Пес Господень - Геннадий Прашкевич

Он поднял руку и увидел обломок плоской резной костяной пластинки. Наверное, это была слоновая кость. Она потемнела от времени, но при желании на ней еще можно было различить след прихотливого узора.

– Твоя госпожа предала тебя, брат Ганелон. Она решила. что ты все равно умрешь. Это для нее явился в небе черный рыцарь. Но знак подан, Ганелон. Ты призван!

Брат Одо осторожно взял из рук Ганелона костяную пластинку и понюхал ее:

– Это слоновая кость. Видишь, она потемнела от времени, но на сломе осталась совсем белой. Даже очень белой. Значит, пластинка сломалась совсем недавно. Скорее всего, совсем недавно эта пластинка украшала переплет какой-то богатой старинной книги. Ты когда-нибудь видел такие книги в руках твоей госпожи?

– Может быть.

– Здесь много пещер, – оглянулся через плечо брат Одо. – Когда-то много десятков лет назад в этих местах стоял замок очень богатого монсеньора. Его звали Торкват. Он был очень богат и очень умен. Возможно, что неизвестная нам книга принадлежала именно Торквату. Твоя госпожа очень смела, – брат Одо неодобрительно потряс головой, будто отгоняя от себя какое-то видение. – Она читает тайные книги. Но твоей госпоже, брат Ганелон, угрожает большая опасность, твоя госпожа стоит на неверном пути. Отныне, брат Ганелон, ты должен превратиться в тень своей госпожи. Никто не знает, где и когда может оступиться душа живая, но такое всегда может случиться.

– Наверное… – кивнул Ганелон.

Его мышцы снова болели.

Собрав силы, он спросил:

– О какой книге ты говоришь, брат Одо?

– Наверное, о стариной, – охотно объяснил брат Одо. – Наверное, это богатая и старинная книга. Есть очень старинные книги, брат Ганелон. Некоторые из них даже написаны не человеком.

И жестом показал Ганелону:

– Вставай, брат, нам надо спуститься вниз. Тебе надо отдохнуть и отлежаться. Тебе надо набраться сил, брат Ганелон. С этого дня будь внимателен. Душа твоей госпожи в опасности.

И быстро спросил:

– Ты слышал когда-нибудь про клад Торквата? Говорили когда-нибудь при тебе про клад Торквата? Это был очень богатый монсеньор – много золота, много богатых книг. Он знал так много, что его насильственно умертвили. Так сделали варвары, которых он пытался наставить и многому научил. С тех самых пор никто ничего не знает о судьбе его великих сокровищ.

Ганелон кивнул.

Он слышал о кладе Торквата.

Старая служанка Хильдегунда знала много страшных историй, иногда она рассказывала и о Торквате. По ее рассказам, в Вероне, столице короля Теодориха, короля варваров, разоривших Рим, этот Торкват, далекий предок Амансульты, был обвинен в измене.

Ганелон явственно услышал негромкий голос своей хозяйки, вслух зачитывающей монаху Винсенту:

"О, если бы хоть какая-нибудь свобода была возможна! Я бы ответил словами Кания, которые он произнес, когда узнал об обвинении, предъявленном ему Гаем Цезарем, сыном Германика, что он замешан в заговоре, направленном против императора: «Если бы я знал об этом, ты бы не знал!»

Возможно, Амансульта читала одну из старинных книг Торквата, жестоко казненного королем варваров Теодорихом. Возможно, старая служанка Хильдегунда добавила к своим странным рассказням что-то такое, что могла действительно ненароком услышать от Амансульты.

Взошла Луна.

В неверном свете Луны, оглянувшись, Ганелон увидел: вода в пруду стоит совсем низко, видимо, уходя, Амансульта подняла щит.

«Для того, чтобы достичь глубин познания, – вдруг вспомнил Ганелон слова Амансульты, – не всегда следует искать тайных проходов. Иногда достаточно поднять уровень вод.»

А может, это произнес Викентий из Барре.

Он, Ганелон, прятался тогда за дверью большой залы донжона. У него острый слух. Он хорошо запомнил удивление Амансульты:

«Поднять уровень вод? Что могут значить эти слова?»

А Викентий из Барре, тщедушный монах с маленькими воспаленными мышиными глазами, удивленно ответил:

«Разве слова всегда должны что-то значить?»

А разве нет?

Ганелон не знал.

Он устал, его тело болело.

Он медленно поднялся, опираясь на сильную руку брата Одо.

Наверное, брат Одо захотел бы услышать о том, что совсем недавно вода в пруду стояла так высоко, что переливалась через плотину. Впрочем, он, кажется, уже сказал об этом, но брат Одо не обратил на это внимания. Да он и сам мог догадаться об этом, хотя бы по мелким лужам, оставшимся в траве ниже плотины. К тому же, эта костяная пластинка…

Ганелон уже открыл рот, чтобы рассказать о своих сомнениях брату Одо, но вдруг что-то странное, явившееся как бы изнутри, удержало его от этого, как бы шепнуло ему – промолчи, Ганелон!

И он промолчал."

Часть вторая

ПОДВАЛ У ВОРОНЬЕЙ БОЙНИ

1199

II–III

"…смрадный переулок, грязь, нечистоты – все, как везде, как даже в замке Святого ангела.

Рим пуст.

Однажды Ганелон сам увидел волчицу в Колизее.

Волчица поднимала острую морду к низкому небу, серо опрокинутому над пустым вечным городом. Вой низкий и тоскливый внезапно срывался, гас. Всадник, медленно выступивший из тумана, густо плывущего с невидимого Тибра, ругнул споткнувшуюся лошадь:

– Короля Ричарда увидела, скотина?

И снова туман. Снова тишь, вой волчий.

Рим пуст.

Пусты дома.

Пусты мертвые грязные переулки.

Дева Мария, Иисусе сладчайший! Ганелон отчетливо чувствовал: место, которое он ищет, где-то рядом.

Отправляя Ганелона, брат Одо сказал: нужное место ищи за колонной Траяна, где-то возле Вороньей бойни. Там, в узких переулках, среди бедных огородов и виноградников, должен стоять старый пыльный дом, сложенный из камня, но с деревянным чердаком. Дом этот поставлен в два этажа, но главное в нем вовсе не два его этажа и даже не чердак, а то, что никогда не видно снаружи – подвал. А чтобы понять, куда ты пришел, правильно ли ты пришел, тебе придется принюхаться. Со стороны искомого дома должны долетать некие необычные запахи – может быть, незнакомых трав, странного зелья, даже крови, а может, серы. И непременно должен виться хотя бы слабый дымок над каминной трубой странного дома, даже в самое теплое время года.

Брат Одо сказал: найди указанное место и найди старика.

Старик, которого ты должен найти, еретик, сказал брат Одо. Он упрямый еретик и тайный маг. Старика зовут Сиф, его кличка – Триболо. Так его прозвали на улицах – Истязатель.

Смутной, во многом размытой болезнью памятью, Ганелон обращался в прошлое, восстанавливал то, что случилось семь лет назад.

Однажды в замок Процинта тоже приходил маг, вспоминал он.

Тощий грязный старик – длинные пальцы с явственными узлами суставов обожжены кислотами, на голове красная шапка, на плечах черный, как ночь, плащ, может, бархатный и такой длинный, что запачканный пылью конец его волочился прямо по полу.