2009_3 - Газета Дуэль

Так вот, в книжечке, изданной в 1992 году неизвестным тиражом в неизвестном издательстве на деньги известной ему американской фирмы Belka Trading Corporaition, великий русский патриот Солоухин метался между «добросовестным и устремленным публицистом» Радзишевским и столь же добродетельным мыслителем Радзиховским, бегал от «замечательной публицистки» Доры Штурман (Израиль) к не менее замечательной Надежде Мандельштам, увы, почившей в бозе, хватал у них ароматные цитатки и совал нам, дорогим соотечественникам, под нос. И одну, видимо, именно такого происхождения цитатку в своём пересказе поместил на странице 145: «Владимир Ильич бросил крылатую фразу: пусть 90 % русского народа погибнет, лишь бы 10 % дожили до мировой революции».

Представьте себе, нечто похожее действительно было, но, как ещё при жизни Солоухина установил Вадим Кожинов, во-первых, автором изречения был не Ленин, а Зиновьев. Согласитесь, Илья Сергеевич, есть некоторая разница. В отличие от вас сообщаем, когда и где это было напечатано: 17 сентября 1918 года в газете «Северная коммуна», выходившей в Петрограде, где Зиновьев и возглавлял власть. Во вторых, цифры там стояли в обратном порядке: не 90 и 10, а 10 и 90. И на самом дела фраза выглядела так: «Мы должны увлечь за собой девяносто миллионов из ста, населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить — их надо уничтожать». Согласитесь, Илья Сергеевич, есть некоторая разница: всё-таки и Зиновьев был в девять раз менее свиреп, чем изображаете вы.

Что ж получается? Фальсификаторов разоблачает и клеймит, а сам — куда как похлеще. Не к лицу это гению и представителю.

Впрочем, что ж копаться в делах столетней давности. Вы, представитель, лучше бы вспомнили похожие слова, сказанные уже в наши дни: «Да, в ходе реформ могут погибнуть миллионов тридцать. Но они сами виноваты: не вписались в наши реформы. А чего переживать! Русские бабы ещё нарожают». Не слышали? Не знаете, кто сказал? Ну, разевайте вслед за мной свой миниатюрный, как куриная гузка, ротик: Чу-… Как видите, в абсолютных цифрах этот Чу превзошел Зиновьева в три раза. И первые десять миллионов — уже, т. е. на 33,3 % программа Чу выполнена.

А что касается книги суперпатриота Солоухина, то там много интересного. Например, за хорошие американски деньги сказано ещё, что в ночь с 25 на 26 октября 1917 года всех 15 членов Временного правительства большевики схватили в Зимнем дворце и — «не мешкая ни часа, ни дня, посадили их в баржу, и баржу потопили в Неве» (с.161). Сказано с такой уверенностью, будто сам был на этой барже, но Господь за великий патриотизм спас его… А на самом деле схватить-то схватили всех 15, даже в Петропавловку упрятали, но тут же и отпустили, даже честное слово не потребовали. И семь из них остались на родине, иные занимали немалые посты и должности в Советское время, министр путей сообщения А.В. Ливеровский во время блокады Ленинграда участвовал в сооружении «Дороги жизни», умер в 1951 году, дожив до 84 лет. А восемь человек, утопленных в Неве, вынырнули в Сене. Министр исповеданий А.В. Карташов стал выдающимся историком православия, умер в Париже 85-ти лет. А министр-председатель Экономического совета С.Н. Третьяков и вовсе стал сотрудником нашей разведки. Но в 1943 году в оккупированной Франции немцы его раскрыли и расстреляли.

В другом месте Солоухин писал: «В первом составе Совета народных комиссаров соотношение евреев и нееврев было 20:2» (с.212). Он никогда не видел списка народных комиссаров, а список давно известен: из 15 человек там только один еврей — Троцкий. Значит, соотношение не 20:2, а 1:14. Таков масштаб вранья или невежества.

Всё это раскопал человек, о котором вы, гений с медалью, писали в «Литературной газете»: «Мне безразлично и абсолютно неинтересно мнение о моих работах покойного литературного критика В. Кожинова, широко известного в узком кругу…» Ну, это дело личное. Думаю, что Ленину вы тоже были бы абсолютно безразличны со всеми вашими художественными потрохами. Он только сказал бы вам: «Учиться, учиться и учиться…».

Между прочим, ваше письмо в «Литературку» несколько озадачивает тем, что подписано так: «Илья Глазунов, народный художник СССР, профессор, действительный член Российской Академии художеств, академик, лауреат Государственной премии РФ, почётный член Королевских Академий художеств Мадрида и Барселоны, кавалер Золотой медали ЮНЕСКО им. Пикассо, лауреат премии им. Дж. Неру». Дюжина званий и наград!

Ну разве гении так подписываются? Разве можно представить, чтобы Пушкин подписался: «академик и камер-юнкер»? А Лев Толстой — «кавалер ордена Анны Четвертой степени, медали «За оборону Севастополя», лауреат премии им. Островского»? Им достаточно одного имени: Александр Пушкин, Лев Толстой, Михаил Шолохов… Право, Илья Сергеевич, таким набором, похожим на юбилейный торт, вы просто перечеркнули себя как гения.

И кто ж после всего этого поверит ещё и тому, что Глазунов рассказал в той же программе «Имя Россия» 30 ноября при обсуждении кандидатуры Александра Второго. Уверял, что во времена, когда первым секретарём горкома в Ленинграде был Григорий Васильевич Романов, т. е. в 70-80-е годы, было решено снести известный «храм на крови» — месте убийства царя. Но гений явился к Романову и после короткого разговора тот кому-то немедленно позвонил и приказал: «Отменить!» На каких дураков это рассчитано? А на тех самых, что сидели с ним рядом: они увлеченно слушали, потом аплодировали и восклицали: «Какой молодец! Спаситель храма! Герой!»

Хоть бы задумались, кто решил снести храм? Какая, наверняка же, высокая инстанция? А Романов был такой дремучий человек, что не понимал суть дела, но Глазунов моментально открыл ему глаза? И кому он позвонил, кому приказал? Всё это очередная несусветная чушь. В те годы не могло быть ничего подобного, никто не решился бы сносить храм. И вот теперь он вставит в новое издание своих воспоминаний, если оно будет, ещё и этот героический эпизод великой жизни. А ведь и без того, как пишет проницательный Куняев, «Вся восьмисотстраничная книга воспоминаний Глазунова наполнена слухами, сплетнями, анекдотами, фантастическими сюжетами». Одним сюжетом такого пошиба теперь может быть больше…

В следующий раз мы поговорим о политическом тяжеловесе Черномырдине. Надеюсь, в январе, когда Дж. Буш покинет Белый дом, наш тяжеловес всё-таки осуществит своё храброе обещание и привлечет оскорбителя к суду.

В.С. БУШИН

ИВАН ГРОЗНЫЙ И СТАЛИН

Мода поднимать Сталина на щит укореняется среди молодёжи. Кто бы сомневался, что вождь не опускается ниже третьего места в странном шоу «Имя России» из-за протестного голосования Интернет-сообщества, состоящего сплошь из молодых? Они поднимают Сталина на первое место, а организаторы вновь и вновь опускают, и всем понятно, как это происходит!

Может быть, исход борьбы предрешён, ибо невозможно обыграть «напёрсточников». Но уже тот факт, что Сталина не могут задвинуть на последние позиции, говорит о многом!

Пока организаторы пытаются соблюдать хоть какие-то правила, задвинуть Сталина невозможно! И то, что за неделю до окончания представления впереди такие непререкаемые фигуры, как Александр Невский и Пётр 1, не свидетельство ли беспомощности авторов шоу? Никого, кроме святого и победителя ига, советскому вождю не могут противопоставить!

Но те далеко, за 700 и 800 лет от нас, а Сталин — близко! Те — ничего нам не посоветуют, а Сталин готов вложиться в любое разумное действие. В отличие от летописных героев, он настолько современен, что люди, ошарашенные «демократическими» реформами, то и дело вспоминают: «Сталина на вас нет!».

Победят ли в шоу персоналии далёкой истории или наш современник Сталин, не суть важно. Его верха организаторы не допустят по самым тривиальным причинам: никому не хочется лишиться места и положения в обществе. И потому, стоит ли страдать, если наш кумир не окажется победителем?

Передвинут ли его ниже третьего места? А, стало быть, это наша победа: сам Сталин вряд ли желал быть в таком списке выше Александра Невского и Петра, а позже ему не нашли конкурентов даже «демократы». На протяжении трёхсот лет не нашли! Это ли не победа?

Едва ли не самой откровенной оказалась передача «Имя России» от 14 декабря, посвящённая Ивану Грозному. В спорах вокруг первого русского самодержца «присяжные» разделились на государственников и негосударственников. Либералы изрыгали хулу не на Советы и Коммунизм, как случилось, когда обсуждали Ленина и Сталина, а на российскую державность.

При этом наблюдалось, казалось бы, странное: социал-демократ Миронов и толерантный Капица нашли общий язык с советским диссидентом-эмигрантом Кублановским и историком-антисоветчиком Сахаровым! Черномырдин с Рагозиным яростно защищали царя, и даже Ткачёв нашёл добрые слова. Лишь Михалков сделал вид, что остаётся над схваткой, всё время задавая один и тот же «провокационный» вопрос: «Почему народ выдвинул тирана в число двенадцати, отринув многих достойных?». Этот вопрос и стал лейтмотивом собрания.