Бимайн. Тариф на безлимитное счастье - Мария Свешникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Слушай, как отучить мужчину заниматься сексом в носках? – спросила я, сморщилась от результата домашнего приготовления сорока градусов. – Ты что, опять из сахара спирт делала?
Спорим, у нее нет ответа на первый вопрос.
– Это элементарно, девочка моя. Сказать об этом мужчине. И тактично ему первое время об этом напоминать. Хотя ты и такт – вещи несовместимые.
Наша семья славилась всепоглощающим умением издеваться над каждым из ее членов.
– Почему ты все время попрекаешь меня моей дуростью?
– Ну а что делать, если так оно и есть?
Судя по язвительности, наша семья должна страдать запорами.
– Тактично промолчать! Хотя ты и так, что я и такт. Яблочко от яблони.
1:0 в мою пользу.
– Только ты маленькое зеленое недозрелое, а я шикарное сформировавшееся дерево. Сейчас я пойду и принесу тебе наряд для вечера.
Количество осуждающих возгласов наполнило мою гардеробную по самое «не балуй». И именно это «не балуй» мне предстояло одеть.
– Главное, помни, для всех человекообразных существ, с которыми тебе предстоит сегодня встретиться, ты враг номер один. И они всячески будут пытаться подловить тебя, найти изъян. Сделать все, чтобы ты ощущала себя некомфортно – это их, так сказать, фамильный долг! И это им удастся в два счета.
– По себе, бабуль, людей не судят, может, они милые люди!
– Такие милые, прямо как я, что вы нас друг с другом перезнакомите только на похоронах. Что же вы за пять лет ваших терзаний нас ни разу друг другу не представили?
Вот и я думаю, с какого перепуга мы решили заняться этим сейчас?
У нее был талант в нарезании правды-матки идеальными ломтиками.
– Что это?
Я с ужасом посмотрела на белую рубашку и черную юбку, которые лежали в закромах гардеробной, по отдельности носить было можно, ну а вместе их надеть возможно только на церемонию «Мисс Кринолин-2007».
– Иди, надевай, и ни слова. Будешь делать все, что я тебе посоветую, мало того что семью идеальную построишь, так еще и от меня избавишься.
Последнее лилось бальзамом на душу. Желательно рижским и не меньше двадцати градусов по алкогольному Цельсию.
Времени менять белье катастрофически не было. Тем более что веревочки располагались по ту сторону баррикад.
Кружево практически не просвечивало. Подумаешь, ярко-розовое.
– У меня колготки только в сеточку.
Кто же мог подумать, какой художник по костюмам свалится мне на голову...
– Не буду спрашивать, кем ты работаешь. Наденешь высокие сапоги. Сейчас я тебя причешу.
– Может, все же не стоит?
– Да, ты права, не стоит, – она двинулась с телефоном в сторону спальни. – Кстати, к какому агентству обратиться, чтобы выставить на продажу недвижимость в Нижнем?
– Бигуди или начес? – кинулась я за ней с извинениями.
– Какая у меня коммерческая внучка, – продекларировал главный манипулятор семьи.
Спустя полчаса бабулиного кудахтанья я посмотрела в зеркало.
– Вот кто тебя просил делать из меня Lady Marmalade?
– Женщины из «Мулен Руж» следят за собой, в отличие от тебя.
Осталось подыскать подходящий хлыст и шест.
– Хватит уже меня попрекать во всех смертных грехах.
– А ты практически их все совершила, кроме возлюби жену ближнего.
Собственно, насчет этого можно было поспорить, но об этом речь пойдет чуть позднее. Есть в прошлом некоторые грешки, которые тянут вниз силой притяжения. Но какая гравитация, если такая любовь под боком?
– Вот когда я убивала или крала?
Мухи в первом случае и мужчины во втором не в счет.
Насчет чревоугодия не спорю.
– А ты забыла про ту жабу, которую ты раздавила на участке, и про тридцать (!!!) килограмм яблок, которые сперла с участка тети Зины?
– Насчет тети Зины ты сама говорила, что она змеюка, и разрешала по ночам бегать писать-какать к ней на участок.
И как бабушка натренировала мышцы лица, чтобы изумление походило на дубовое спокойствие? И как она умело всесводила счеты с соседями, «ни любви, ни тоски, ни жалости»!
– Мало ли что я говорила, могла бы иметь больше мозгов, а не слушать выжившую из ума старую женщину.
И этой женщине отдали на воспитание стольких отпрысков нашей семьи. Это как надо не любить детей? Задавать вопрос «куда катится мир» не приходилось. На данный момент он шел к черту – то есть к Романовичам на шабаш. Или рамадан. Путаюсь я в этих иудейских понятиях.
– Старую? Тебе тогда было от силы шестьдесят, всем врала, что сорок восемь. А насчет жабы – это же не убийство!
– А для чего я тебе в детстве читала сказки про царевну-лягушку? Убила принцессу, а она так и не дождалась принца.
– Ты еще скажи, что не рассказывала, что в сказки верят только идиоты. И читала марксизм-ленинизм, чтобы мы лучше засыпали.
– Но ведь вы правда засыпали лучше! Я же не изверг, который все детство талдычит о принцах, умалчивая, что они в лучшем случае гомосексуалисты. Я же не думала, что ты в третьем классе расскажешь об их ориентации учительнице начальных классов.
Практика воспитания неисповедима, как экономическая модель современных ячеек общества.
– И кстати, живот очень важный орган. При отсутствии еды он может начать переваривать мое сердце! Запиши в протокол касательно чревоугодия.
– Было бы оно у тебя.
– Там язва. Все твои острые жизненные истины.
– От язвы слышу! Ладно, справочником жизненного фельдшера делу не поможешь. Рассказывай, что у него за свора. Семья, в смысле.
– Чистокровные евреи.
В пятом колене великие деятели искусства.
– Полная гостиная жидовских морд.
Она умела опошлить все, включая советскую власть.
– Бабуля, давай только без антиглобализма.
Хотя, признаюсь, она готовила из меня последователя потомственных мировоззрений.
– Рассказывай, кто кем работает.
– Мама вроде филолог, отец банковский клерк.
– Бандит и домохозяйка, отлично. Именно о таком будущем я мечтала, пока семь лет подряд водила тебя в лучшую музыкальную школу.
– Да хватит уже цинизма.
– Спокойно, у тебя он в крови по женской линии.
– У мамы его не было!
– Ага, не было? Она в день свадьбы нарисовала карту мест жительства родственников, измерила километры до Москвы и уговорила твоего отца построить мне дом под Нижним Новгородом. И в приглашениях написала: «Не переживайте, можно деньгами!»
Какая умная женщина моя мама!
– Она хотела как лучше.
А получилось как всегда. В квартире газ, на даче электрообогреватель.
– Для нее. Братья-сестры у него есть, у Алека твоего? Ну, право, что за имя...
– Только двоюродные!
– Ты влипла в затруднительную ситуацию. Вкратце обрисую твое положение: он единственный ребенок в семье, мужчина, точно поздний. Иначе бы мама была бы не филологом. Отец содержит всю семью и знает, что в их интересах женить сына на состоятельной девушке-еврейке из благополучной семьи. То, что твои родители разводились и сходились уже четыре раза, их вряд ли обрадует. Мама ждет от тебя добропорядочности – но это на тебе никакой святой водой не нарисуешь, отец богатства – но ты выглядишь как пролетариат двадцатых годов.
– Бабушка, это из последней коллекции Marc Jacobs!
– Им что якобс, что нескафе – одна фигня. Им цацки нужны, стать, грация. А ты как сосиська скручена. Спину держи прямо.
Детское упражнение: гладильная доска за спиной. Господи, за что мне все это наказание! А в глубине моего подсознания прозвучал Анин погребальный голос: «Не за что, а для чего?»
– Помни, главное оружие – это нападение. То есть побольше вопросов, как вы это приготовили. Откуда та картина, что вы думаете о разных литературных явлениях. Хотя ты ни одного не знаешь. Попроси показать детские фотографии. Забалтывай их как можно сильнее. И ничего не рассказывай про семью. Разве что про крайне умную и интеллигентную бабушку.
– У тебя было семь мужей.
– Я же сказала – про умную и интеллигентную бабушку, а не про ту стерву, которая четырежды вдова.
Самокритика тоже была в генах.
Как же хочется спрятаться от всех этих мыслей. Но я в реальности. Слышите? Прием!
– Пошла! – бабуля выпроводила меня за дверь, шлепнув по заду великую грешницу.
Мне удалось стащить один мундштук и пару сигарет. Сесть в новую, но уже засранную птичками и деревьями машину, понять, что бензина почти нет, и ехать на скверную порчу настроения.
Ничто так не может поднять настрой, как пара-тройка Аниных напутствий перед ужином. Ведь для нее мои трудности примерно как очередная серия «Остаться в живых». Lost – я была слишком потеряна в недрах семейной жизни.
30. Маша у Клары работу украла. Кораллы ни при чем
Я почти подъехала к подъезду. Дождалась, пока милая пожилая пара открыла ключом дверь, и, тихо семеня в такт их походке, двинулась к лифту.
– Если тебе вдруг позвонит Алек и спросит, какого черта вы не оставили мою бабулю жить на вокзале, знай – я полностью поддерживаю его мнение.