогда за работу! Да поможет вам Аллах!

Глава 8

В огромном здании канцелярии начали набирать обороты пересекающиеся ритмы вторника. Отдохнувшие люди включались в служебные дела. Они занимались несложной рутинной работой вроде распечатывания почты, что позволяло им постепенно перейти к привычным занятиям. Но для двоих это время до десятичасового совещания было весьма напряженным. Как кисть подчиняется руке художника, наносящей на полотно единственно нужные мазки, так эти двое двигались по зданию слишком сосредоточенно и осторожно, чтобы их перемещения можно было назвать привычными.

И каждый из них старался не попадаться на пути другому.

Нед Френч к этому времени обошел несколько отделов, по привычке выясняя, чем дышит народ. Поговорив со многими, он заметил, что слушает плохо. Его мысли все еще были заняты утренней ссорой с Лаверн, вернее, ее вспышкой.

Пытаясь не застревать на этом эпизоде, Нед подумал, что исключительность подобной вспышки и мешает ему переключиться. Лаверн никогда не жаловалась: наслушавшись за долгие годы историй об армейских женах, Нед убедился, что его собственная жена не доставляет ему никаких хлопот.

Спровоцировать могло только что-то из ряда вон выходящее, очень сильное переживание. В этом конфликте он вел себя не лучшим образом, признался себе Нед.

Он задержался на повороте лестницы, обдумывая ситуацию с новой точки зрения. Одно то, что мысль об отношениях с Лаверн мешает ему работать, указывало на сложность конфликта. Случись что-нибудь подобное с его подчиненным, Нед устроил бы ему самый серьезный разнос.

Стоя на лестнице, он увидел плотный, похожий на ствол дерева торс – с прямой, как палка, спиной. П. Дж. Р. Паркинс ступал тихо, как кот, по лестничной площадке этажом ниже. Нед пододвинулся ближе к стене, чтобы англичанин не увидел его. Уже не в первый раз они едва избегали встречи – каждый на своем утреннем обходе. Благодаря этой «невстрече», как и всем предыдущим, они не обнаружили противостояния.

Мысль о том, что Паркинс болтается по зданию, досаждала Неду и забавляла его. Он не сомневался, что этот человек был из МИ-5 или из Спецотдела. Должность в посольстве позволяла ему проникать в любые закоулки канцелярии. Нед гораздо больше беспокоился о том, не проделывает ли Паркинс отвлекающих маневров, чтобы проникнуть в его дела. Работа англичан в годы Второй мировой войны строилась на намеренном дублировании – фальшивые армии и аэродромы, двойные агенты на каждом углу, дезинформационные кампании и тому подобное. Сотрудники иностранной разведки знали, что обман, отвлекающие маневры были чертами английского стиля работы.

Нед пошел к следующей точке своего обхода, не заметив, как размышления о Паркинсе отодвинули Лаверн в сторону, если не на задний план. Оказывается, старикан приносил и пользу.

В девять тридцать Нед Френч поднялся на этаж, где работала Джейн Вейл. Он выглянул из окна на лежавшую внизу Гросвенор-сквер. Сотрудники контор, приступающие к работе позднее, не спеша шли к своим офисам. День был не ясный и не пасмурный: редкие просветы голубого неба затягивались клубящимися в вышине облаками.

Нед смотрел в окно, не понимая, что его задерживает. Площадь была… не такая, как обычно?

На ней не было Наблюдателя.

Ну да, конечно, вспомнил Нед. Эти панки нанесли ему несколько сильных ударов и пинков. В возрасте Наблюдателя человеку требуется время, чтобы избавиться даже от царапин. А сколько ему? Шестьдесят? Возраст его отца? Разве он не просил Макса Гривса проверить его несколько месяцев назад? На него должен быть файл.

По дороге в офис Джейн Нед остановился перед закрытой дверью Гривса. Он постучал, немного подождал и вошел. Длинное узкое лицо Макса выглядело удивленным и помятым, будто его вынули из стиральной машины.

– Привет, Нед. – Голос фэбээровца прозвучал тихо, как вздох. – Что нового по Четвертому июля?

– Все нормально. Что с тобой сегодня?

– Плохо выгляжу?

– Видел хуже только в банке с формальдегидом в Лондонской клинике.

– У меня… – начал Макс и остановился.

Неду всегда казалось, что лицо этого человека выдает его мысли. «У меня проблема» – таков был смысл недоговоренных им слов. Нед кивнул, как бы отвечая на вопрос.

– Ты помнишь, несколько месяцев назад я просил проверить старикана со смешным плакатом, который болтается на Гросвенор-сквер?

Гривс с трудом отвлекся от своих страхов и сомнений, вникая в вопрос Неда.

– Да, конечно. А что такое?

– Можно мне взглянуть на его файл?

– Конечно, а что случилось?

Нед нахмурился.

– Я хотел бы сейчас.

– Конечно, а… – На этот раз даже Макс заметил, что его повторения кажутся странными. – Так, старикан с плакатом. – Он повернулся на стуле к компьютеру, Гривс включил персоналку и замер, держа руки над клавиатурой.

– Самая последняя модель, Макс?

– Да, конечно. Черт, а как его зовут?

– Ты что, не можешь найти файл без имени? Что у вас за система поиска информации? Неужели нельзя по ключевому слову? – спросил Нед. – Протесты? Жалобы? Псих? Макс, может, у вас в конторе есть код для входа в систему получше? А, Макс?

Гривс медленно покачал головой из стороны в сторону.

– Ты не понимаешь, Нед. В этой конторе на компьютере работаю я. Именно меня послали на компьютерные курсы, именно я ставлю все информационные программы.

Нед помолчал.

– И ты вводишь свои досье только по фамилии объекта?

– Разве есть другие способы?

На этот раз молчание Неда длилось гораздо дольше: он просчитывал стоимость четырех или пяти терминалов и главного компьютера, полностью ориентированных на работу в этом офисе.

– Слушай, Нед, – взорвался Макс. – Дай мне его имя, и я всю его жизнь открою тебе через долю секунды.

– Прекрасно.

– Бернсайд! – воскликнул Макс.

– Что?

Гривс весело забарабанил по клавиатуре. Как он и предсказывал, не прошло и секунды, как на экране монитора появился текст из трех строчек. Яркие зеленые буквы. Нед прочитал:

«Бернсайд, Амброз Э.

– так начиналось досье, –

возраст 66 лет; мужчина; нынешний адрес: 60, Гудж-стрит, И-си-2, Лондон; по учетам не проходит».

– А что еще? – спросил Нед.

– На этого типа нет файлов ни здесь, ни дома, Нед.

– Восхитительно, – ответил Нед. – Если на человека нет файла, вы не можете выдать ничего больше, чем вот это?

– Я сам проводил его домой и узнал фамилию от домохозяйки. Это просто ночлежка над пабом со странным названием. Никто в пабе не знает о нем ничего, кроме того, что он ходит с чудным плакатом. Он редко заходит в паб, ни с кем не разговаривает. У меня это заняло полдня. Публика там все время меняется. Студенты из Лондонского университета, люди, которые пользуются Британским музеем. Короче, это Блумсбери.