Великие битвы XI–XIX веков: от Гастингса до Ватерлоо - Эдвард Кризи

Что касается вина, то его тоже взяли с собой из расчета на полгода похода. Запасы бекона составляли 325 тонн, сыра – 150 тонн. Кроме того, в трюмах были запасы рыбы, риса, бобов, масла, уксуса и т. д.

Запасы воды составляли 12 тыс. бочек. Там же находились запасы свечей, фонарей, ламп, парусины, пеньки, бычьих шкур, свинцовых пластин для заделывания пробоин от орудийного огня. Одним словом, запасы флота обеспечивали жизнедеятельность как кораблей, так и сухопутной армии.

Этот флот (по словам Диего Пиментелли), согласно расчетам самого короля, был обеспечен запасами для 32 тыс. человек и обходился испанской короне в 30 тыс. дукатов в день.

На борту кораблей находилось пять терций испанских войск (терция соответствует французскому полку) под командованием пяти генералов, испанских мастеров полевых сражений. В дополнение к ним было набрано много солдат-ветеранов из гарнизонов Сицилии, Неаполя и Терсеры. Капитанами или полковниками были Диего Пиментелли, Франсиско де Толедо, Алонсо де Лусон, Николас де Исла, Аугустин де Мехиа. Каждый из них имел под своим командованием по 32 роты солдат. Кроме того, было много отдельных отрядов из Кастилии и Португалии, каждый из которых имел своего командира, офицеров, свои знаки отличия и оружие».

Пока эта огромная Армада готовилась к отплытию в портах Испании и ее владений, герцог Пармский, приложив все свои усилия и способности, собрал в Дюнкерке флотилию боевых кораблей, вспомогательных судов и барж для переброски в Англию отборных войск, которым предназначалась основная роль в завоевании Англии. Тысячи рабочих день и ночь трудились в портах Фландрии и Брабанта над строительством судов. В Антверпене, Брюгге и Генте было построено и загружено провизией и боеприпасами 100 судов. Эти суда и 60 плоскодонных барж, каждая из которых вмещала по 30 лошадей, по рекам и каналам (в том числе специально отрытым для этой операции) были доставлены в Ньивпорт и Дюнкерк. В Ньивпорте было подготовлено к плаванию еще 100 малых судов, а в Дюнкерке – 32 судна. Туда загрузили 20 тыс. пустых бочек, а также материалы для перегораживания гаваней, строительства понтонов, фортов и фортификационных сооружений. Армия, которую предполагалось доставить на этих судах в Англию, насчитывала до 30 тыс. человек пехоты и 4 тыс. кавалерии, расквартированной в Куртре (Кортрейке), и состояла в основном из закаленных ветеранов. Солдаты были отдохнувшими (в последнее время им пришлось участвовать только в осаде города Слейса) и мечтали поскорее отправиться в экспедицию в надежде на богатую добычу.[19]

«В надежде присоединиться к этому великому завоевательному походу, который якобы сулил всем немалые выгоды, в армию из многих стран стекались знатные вельможи. Из Испании прибыл герцог Пестранья, который объявил себя сыном Руя Гомеса де Сильвы, но на самом деле был королевским бастардом; маркиз де Бург, один из сыновей великого герцога Фердинанда от Филиппины Вельсерины; Веспасиан Гонзага, великий воин из рода герцогов Мантуанских, который был наместником короля; Джованни де Медичи, бастард правителя Флоренции; Амедо, бастард герцога Савойского, и многие другие воины более скромного происхождения».[20]

Предатель Уильям Стенли посоветовал королю Филиппу II сначала высадить армию не на территории Англии, а в Ирландии. Адмирал Санта-Крус рекомендовал сначала занять несколько больших портов в Голландии или Зеландии, где Армада может укрыться в случае большого шторма и откуда затем может отправиться в Англию. Но Филипп II предпочел отвергнуть оба совета и распорядился, чтобы флот сразу же брал курс на Англию. 20 мая Армада вышла из устья Тахо, заранее с помпой отпраздновав грядущую победу, под крики многотысячной толпы, уверенной, что Англию уже можно считать покоренной. Но, следуя на север, еще в виду испанского побережья флот попал в сильный шторм. Изрядно потрепанные корабли вернулись в порты Бискайи и Галисии. Но самую большую потерю испанцы понесли, еще не успев покинуть Тахо, со смертью адмирала Санта-Круса, который должен был повести флот к берегам Англии.

Этот закаленный моряк, несмотря на все его заслуги и успехи, не смог избежать гнева своего господина. Филипп II грубо выбранил его: «Вы отвечаете неблагодарностью на мое доброе отношение к вам». Сердце ветерана не выдержало этих слов, они оказались губительными для него. Не выдержав груза усталости и несправедливой обиды, адмирал заболел и умер. Филипп II поставил на его место герцога Медина Сидония Алонсо Переса де Гусмана, одного из самых влиятельных испанских грандов, не обладавшего, впрочем, достаточными знаниями и талантом, чтобы возглавить подобную экспедицию. Однако под его началом находились Хуан де Мартинес Рекальде Бискайский и Мигель Оркендо де Гипускоа, оба храбрые и опытные моряки.

Донесения о том, что вражеский флот был потрепан штормом, вызвали при английском дворе неоправданные надежды. Некоторые из советников королевы считали, что теперь вторжение будет отложено до следующего года.

Но лорд-адмирал английского флота Говард Эффингем более мудро рассудил, что опасность еще не миновала. Как уже было сказано выше, он взял на себя смелость не выполнить приказ о разоружении большей части кораблей. К тому же сэр Говард не был намерен держать корабли в бездействии у английских берегов, дожидаясь в собственных портах, пока испанцы, восстановив силы, снова возьмут курс на Англию. В то время, как и в наши дни, английские моряки предпочитали атаковать первыми, а не парировать удары противника, хотя, если того требовали обстоятельства, они умели проявлять осторожность и хладнокровно выжидать. Было решено отправиться к берегам Испании, разведать реальное состояние врага и, если это будет возможно, нанести удар по нему. Можно быть уверенным, что многие подчиненные поддержали смелую тактику адмирала. Говард и Дрейк взяли курс на Ла-Корунью, надеясь застать врасплох и атаковать в этой гавани часть сил испанского флота. Но когда они уже находились вблизи испанских берегов, северный ветер внезапно сменился на южный. Опасаясь, что испанцы воспользуются этим и выйдут в море незамеченными, Говард вернулся в Ла-Манш, где некоторое время продолжал крейсировать в поисках кораблей противника. В одном из писем, написанных им в тот период, он жалуется на то, как сложно охранять такой большой участок моря. Об этой проблеме не следует забывать и в наши дни, планируя оборону побережья от действий вражеских флотов с южного направления. «Я сам, – писал он, – нахожусь сейчас в самом центре пролива, Фрэнсис Дрейк, имея 20 кораблей и 4—5 пинасс (пинасов), держит курс на Уэсан (близ французской Бретании. – Ред.). А Хокинс, имея даже больше сил, направляется в сторону островов Силли (у полуострова Корнуолл. – Ред.). Это непозволительно, так как, пользуясь переменой ветра, они (испанцы) могут пройти мимо нас незамеченными. Необходимо готовиться к встрече по-другому. Как подсказывает опыт, ежедневно требуется вести наблюдение на участке примерно 100 миль, а у меня недостаточно сил для этого». Но позже поступили донесения о том, что испанцы ничего не предпринимают и находятся в своих портах и команды кораблей страдают от болезней. Тогда Эффингем тоже ослабил бдительность и вернулся с большей частью флота в Плимут.

12 июля Армада полностью восстановилась и снова взяла курс на пролив и беспрепятственно дошла до него, не замеченная англичанами и не атакованная их кораблями.

Замыслы испанцев предусматривали, что их флот по крайней мере на какое-то время займет господствующее положение на море. В этот момент к нему присоединится флотилия, которую герцог Пармский собрал в Кале. Затем в сопровождении кораблей испанского флота армия герцога Пармского Фарнезе дойдет до берегов Англии, где высадит на берег свою армию, а также войска с кораблей метрополии. Этот план мало отличался от того, что был составлен против Англии немногим более двух столетий спустя.

Точно так же, как и Наполеон в 1805 г. ждал со своей флотилией в Булони, пока Вильнев отвлечет на себя английские корабли, чтобы беспрепятственно переправиться через Ла-Манш, герцог Пармский в 1588 г. ожидал, пока герцог Медина Сидония отвлечет на себя корабли английского и голландского флотов. Тогда ветераны Александра Фарнезе смогут пересечь море и высадиться на вражеском побережье. Слава богу, что и в том и в другом случае ожидания врагов Англии были напрасны! (Поскольку в обоих случаях шансов у англичан на победу в боях на суше не было. – Ред.)

Несмотря на то что количество кораблей, которое правительству королевы удалось собрать для защиты Англии благодаря патриотизму населения, превышало число кораблей противника, по общему тоннажу английский флот более чем наполовину уступал испанскому. По количеству орудий и весу их залпа эта разница была еще более существенной. К тому же английскому адмиралу пришлось разделить свои силы: лорд Генри Сеймур с эскадрой из 40 лучших английских и голландских кораблей получил задачу блокировать порты Фландрии, чтобы не допустить выхода из Дюнкерка флотилии герцога Пармского.