Королева бриллиантов - Элен Баррингтон

Вилетт задумался, сдвинув брови. Ламотт молчала: она знала, когда нужно помолчать. Тишину нарушало лишь тиканье часов в дешёвой позолоте на каминной доске. Наконец он поднял голову.

   — О встрече не может быть и речи. Но у меня есть одна идея. Нет, нет, пока ни слова об этом. Нужно прежде всё как следует обмозговать, представить все последствия. Он не станет платить без встречи, как ты думаешь?

   — Он об этом прямо не говорил, но... Мне кажется, подразумевал, хотя вряд ли будет настаивать. Трудно судить со стороны. Тебе нужно самому во всём убедиться. Пока мы не можем быть уверенными до конца, что нам передадут ожерелье. Если он сообщит Бёмеру, что у него произошла встреча с королевой, — тогда другое дело.

Вилетт снова глубоко задумался. Казалось, он совсем забыл о её присутствии. Графиня долго ждала, наконец у неё лопнуло терпение, и она встала, намереваясь уйти. Только тогда её напарник очнулся.

   — Да, я знаю, что я очень скучный компаньон, но скажу тебе, мне нужно много думать, чтобы далеко видеть вперёд. Я скоро сообщу тебе обо всём. Выдели для меня вечерок на следующей неделе, вместе поужинаем, а тем временем пусть варево варится, не убавляй огня. Ты показала ему письмо королевы, якобы написанное тебе?

   — Всё прошло на ура! Он поверил, что мы с ней закадычные подружки. Всё в порядке, за это отвечаю. Ну прощай, мой друг! Можно встречаться здесь у тебя в любое время? Тут очень хорошо и вполне безопасно.

Он посмотрел на неё, прищурив глаза.

   — Я знаком с одной красивой молодой женщиной, блондинкой с большими голубыми глазами. Вылитая королева. Что ты на это скажешь, моя маленькая Жанна?

   — Ещё одна?

Он усмехнулся.

   — О чём ты? Разве их было так много? Ведь мы с тобой далеки от ревности, не так ли? Умные женщины слишком рассудительны для такой глупости. По правде говоря, она больше знакома с твоим муженьком, чем со мной. Но рассудительные женщины никогда не ревнуют своего супруга, не так ли? Она может нам пригодиться, хотя, конечно, её нравственность не приведёт в восторг суд из матрон-присяжных.

Графиня взглянула изумлёнными, широко распахнутыми глазами, казалось, утратив дар речи. Он рассмеялся, весьма довольный произведённым эффектом.

   — Ради бога, будь поосторожней, — наконец вымолвила она. — Стоит тебе сделать один неверный шаг, и мы все вместе окажемся на эшафоте. Я, конечно, не ханжа и многое понимаю, но...

   — Ладно, я сам во всём разберусь, моя маленькая Жанна. Мы ведём крупную игру. И идём на риск. Не волнуйся, я постараюсь всё предвидеть.

Она уже подходила к двери, когда он её вновь окликнул.

   — Скажи ему, что она подумала и не одобряет его гарантий выплат. Это унижает её высокое королевское положение, одного её слова вполне достаточно. Скажи также, что первый взнос должен быть сделан спустя несколько месяцев после передачи ожерелья. Ты её делаешь слишком покладистой. Пусть она будет такой, какой есть на самом деле, — гордой, высокомерной, капризной. Все считают за честь служить ей. Ты знаешь, как всё преподнести, ты это умеешь и не забудь, что мы с тобой вместе ужинаем на следующей неделе...

Мадам де Ламотт-Валуа можно было бы назвать всеобщим источником радости. Рето де Вилетт был просто счастлив от встречи с ней.

Бёмер в это время с довольным видом, мурлыкая себе что-то под нос, сидел за столом и любовался своими бриллиантами. Кардинал в великолепной библиотеке (где он не открывал ни единой книги) беседовал с Калиостро. Кардинал был на седьмом небе. Он выглядел сейчас лет на десять моложе. Калиостро весь сиял и, по-видимому, тоже находился в превосходном расположении духа. И всё это сотворила она, сказочная фея, Жанна де Ламотт-Валуа!

   — Какое вам было чудесное откровение, монсеньор! — говорил Калиостро. — Такие бывают крайне редко, счастливцев немного. И, честно говоря, я ждал, что вы сообщите мне, что предсказанное чудо свершилось. Однако не стоит суетиться, донимать Высшие силы свойственной всем смертным нетерпеливостью. Если судить по вашему выражению лица, вы не разочарованы предсказанием вашего будущего. А! Таинственные сверхъестественные силы никогда не обманывают верящих в них, для них всегда открыта сокровищница всего мира.

   — Мой великий друг! — воскликнул сияющий кардинал. — Да, на самом деле сейчас происходят чудеса. Я найду способ отблагодарить вас, когда придёт этот благословенный, священный для меня день. И, само собой, вашу прекрасную Голубку-пифию тоже не забуду. Думаю, что даже божественное создание не откажется принять от меня колечко или другую безделицу?

   — Когда на Голубку не снисходит озарение, она ничем не отличается от других девочек — безукоризненно чистая душой, весёлая и невинная. То же касается и меня самого. Вы же понимаете, что иногда я расслабляюсь.

Кардинал знал об этом и с готовностью подтвердил этот неоспоримый факт. «Великий кофта» сейчас «расслаблялся», выпив уже несколько стаканов отличного вина из знаменитых подвалов кардинала. Вино «расслабило» обоих, но маг не мог добиться от собеседника ни слова о том, что было истинной целью его визита. Все его попытки вызвать кардинала на откровенность наталкивались на глухую стену. Ему пришлось лишь повторять, что тайный источник скрытых знаний открыт ему, что кардинал стоит на пороге удивительных событий, что отныне ему будет повсюду сопутствовать поразительный успех. Де Роган лишь спокойно отвечал любезными улыбками, не выдавая своих мыслей.

Наконец маг, устав пытать кардинала, откинулся на спинку стула.

   — Я никогда никого ни о чём не спрашиваю, друг мой. Мне это не требуется, ибо высшие духи мне всегда повинуются. Но если открываются зримые перспективы благосклонной судьбы, то необходимо не раз посоветоваться по этому поводу с Высшими мистическими хранителями тайн на небесах, там, где сама Высшая Мудрость открывает свою главную книгу. Из неё мне стало ясно, что кое-какие королевские особы тесно связаны с вашей судьбой. Здесь требуется великое искусство. Будьте осторожны, прошу вас!

   — Были ли у вас ещё откровения? — спросил кардинал, весь дрожа от возбуждения.

Ему стало не по себе от мысли, что добиться расположения к нему Марии-Антуанетты могут помочь другие люди или даже духи. Как сейчас не хватало рядом Жанны, которая могла быстро дать ему точный, нужный совет.

   — Друг мой. Нельзя ни в коем случае поторапливать Вечную Мудрость, но что касается королевских особ...

От внимательного взгляда Калиостро ничто не могло ускользнуть. Он заметил, как задёргались уголки губ кардинала, и ему сразу всё стало понятно. Женщина... корона... эти слова ему подсказала Жанна де Ламотт-Валуа. Но ведь все в Париже наперебой утверждали, что королева ненавидит кардинала. Может, с помощью, дворцовых интриг кто-то хочет вернуть ему расположение королевы? Если такое произойдёт и де Роган вновь окажется на коне, то это пойдёт ему, Калиостро, на пользу. Такой исход нужно только ускорить с помощью мудрости духов и его собственной.

   — Нет, нет, пока у меня не было никаких новых откровений, но я просто обязан сообщить своему другу, что видел большое чёрное облако. Оно постепенно рассеивалось, и на моего любезного друга потоком полились почести и любовь. Да будет так! Кстати, вчера я слышал о новой, восходящей звезде при дворе, о некоем графе де Ферзене. Он, кажется, швед. Говорят, в большом фаворе у королевы. Вы что-нибудь знаете о нём?

   — Только то, что он на самом деле в большом фаворе как у королевы, так и у короля, — ответил, вспыхнув, де Роган. — Но в этом нет ничего подозрительного, смею вас заверить. И это не помешало бы...

Он осёкся, и заминка не осталась незамеченной Калиостро. Итак, он был прав в своих догадках. Кардинал надеется стать фаворитом королевы, её любовником. На его наживку клюнули, он теперь сам убедился в этом. Боже, какая колоссальная глупость! Как и все в Париже, «Великий кофта» слышал скандальные сплетни о супружеской неверности королевы. Но Калиостро был прозорливым чело! веком и не мог верить всем этим сплетням. Не в её духе стать лёгкой добычей страсти или любви. Он был в этом убеждён. Но если кто-то добивался её расположения и дружбы, то такое было вполне возможно. Капризам женщины нет предела, будь она 17 королевой или простолюдинкой.

Он мягко улыбнулся и дунул на свою ладонь, словно хотел сдуть с неё де Ферзена, как пылинку. Нужно всё обдумать наедине.

   — В этом, конечно, ничего нет, вы правы, — сказал Калиостро, — но по звёздам я кое-что вижу. Они предсказывают ему кровавую смерть где-то на севере.

Де Роган улыбнулся. Такое предсказание было ему по душе.

   — Такой исход — то что нужно для этого надменного щенка, — в сердцах бросил он...

А в это время в Версале в своих покоях сидела ничего не подозревающая королева и читала комедию Бомарше «Женитьба Фигаро». Затем она принялась за «Севильского цирюльника». Пьеса вызывали у неё странные чувства. В них она видела беспощадные нападки на двор и французскую аристократию. Королева будто слышала злобные насмешки и оскорбления парижан, которых к этому ещё больше поощряло язвительное остроумие автора.