Письма Махатм - Наталия Ковалева

[О Синнетте]

А теперь о вас лично. Я далек от того, чтобы обескураживать такого устремленного человека, как вы, воздвижением неодолимых барьеров для его прогресса. Мы никогда не жалуемся на неизбежное, но стараемся из наихудшего извлечь наибольшую пользу. И хотя мы не тащим в таинственную оккультную сферу тех, у кого нет на это желания, и никогда не уклоняемся от свободного и бесстрашного выражения своего мнения, – мы всегда готовы помочь тем, кто идет к нам, даже агностикам, которые занимают отрицательную позицию: «Ничего не знаем, кроме феноменов, и ничему другому не верим». Это правда, что женатый человек не может стать адептом, однако и без стремления стать раджа-йогом он может приобрести некоторые способности и принести столько же, а то и больше пользы человечеству, оставаясь в пределах своего мира. Поэтому разве мы не должны просить вас поскорее изменить устоявшиеся житейские привычки, прежде чем к вам придет полная убежденность в необходимости и преимуществе этого? Вы человек, которого можно предоставить личному водительству, и притом безо всякого риска. Вы приняли достойное решение – время довершит остальное.

К оккультному знанию ведет не один путь. «Много зерен фимиама предназначено для одного и того же алтаря: один упадет в огонь скорее, другой – позднее, разница во времени – ничто», – сказал один великий человек, когда его отказались допустить к мистериям и к высшему посвящению в них [4].

Оттенок жалобы звучит в вашем вопросе: повторится ли когда-нибудь видение, которое у вас было в ночь накануне пикника? Думается, если бы видения были у вас еженощно, вы скоро перестали бы их ценить. Но имеется и гораздо более веская причина уберечь вас от излишка – это было бы растратой нашей силы. Как только мне или любому из нас можно будет контактировать с вами посредством снов, впечатлений в бодрствующем состоянии, писем (в подушках или нет) или личных посещений в астральной форме – это будет сделано. Однако помните, что Симла на 7000 футов выше, чем Аллахабад, и трудности, которые приходится преодолевать в последнем, огромны. Я бы не хотел, чтобы вы ожидали слишком многого, так как, подобно вам, не люблю обещать того, чего я по различным причинам не в состоянии выполнить.

Термин «Всеобщее Братство» – не пустая фраза. Человечество в массе своей предъявляет нам высочайшие требования, как я пытался объяснить в своем письме мистеру Хьюму. Это единственное надежное основание всеобщей нравственности. Если это только мечта, то, по крайней мере, благородная мечта человечества и цель устремления истинного Адепта.

Ваш верный Кут Хуми Лал Синг

Письмо № 6 A[50] (ML-126)

[К.Х. – Синнетту]

3 ноября 1880 г.

P.S. Чрезвычайно трудно найти пенджабский адрес, по которому можно было бы переписываться. Как Б.[51], так и я сильно рассчитывали на того молодого человека, чья сентиментальность, как выяснилось, не позволяет ему исполнять полезную должность посредника. Но я не оставлю своих попыток и надеюсь послать вам название почтового отделения в Пенджабе или в северо-западных провинциях, мимо которого раз или два в месяц будет проходить один из наших друзей.

К.Х.

Письмо № 7 (ML-106)

[К.Х. – Синнетту]

Между 3 и 20 ноября 1880 г.

Хочу ответить на ваше письмо подробнее и точнее, поэтому должен попросить вас дать мне еще пару дней, пока у меня не появится досуг. Нам приходится принимать меры к тому, чтобы надежно защитить нашу страну и отстоять духовный авторитет нашего Духовного Правителя[52]. Наверное, никогда еще после нашествия Александра с его греческими легионами так много вооруженных европейцев не стояли столь близко к нашим границам, как сейчас. Друг мой, похоже, ваши корреспонденты сообщили вам великую, но, в лучшем случае, поверхностную новость – может, потому, что сами ее не знают. Не беда, все со временем станет ясно. Я же, как только у меня появится несколько свободных часов, буду к вашим услугам.

К.Х.

Постарайтесь больше, чем сейчас, верить Старой Леди. Да, она быстро выходит из себя, но она искренна и делает для вас все, что в ее силах.

Письмо № 8 (ML-99)

[Хьюм – К.Х.]

20 ноября 1880 г.

Мой дорогой Кут Хуми!

Я послал Синнетту ваше письмо ко мне, а он любезно прислал ваше письмо ему, и я хочу сделать несколько замечаний по этому поводу – не для того, чтобы придираться, а потому что страстно хочу, чтобы вы поняли меня. Весьма возможно, что это мое самомнение, но так это или нет, у меня сложилась глубокая убежденность, что я мог бы работать эффективнее, если бы только видел свой путь, и для меня невыносима мысль, что вы отказываетесь от меня при любом недоразумении по поводу моих взглядов. И все же каждое ваше письмо показывает мне, что вы не понимаете, что я думаю и чувствую 1) [53].

Чтобы объяснить это, я осмеливаюсь набросать несколько комментариев по поводу вашего письма Синнетту.

Вы сказали, что если России не удастся захватить Тибет, то это произойдет из-за вас и, по крайней мере, в этом вы заслужите нашу благодарность; я не согласен с этим в том смысле, в каком вы это подразумеваете 2). Если бы я думал, что Россия в целом могла бы управлять Тибетом и Индией так, чтобы их обитатели стали счастливее, чем при ныне существующем правительстве, я бы сам приветствовал это и трудился бы, чтобы ее приход состоялся. Но, насколько я могу судить, русское правительство представляет развращенный деспотизм, враждебный индивидуальной свободе деятельности и потому – истинному прогрессу... и т.д.

Затем о вакиле, говорящем по-английски. Разве этого человека следует упрекать? Вы и ваши собратья никогда не учили его, что в Йога-Видье есть что-либо значительное. Те люди, которые позаботились о его образовании, научили его материализму, теперь он вам противен, а кто виноват в этом?.. Может, я сужу, как посторонний, но мне действительно кажется, что та непроницаемая завеса секретности, которою вы окружили себя, те огромные трудности, которыми вы сопровождаете получение от вас духовных знаний, являются главной причиной оголтелого материализма, который вы так порицаете… Ведь только вы обладаете средствами внушать обычным людям подобного рода убеждения, но, по-видимому, будучи связаны древними правилами, далеко не ревностно распространяете это знание, окутываете его таким плотным облаком тайны, что большинство людей, естественно, не верят в его существование... не может быть никакого оправдания тому, что вы не даете миру в ясном изложении значительных положений вашей философии, сопровождая учение рядом демонстраций, чтобы обеспечить внимание всех непредубежденных умов. Что вы колеблетесь и опасаетесь поспешной передачи человечеству великих способностей, которыми, по всей вероятности, будут злоупотреблять, – это я вполне понимаю, но это никоим образом не оправдывает вашего категорического отказа демонстрировать результаты своих психических исследований, сопровождаемых феноменами, достаточно ясными и часто повторяемыми, чтобы доказать, что вы на самом деле знаете больше о предметах, с которыми имеете дело, чем знает о них западная наука 3)...

Возможно, вы на это возразите – «А как насчет дела Слэйда?»[54] – но не забудьте, что он брал деньги за то, что делал, зарабатывая этим на жизнь. Совершенно иным было бы положение человека, который вызвался бы бесплатно, явно жертвуя своим временем, удобствами и комфортом, учить тому, что он считает нужным человечеству. Сначала, несомненно, все скажут, что этот человек сумасшедший или обманщик, но затем, когда феномены за феноменами будут все повторяться и повторяться, им придется признать, что в этом что-то есть, и в течение трех лет все передовые умы в любой цивилизованной стране обратят внимание на этот вопрос, и появятся десятки тысяч устремленных исследователей, десять процентов из которых могут оказаться полезными работниками, а один из тысячи, возможно, разовьет в себе необходимые способности, чтобы стать в конце концов адептом. Если вы пожелаете воздействовать на умы индийцев через европейский ум, то следует поступить именно таким образом. Разумеется, я говорю, заранее прося исправить возможные неточности, вызванные незнанием условий, возможностей и т.д. Но во всяком случае, за это незнание я не должен быть порицаем 4)...

Теперь рассмотрим фрагмент: «Не приходило ли вам в голову, что на обе бомбейские публикации могли если не повлиять, то, по крайней мере, не помешать им те, кто обладал способностью такого влияния, ибо они видели необходимость в такой степени возбуждения, преследуя две цели: отвлечь внимание от сенсационного случая с брошью и, возможно, испытать силу вашей личной заинтересованности в оккультизме и теософии? Я не говорю, что это так и было; я только справляюсь, приходила ли вам в голову такая мысль?»