Армия монголов периода завоевания Древней Руси - Роман Петрович Храпачевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Речь тут идет о том, что за успешную доставку тела хозяина, павшего в бою, его зависимые люди награждались за счет его добычи в бою (фраза «все становилось их — его [умершего] жены, рабы и скот» относится к добыче, а не его имуществу на родине). Такой обычай как содействовал повышению морального состояния монгольских воинов, так и стимулировал верную и добросовестную службу их зависимых людей.
Итак, если выделить самое главное из рассмотренных выше источников, то можно резюмировать — природная меткость стрельбы с коня, необходимая, чтобы добыть небольшого степного грызуна тарбагана[235], сплоченность и умение действовать в коллективе при облавных охотах, высокие моральные и физические качества (бесстрашие, ловкость и т. п.) — все это сформировало исключительно меткого и дисциплинированного конного лучника-воина. А массовый контингент таких воинов, организованных и объединенных Чингисханом, руководимый плеядой выдающихся полководцев, в итоге превратился в армию, невиданную для Средневековья по своей мощи и воинским искусствам.
3.3. Конный состав армии монголов
Китайские авторы очень внимательно исследовали монгольское коневодство и соответственно конский состав армии монголов. Сведений по этим вопросам они оставили в своих записках едва ли не больше, чем по вооружению и тактике. И это неудивительно в свете того, что основным способом ведения войны монголами были боевые действия конницей. В целом авторы МЛ и ХШ оставили подробнейшие и весьма тщательные в деталях описания практически всех аспектов монгольского коневодства — системы выращивания, тренировки и использования монгольских пород коней, чьи выдающиеся качества внесли свой немалый вклад в успехи армии Чингисхана и его наследников.
Приведем эти сведения из МЛ и ХШ практически в полном объеме.
МЛ: «Лошадей у них на первом или втором году жизни усиленно объезжают в степи и обучают. Затем растят в течение трех лет и после этого снова объезжают [их]. Ибо первое обучение производится [только] для того, чтобы [они] не лягались и не кусались. Тысячи и сотни составляют табун, [лошади] тихи и не ржут. Сойдя с коня, [татары] не привязывают [его]: и так не убежит. Нрав [у этих лошадей] очень хороший. В течение дня [их] не кормят сеном. Только на ночь отпускают их на пастбище… Всякий раз, когда [татары] выступают в поход, каждый человек имеет несколько лошадей. [Он] едет на них поочередно, [сменяя их] каждый день. Поэтому лошади не изнуряются»[236];
ХШ: «[Я, Сюй] Тин, исследовал систему коневодства у татар. С самого начала весны [они] прекращают боевые действия. После [весны они] всегда выступают на войну уже с добрыми конями. Притом [татары] свободно отпускают их [двигаться вслед за] водой и травой, не приказывая всадникам направлять [их] движение. А вот когда до них доходит западный ветер, то [татары] ловят, обуздывают их [лошадей] и треножат у шатров. [Лошади] потребляют траву и воду понемногу, и за месяц, в течение которого [они] сбрасывают жир и притом становятся крепкими, всадниками вместе с ними проходится несколько сот ли[237]. Таким образом, [они находятся] в естественном положении и не потеют, и потому в состоянии переносить дальние [переходы] и военные походы. Обыкновенно, во время движения по основному пути, [татары] не разрешают им [отойти] на боковые [дороги] для поедания травы и питья, вероятно [потому, что если] в ходе тяжелой работы поесть травы и попить, то жир не выработается и появятся болезни…
Они [татары] тех из оставленных жеребцов, которые самые сильные и лучшие, называют ила, [т. е.] кони-производители. Большинство же остальных [жеребцов], за исключением [ила], сделаны меринами[238]. По этим причинам [у татар] не может не быть сильных и крепких [коней]. Что касается вожаков, то [они] казенные кони. Мерин никогда не водит табун кобыл, которые не смешиваются с табуном меринов. Табуны меринов и кобыл каждые по отдельности составляют собственные стада. Все лошади [разбиты] на стада, в которых чаще всего по 400–500 голов и которыми ведает только пара улачи. [Они] управляют [стадом], держа в руках круглые железные [пруты] с острием. Ими бьют как плетьми. Лошади, увидев их, сразу пугаются…
Всякий раз, когда надо поить лошадей, они [татары] выкапывают колодец, из которого за раз[239] могут напиться только 4–5 лошадей. Каждая [лошадь] самостоятельно придерживается порядка очередности: [лошади] подходят друг за другом, при этом пришедшая [первой] и вдоволь напившаяся уходит, а следующая за ней делает то же самое. Если случается, что кто-то нарушает [этот] порядок, то улачи достаточно издалека помахать железным прутом, и [лошадь] покорно склоняет голову, а ее ноги замирают на месте. И никто уже не смеет бунтовать, в общем устанавливается совершеннейший порядок. Каждый их [татар] табун кобыл ведет конь ила, [из расчета] один конь [ила] на 50–60 голов кобыл. Если кобыла выходит из табуна, то конь ила непременно кусает и лягает ее, понуждая вернуться. Или когда конь ила другого табуна пересечет [ему путь] и зайдет в него, то конь ила [первого] табуна обязательно будет его кусать, лягать и заставит уйти»[240];
«Их [черных татар] лошади пасутся в поле и не [нуждаются] в сене и зерне. В шестой луне [они] откармливаются молодой травой, так что они становятся упитанными и крепкими. Когда [жеребцам] исполняется четыре года, [их делают] меринами. По этой причине [они] очень крепкие, имеют спокойный, покладистый нрав и без норова, способны переносить ветер и мороз долгое время. Если же их не холостят, то напротив — [они] кроме того, что переменчивого нрава, еще ржут и пугаются, так что невозможно [их] использовать в засадах. Так как копыта [татарских лошадей] легко режутся и боятся камней, то [их укрепляют] железными или деревянными пластинами. Они называются „ножные накладки“. Во всех случаях быстрой скачки [у татар] нельзя досыта кормить [лошадей], их всегда [после скачки] освобождают от седел, непременно связывают так, чтобы морда была задрана вверх, и ждут, пока их ци[241] придет в равновесие, дыхание успокоится и ноги охладятся. После того как наступают холода, их [лошадей] отпускают [двигаться вслед за] водой и травой. Тех, кто их пасет, называют улачи»[242].
Данные описания коневодства монголов и подготовки конского состава к войнам и походам практически исчерпывающи и
