Я не могу с тобой проститься - Элина Градова

на плечи и, не застегивая, стремительно уходит, напоследок так хлобыстнув дверью, что удивительно, как не рушатся стены.

Уфф! Я это сделала!..

* * *

Считаю дни! Осталось меньше недели, и Игоря должны выписать! Жду! Электрик дядя Паша, приехавший на замену, потихоньку собирает чемоданы. Всю первую неделю ворчал, что его вытащили из дома, что у него и так скоро своя вахта, а теперь он не отдохнёт толком, да ещё и Новый год будет справлять не в кругу семьи, а в лесу хрен знает с кем.

Но до праздника ещё две недели, так что Игорь не подвёл, дядя Паша домой успевает…

Я готовлюсь, намываю домик, придумываю ёлочные украшения, благо, с ёлками здесь порядок, да мне и букета из веток достаточно. Как в детстве, выстригаю на окна снежинки из бумажных столовских салфеток. Настроение такое, что сама себя снежинкой чувствую: лёгкой, красивой, совершенной.

За день до планируемого вертолёта с большой земли, приходит Алла, я ей рада,

- Привет, Ал, проходи! – а она мнётся в прихожей и говорит,

- Он не прилетит, Ин… - мой яркий, красочный, переливающийся северным сиянием, которое я тут ещё ни разу не видела, мир, разбивается вдребезги, как стеклянный ёлочный шар,

- Что с ним?!

Она кидается успокаивать, поднимать, потому что оседаю на пол,

- Нет, Ин, ты не поняла! С Игорем всё в порядке! Он поправился, выписался сегодня из госпиталя, но не приедет. Сегодня расторг контракт. Там условия жёсткие: за несоблюдение по неуважительной причине, заработок переводят на депозит, и можешь не рассчитывать. Так он заявление написал, чтобы в фонд Мира перечислили, натурально издёвка!

- Откуда ты знаешь? – мне всё ещё кажется, что это нелепый затянувшийся розыгрыш, и вот сейчас Алла сморгнёт, не выдержит, и рассмеётся, скажет,

- Круто я тебя развела, подруга? – но она всё не смаргивает,

- Я у Иваныча была, когда он с конторой созванивался, так что новость из первых рук.

- А вещи? – цепляюсь за последнюю соломинку, - у него же всё здесь осталось.

- Сказал, что нет ничего такого, без чего бы он не смог прожить. И что ему не интересно, куда мы их денем. Но я сказала Толяну, чтобы он всё собрал и сумку принёс тебе. Вы из одного города, заберёшь и передашь, - потом добавляет, - это хороший повод, Ин, чтобы встретиться. Я не знаю, что с ним там стряслось, но должна быть причина поступка.

Я машу рукой, закрываю лицо, потому что губы сами кривятся, и слёзы тоже сами текут,

- Карлсон улетел, но обещал вернуться!.. А потом передумал… Не нужна мне его сумка, не нужна причина! И встреч искать не собираюсь! Я сама ему не нужнаааа… - всё-таки реву…

* * *

Наступает Новый год. Опять банкет в столовой по такому случаю. Я не иду, Алла уговаривает. А мне видеть никого не хочется. Оставшиеся дни до праздника я почти не высовываюсь из медпункта, с людьми встречаюсь, только когда во мне возникает нужда: то Наташка руку ошпарит горячим паром из кастрюли, то Верховцев палец прищемит в каком-то аппарате, то у Степаныча камень в почке зашевелится. А я лишь забегаю по-быстрому перекусить в столовку, да и то стараюсь, чтобы уже все разошлись. Никто ни о чём не спрашивает, но все сочувствуют, это заметно.

Красавчик сторонится, и я ему очень благодарна.

Алла всё-таки, меня уговорила! Аргумент у неё бронебойный,

- Ин, ты хочешь, чтобы все тебя жалели?

- Нет, конечно!

- А будут! Если не придёшь! Так и скажут: Инка сохнет по Стрельцу, а он её бросил! Хочешь брошенкой себя чувствовать?

- Ни за что! – во мне нарастает буря протеста, - вот пойду и зажгу! – а я это умею! Спектакли мне, помнится, когда-то очень хорошо удавались! Так удавались, что кое-кто даже посчитал шлёндрой! Вот, видимо, поэтому и не приехал! Температура прошла, мозги остыли, и принц Датский вернулся на свой ледяной трон, с высоты которого я вижусь ему дешёвой потаскухой! – да пропади ты пропадом, Стрелец! Я хочу танцевать!

- А, вот это, правильно! – Алла своего добилась…

И я ухожу в отрыв. С отчаянием обиженной стервы жгу так, что вскоре все мужики у моих ног: и стар, и млад. Им невдомёк с чего я такая весёлая, но они и не вдумываются, Новый год же! Всем хорошо. А мне больно и тошно, и хочется всю мужскую часть человечества бросить себе под ноги, и надев высокие тонкие шпильки, которых здесь слава Богу нет, танцевать на этих сволочах, как Челентано в бочке с виноградом.

Наскакавшись вдоволь, выбегаю на мороз продышаться. Практически сразу за мной хлопает дверь, и выскакивает Красавчик. Ко мне,

- А ты сегодня в ударе, Иннусь! – аж, светится, пьяненький слегка.

- С Новым Годом, Никита! – просто поздравляю, а он думает, что можно начать сначала. Вот где у мужиков логика?

- Может, поговорим?

- О чём? – неужели мы не обо всём поговорили ещё?

- Выходи за меня! – и не давая вставить ни единого слова, скорее продолжает на одном дыхании, - я ж серьёзно! Тебе хорошо со мной будет, спокойно. Даже работать не придётся! У меня дом под Рязанью! Большой домина на два этажа, земли полно, сад. Детишек нарожаем! Я тебя на руках носить буду, озолочу. Ты не смотри, что я помбур, ещё одна-две вахты, бурильщиком стану! Да у меня… - тут он делает секундную паузу, но мне хватает этой секунды,

- Да у тебя память, Никит, как у золотой рыбки! Будь осторожней, съедят!

- Издеваешься? Всё из-за Стрельца? А ведь он тебя бросил, не приехал! Я бы на его месте вернулся несмотря ни на что! – и вот тут меня озаряет,

- Несмотря на что?! Ты ему чего-то наговорил? – трясу за грудки, - что ты ему сказал?!

- Какая разница, что