(Не)реальный - Джина Шэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вызов принят, сладкая, – Макс вдруг присел и, резко подхватив Аленку, закинул её на плечо, – это мы еще посмотрим, кто получит трепку.
13. Сосед. Ответный удар
Это напоминало какое-то помешательство. Макс себя ощущал шаром, попавшим в свою личную лузу. Как будто так и надо было.
– Моя Сан, моя… – вышептывал, снова и снова приникал к нежным полураскрытым губам, снова и снова пытался насытиться ею, зная о тщетности этих попыток. Он не ошибался. В принципе – никогда не ошибался, и еще ни разу с женщиной у него не было вот так, как сейчас. Это была всего вторая ночь. А он будто уже несколько лет знал эту девушку, много месяцев был влюблен в неё по уши и сейчас, добравшись с ней до постели, наконец наслаждался всякой секундой. Хотя… Отчасти, так оно и было, на самом-то деле.
Блин, надо было все-таки удержаться. Нужно было утащить её в кино. Все-таки если Макс продолжит в том же духе, Аленка не успеет им увлечься – все так и останется на уровне «секса по дружбе». Нет. Макс безумно хотел большего, куда большего. Хотел уже поговорить нормально, по душам, вскрыться – и получить по загривку за количество припрятанных тайн. Но блин, он так устал за этот чертов день без Аленки… Он же безумно хотел, чтобы весь этот день был полон этого удовольствия, этой близости и сладости. Но не вышло так, вышло по-другому. Поэтому сдержаться было просто невозможно. Но нужно, нужно хотя бы завтра поднять-таки задницу и выйти куда-нибудь, что действительно могло бы стать свиданием. В конце концов, у Макса был план. И в этом плане галочки должны были стоять не только напротив пунктов «нахлобучить Сан в N-й раз».
Боже, но какая крышесносная девица… Она безумно заводила, сейчас, когда покусывала его губы и кожу на подбородке. Кажется, она изнемогала от голода, и Макс ощущал в себе нечто резонирующее.
Он не мог ей насытиться. Лишь на краткий миг, на пару часов – но не навсегда, точно не навсегда. Вот и сейчас целовал нежный животик. Девушка его боязливо втягивала – как будто там было что втягивать. Этот жест Макса больше забавлял, чем удивлял. Девушки в принципе много тряслись над вопросом фигуры. Макс же был довольно толерантен к вопросу веса женщины. В конце концов, пара лишних килошек гораздо лучше, чем задвиг на деньгах, пустая голова и фальшивая сущность.
Аленка заводила Макса не столько какими-то охренительными внешними данными. В конце концов, что такое женщина – две руки, две ноги, посредине сиськи. Принципиальную разницу составляло лишь содержимое головы. И если циничных стерв было – пруд пруди, то девушек, которые при взгляде на тебя не оценивали состояние денег на твоей карточке, а тебя самого – без тачки, без каких-то шикарных подкатов – не так уж и много.
Ну что такое – один букет, а у девчонки уже загорелись глаза. Макс даже загадал, что если будет морщить носик и ворчать, что мог бы и розы подарить, то тогда от Аленки он отстанет. Но нет, не заворчала. Ей понравились тюльпаны и ирисы. Небалованная была Аленка, неиспорченная… Она видела ценность в том, кто ей дарил. Ради такой не жалко было даже почку продать, такую девчонку хотелось баловать во всю силу.
И Макс баловал. Прямо сейчас. Как мог, исходя из собой очерченных условий для этих отношений. Скользя языком по влажным половым губам. Вдыхая нежный ореховый запах женского желания. Снова и снова безжалостно терзая языком чувствительный, уже набухший клитор. Заставляя свою Сан, свою Солнечную Кошку постанывать от удовольствия. Сначала тихонько – но с каждой секундой все откровенней и откровенней. И она слабела, уже не могла брыкаться, уже не впивалась ногтями в кожу Макса, а пальцами – в его волосы. Нет, размякала от неги, от удовольствия. Макс поневоле чувствовал себя укротителем строптивых девиц, и это было отличное ощущение.
Прости, солнышко, что приходится секретничать и недоговаривать. Прости, что Макс никак не может тебе довериться, ты не виновата, ты замечательная, но однажды уже Макс на своих чувствах обжегся, и тогда пострадал не только он. Поэтому сейчас он торопиться с собственным разоблачением не будет. Ему будет, чем компенсировать Аленке собственное «плохое» поведение, в конце концов.
Всему будет время – и раскрытию секретов тоже. Но это может подождать. А сегодняшняя ночь подождать не может.
Господи, какая же она была вкусная. Везде – а в области девичьего треугольничка особенно. Её хотелось вытрахать вот так – языком, до изнеможения, до измученных воплей.
«Моя, моя», – это уже даже не шепталось. Это слово билось в мыслях, словно уж на раскаленной сковородке. Никому Макс Аленку не отдаст. И никуда он её не отпустит. Это уже решено.
– Макс, пожалуйста…
На самом деле Макс с большим трудом оторвался от нежных складок – ему нравилось так мучить Аленку. Но оторвался, глянул в лицо Аленки – истомленное, будто задурманенное.
– Иди ко мне, – умоляюще шепнула девушка, и этой просьбе не было никакой мочи отказывать. Макс подался вперед, скользя языком по губам, смакуя её вкус. Ничего, не последний раз он пробует Аленку таким образом. Будут еще разы. А сейчас – сейчас не хотелось ни о чем думать, только лишь расслабиться и забыться в этой удивительной девушке.
Потянулся было, чтобы уже засадить, но застрял на «полпути». Вот чертова Сан, ставшая чертовым помешательством. Все-таки насколько же много значило то, что она не была пустышкой. Что за этим вот гибким телом было что-то еще… Хотя… Нахрен что-то еще. Макс все никак не мог оторваться от груди Аленки, такой красивой груди… А девушка млела под его губами, под его телом – и от его пальцев, сейчас ласкающих нежный чувствительный вход в её тело. Млела, извивалась, впивалась пальцами в волосы, в плечи – лишний раз показывая, как захлебывается от желания. И от этого её хотелось отделать еще сильнее, отплатить ей сполна, воплотить все самые дерзкие её желания, все несбыточные ожидания, которые она могла адресовать этой ночи.
– Сладкая моя, Санни, – выдохнул и снова впился губами в шоколадный крупный сосок. Посасывая, прикусывая, с трудом себя останавливая, чтобы не дать волю глубинной жадности, которая прямо требовала, чтобы Макс укусил
