(Не)реальный - Джина Шэй

Аленку посильнее, оставив на этой нежной коже отметину. Клеймо принадлежности ему – Максиму Ольховскому. Потому что эта страстная, чувственная женщина могла быть только его. Никому другому Макс Аленку уступать не собирался. Потому что при одной только мысли, что эти тонкие пальцы, что сжимают сейчас его член, могут прикоснуться с желанием к другому телу, хотелось убивать.

Нет, нет, она не прикоснется. Она не изменит. Не предаст. Не бросит. И сейчас – он, пожалуй, поработает над тем, чтобы этого ей не захотелось.

Макс только примерился, чтобы уже проникнуть членом куда нужно – как за стеной вскрикнула женщина. И это очень сильно сбило. И Макс, и Аленка аж замерли, прислушиваясь. Аленка аж на локтях приподнялась, недоуменно косясь на стену. Жаль, никто из них не был с Криптона, и ни у кого не было рентгеновского зрения.

Женщина вскрикнула еще раз. Надсадно. Громко. Проникновенно. Даже сладко!

Охо-хо, что, утренний придурок решил вернуть долг сторицей – решил сегодня не дать поспать Аленке с Максом? Или его так задел выпад Макса в сторону его мужских возможностей? Максу даже захотелось зловеще расхохотаться. А за стеной невидимая незнакомка застонала еще разок.

– Звукоизоляция – дерьмо, – фыркнул Макс, – напиши это в отзыве на гостиницу.

– Её там убивают? – шепотом поинтересовалась Аленка. И Макс не удержался, сдавленно хмыкнул, пытаясь не расхохотаться, а потом чуть двинул бедрами, и Аленка охнула, когда в её тесное лоно ворвался мужской член. Макс с трудом представлял, что может испытывать она, а он сам себе казался балансирующим на тонком лезвии. Упадешь – и взорвешься. И мира привычного тебе больше не будет.

– О да-а-а, – протянул Макс, – её там убивают. И я тебя сейчас так же убью, Дездемона. Заколю. Насмерть.

– Лучше до оргазма «заколи», – со сдавленным стоном выдохнула Аленка. И почему это со сдавленным? Что, Макс жарил её хуже, чем жарил в соседнем номере свою бабу утренний придурок? Вот это вот было обидно. Ну, ладно же, Яковлева, держись!

Макс дернул из-под головы Аленки подушку и заставил её приподнять бедра, чтобы устроить подушку как раз под этой аппетитной задницей. И пусть звукоизоляция в отеле была дерьмовая, а вот подушки были отличные, плотные, объемные.

Макс победил – может, не соседа, но Сан – точно, потому что с первым же толчком вот так, когда ее бедра оказались приподняты, она вскрикнула сильнее, импульсивнее. Ой не врали про точку джи сексологи, ой не врали… Хотя Ольховский и так это знал. И знал, насколько будут оглушительны ощущения и для него самого. Но… Вообще-то он ошибался. Потому что ощущения сейчас были гораздо сильнее, чем все эксперименты «до». Играла увлеченность Аленкой, ужасно сильно играла. И все в ней было хорошо, и сама она была охренительная – а внутри узкая, скользкая, сладкая… Раз прижмешься к этим губам, к этому телу, раз проникнешь внутрь девичьей щели – и все, уже не захочешь отрываться. И как она до сих пор оставалась одна, а? Впрочем, это хорошо, это как раз замечательно. Раз никого у неё нет – значит, и отбивать не надо будет. А выпускать эту девушку из своих рук Макс не собирался. Она была его, настолько глубоко, что Макс осознал это едва ли не с первой встречи.

Блин, да она текла так, как никто от Макса не тек, ни одна не хотела его настолько сильно. И Макс пытался себя убедить, что нет, что дело на самом деле не в нем, что для Аленки это значит меньше, чем ему кажется, но… Не получалось в это верить. Он её знал. Она ему говорила, что если фокусируется на одном мужчине – то видит только его. Интересно только – хотела ли она так же хоть кого-то, на ком «фокусировалась» раньше.

Эта мысль будто подстегнула в груди Макса ревнивого зверя. Он не хотел, чтобы Сан – его Сан – думала о ком-то еще. Вспоминала кого-то еще. Макс хотел стать лучшим её мужчиной, он смертельно хотел, чтобы она сама захотела с ним остаться.

Макс жадно сжал пальцами ягодицы девушки – ты же любишь пожестче, так ведь, Сан? И она оценила, заскулила, завозилась под ним, отчаянно Максу подмахивая, будто сходя с ума от желания быть насаженной на его член. Ох, сладкая, да хоть вообще никогда не слезай… С тобой же никаких стимуляторов Максу не надо будет даже лет в восемьдесят…

Чуть ускорил темп собственного движения внутри неё. И понял, что весь мир вокруг вдруг резко перестал иметь значение.

И плевать, как там орала баба под Аленкиным соседом. Сама Аленка стонала под Максом. Задыхалась от удовольствия. Содрогалась от накатывающего на её тело оргазма. И только это имело значение.

Ох, Ольховский, и как ты в это влип, ты хоть сам понял?

14. Сосед. Капитуляция

– Вы сегодня одна, сударыня?

Галантность соседу шла больше, чем хамство. Аленка оторвалась от омлета, в котором без особого аппетита ковырялась, и подняла взгляд. Да, точно, тот же самый мужик, только сейчас – с насмешливой улыбкой на губах, и вместо выглаженного делового костюма – простая белая рубашка с расстегнутым воротом и джинсы. Да, кажется, сегодня он ни на какую конференцию не собирался.

– Вам чего? – кисло поинтересовалась Аленка, а сосед, проигнорировав её тон, сел за столик Аленки. Вообще он был симпатичный – даже при том, что сердце Аленки было глубоко и прочно занято одной улыбчивой и крайне настойчивой личностью, все равно она нашла сидящего напротив неё мужика симпатичным.

– Не напрягайтесь, сударыня, – насмешливо усмехнулся сосед, – мне, честно говоря, нечем заняться, до вечера я домой вернуться не могу, а ехать на работу мне не хочется – и не обязательно.

– Что за работа такая? – без особого интереса уточнила Аленка. Вот бы у Макса была такая – чтобы можно было исходить из собственных хотелок, а не из жесткого графика. Чтобы как сегодня – он не выбирался из кровати – пусть и чертовы сорок минут, с поцелуями, с ласками, так, что весь мир не до конца проснувшейся Аленки затапливало его теплом, но все-таки – Макс ушел. Обещал, что вечером обязательно до неё доберется, но до вечера было еще столько времени – что не понятно, как его было вообще прожить.

– В отпуске любая работа такая, – рассмеялся сосед, – просто у меня так выходит, что я даже в отпуске на работу заглядываю. Но в середине августа мне в университете делать особо нечего.

Чуда не произошло. Рецепта