Космический шутник - Андрей Саломатов

– А-а-а! – наконец догадался он. – Так мы их давно уже ищем. Весь состав отделения уехал на трех автомобилях.

Четверо посетителей удивленно переглянулись, и Владислав Валентинович спросил:

– А откуда вам стало известно, что они пропали? Кто заявил?

– Никто не заявлял, – официальным тоном ответил сотрудник охраны правопорядка. – На то мы и полиция, чтобы вовремя реагировать.

– Вот видишь, какая у нас хорошая полиция, – восхищенно сказал писатель. – Мы только подумали, что надо к ним обратиться, а они уже ищут.

– А вы, значит, родственники этих гипнотизеров?

– Друзья, – ответил Алеша.

– Тогда вынужден задержать вас до прибытия начальства, – сказал полицейский и вышел из-за стола. – Не беспокойтесь, вы будете дожидаться со всеми удобствами: телевизор, газеты, кофе с булочками, библиотечка отечественного детектива…

– Вы не имеете права! – возмутилась Ирина Константиновна. – Кофе я предпочитаю пить дома, а эти ваши отечественные детективы терпеть не могу, потому что сама их пишу.

– Право я имею, – строго ответил дежурный. – Сейчас, почитай, вся Московская область да и Москва ищут ваших друзей. А вы – единственные, кто что-то о них знает. Так что, прошу вас, пройдемте.

Глава 10

После отъезда «Скорой помощи» и полиции на улице начали собираться жители деревни, в основном дачники и пенсионеры, которым из-за возраста не надо было идти на работу. Они обсуждали странное нашествие врачей и футболистов с пистолетами, косились на Алешин дом, а некоторые даже рассказывали жуткие истории, в которых обязательно фигурировали либо кровожадные лилипуты, либо оборотни.

Когда вышел ветеринар Петр Семенович, к нему тут же подошли две старушки и наперебой начали рассказывать о том, как полчаса назад пятьдесят врачей куда-то увезли целую команду футболистов, которые мирно сидели с пистолетами в кустах и никого не трогали. В ответ на это другая спортивная команда с пулеметами арестовала сорок восемь оставшихся врачей и в двух бронетранспортерах увезла в неизвестном направлении.

– Стрельба стояла… – покачала головой одна из рассказчиц. – Прямо канонада!

– Да знаю я, – махнул рукой Петр Семенович. – Они забрали всех, кто видел лилипутов и говорящих животных. Хорошо, что я не вышел, а то и меня бы загребли.

– А ты что, Петя, тоже с рыбами беседовал? – спросила старушка.

– Нет. У меня ни с того ни с сего позавчера Пальма человеческим языком заговорила. Подходит ко мне и выдает: «Давай-ка, хозяин, дуй в магазин за ветчиной, а то у меня что-то от ваших супов всю морду в сторону воротит». Жена как услышала, сразу к сестре уехала. Нервы не выдержали.

– Вот ты ветеринар, – сказала вторая старушка. – Скажи, почему такое с животными происходит?

– Эволюция, – неуверенно ответил Петр Семенович. – Постепенно животные умнеют и начинают перенимать у человека речь, повадки…

– Да, конечно, – вмешалась в разговор тучная дачница, которая подошла к ветеринару, чтобы показать заболевшую кошку. – Почему-то животные умнеют, а люди – нисколько. Как в каменном веке рассказывали друг другу глупости, так до сих пор и рассказывают. А некоторые даже воруют и пьют крепкие напитки.

– Не знаю, как в каменном веке было с воровством, – ответил Петр Семенович. – Но уж крепкие напитки они точно не пили. Значит, пьянство можно считать прогрессивным явлением. В известном смысле, конечно.

– Если пьянство – прогрессивное явление, – возмущенно проговорила женщина, – тогда и воровская отмычка – продукт технического прогресса?

– Конечно, – ответил Петр Семенович. – Только это плохая, темная, так сказать, сторона прогресса. Хорошие, умные люди вооружаются знаниями, а плохие – всякими там отмычками.

В Тучково разбирательство между работниками здравоохранения и охранниками порядка длилось не менее двух часов. В конце концов все выяснилось, и они обменялись пленными. Полицейские в голубых футболках вернулись на работу. Лишь Клубникин с Бабкиным и Никифоровым остались в больнице. Еще два часа корреспонденту понадобилось на то, чтобы объяснить врачам, кто он такой и зачем прибыл в Игнатьево. Он предъявил удостоверение газеты «Необыкновенные новости», но на всякий случай не стал повторять, что произошло в деревне за последние три дня, и вскоре был отпущен. Зато пенсионер распалился не на шутку. Он сразу объявил голодовку, обозвал врачей «убийцами в белых халатах» и потребовал созвать консилиум[14] для установления его полного психического здоровья. Затем Клубникин сел писать письмо в Министерство внутренних дел.

«Довожу до Вашего сведения, что меня, Клубникина З. Ж., упрятали в психиатрическую больницу сразу после того, как я за одну ночь вырастил стратегически важные кабачки размером с авиационную бомбу. В это же утро овощи были украдены злоумышленниками, переодетыми футболистами, чтобы продать секретные чудо-кабачки вражеским государствам, коих вокруг нашей великой Родины – как собак нерезаных. Граждане, кругом сплошные враги народа! Они рыщут по Игнатьеву в поисках секретной информации, но мы – честные патриоты – готовы дать отпор! Враг не дремлет! Да здравствует наша великая и нерушимая Родина!

Истинный патриот и сельскохозяйственный гений Захар Клубникин (пенсионер)».

Закончив писать, он так проникся торжественностью письма, что тихонько запел старинную революционную песню:

– Вихри враждебные веют над нами, темные силы нас злобно гнетут. В бой роковой мы вступили с врагами, нас еще трам-пам-парам-пам-парам[15], – позабыв слова, закончил Клубникин.

Николай воспользовался тем, что ему предоставили кровать, и решил хорошенько выспаться, а уже потом, на свежую голову, выяснять, кто и зачем вызвал «Скорую». Он плотно позавтракал вкусной манной кашей с изюмом и орехами, попросил добавки и очень быстро уснул крепким здоровым сном. Но хорошенько выспаться ему так и не дали. Кто-то из больных узнал, что в палате номер шесть лежит человек, который разговаривал с рыбой, и эта весть моментально облетела все четыре этажа. Бабкин проснулся от громкого шепота и обнаружил рядом с кроватью целую делегацию больных. Они терпеливо дожидались пробуждения новенького, и едва тот открыл глаза, как к нему обратился глава делегации – абсолютно лысый человек, именовавший себя китайским философом Конфуцием.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался Конфуций, и толпа больных нестройным хором поприветствовала Николая.

– Что случилось? – испугался рыбак и на всякий случай натянул одеяло до самого носа.

– Ничего, – ласково улыбнулся предводитель. – Дело в том, что у нас в общем зале стоит аквариум с золотыми рыбками, а вчера на ужин нам давали селедку. Так вот, мы не съели ее, а собрали все кусочки и склеили. Получилось несколько симпатичных рыбин. Мы хотели бы попросить вас поговорить с золотыми рыбками и выяснить: не будут ли они против, если мы запустим к ним несчастных израненных селедок, чтобы они поправили там свое здоровье?

– Хорошо, – вспомнив, куда его привезли, пообещал Николай. Ему совершенно не хотелось ссориться с настоящими больными, и до выхода из больницы он решил во всем потакать им. Кроме того, Бабкину было жаль ни в чем не повинных золотых рыбок.

– Где ваш аквариум? – решительно поднявшись, спросил он.

– В общем зале, – обрадовался Конфуций и победно посмотрел на товарищей. – Идемте, мы проводим вас.

Длинная процессия во главе с новеньким пациентом торжественно проследовала в общий зал. Там он попросил больных отойти подальше.

– Рыбы стесняются говорить, когда много народу, – пояснил он, и те без пререканий отошли к противоположной стене.

Николай постучал пальцами по стеклу и, изображая рыбью речь, тихонько побулькал.

– Нет, золотые рыбки против, – наконец сообщил он. – Они сказали, что у них слишком тесно. Сделайте для вашей селедки другой аквариум. Кстати, вам здесь дают говядину?

– Да, – ответил Конфуций. – Каждый день дают котлеты.

– Попробуйте слепить из них корову, – посоветовал Бабкин. – Травы для нее вы можете набрать сколько угодно во время прогулки. А теперь покажите, где здесь сидит самый главный врач. Мне нужно ему кое-что сказать.

Разговора с главврачом не получилось. Участливо улыбаясь, доктор выслушал просьбу Николая отпустить его и ответил:

– Вы с рыбой говорили?

– Говорил, – признался тот.

– Ну вот видите. Полежите немножко, подлечитесь, а через недельку посмотрим.

– Ну так я-то здесь при чем? – возмутился Николай. – Это же рыба со мной говорила. Вот ее и лечите сколько хотите.

– Рыб не лечим, – приветливо сказал врач. – Во-первых, мы еще не научились отличать нормальных рыб от сумасшедших. А во-вторых, какая нам разница, что там у этой рыбы с головой. Это же не бешеная собака, не покусает. И вообще, что вы мне морочите голову? Идите в палату и выздоравливайте, а психическим здоровьем рыб пусть занимается Рыбнадзор и Министерство рыбной промышленности.