Чумовая ночь под Рождество - Ирина Хрусталева

— Что за условие?

— Пообещай, что все, о чем узнаешь, дальше тебя не пойдет.

— Настолько все серьезно?

— Ты понял постановку вопроса или...

— Нет-нет, я все понял, дальше меня это никуда не пойдет!

— Надеюсь, на тебя можно положиться?

— Да, чтоб мне провалиться прямо на этом самом месте! — бурно поклялся Валера. — А что произошло-то?

— Мы же договорились, что сначала Бобрик, а потом все остальное. О’кей?

— О’кей, конечно, и все же мне бы хотелось сначала услышать подробности, а потом...

— Валера, время — деньги! — прикрикнула на него Маргарита. — Про «потом» ты верно сказал, а сейчас неси начальника в помойку.

— Не понял, — округлил глаза тот. — В какую еще помойку?

— Никогда не думала, что ты такой тупой, — затряслась от смеха Рита. — Моя бабушка всегда так прикалывалась. Она была весьма воспитанной матроной, но имела чувство юмора просто феерическое. Если мне кто-нибудь звонил из друзей или подруг, а я в это время принимала душ, она совершенно серьезно сообщала: «Видите ли, деточка, моя внучка Маргарита сейчас в помойке, и если вас не затруднит, то перезвоните чуть позже».

— В ванную комнату Бобрика тащи, будем нашего алкоголика в холодной воде купать, вот и получится — помойка.

— Так бы сразу и объяснила, вместо того чтобы оскорблять, — обиженно проворчал Валерий. — Я совсем не тупой, просто медленно соображаю.

Он еще раз посмотрел на торчащую из-под кровати руку «йога», бесцеремонно задвинул ее ногой обратно и, подхватив Ивана Ивановича, понес его в ванную.

ГЛАВА 11

— Эй, Валера, ты куда побежал-то? — спохватилась Маргарита, но было уже поздно, тот ее не слышал, а на всех парах летел за нашатырным спиртом. — Ведь его раздеть нужно, — растерянно добавила она, глядя на Бобрикова в костюме пана Головы.

— Не парься, мы его сами разоблачим, — отмахнулась Наталья и начала прямо со штанов.

— Ты чего делаешь? — опешила Маргарита.

— Как «чего»? Раздеваю, — пожала плечами Наталья. — Не в одежде же его мочить?

— Ты собралась его мочить? — хихикнула Рита.

— Не придирайся к словам, я совсем другое имела в виду. Хватит нам и одного трупа под кроватью. Чего стоишь, помогай снимать костюм.

— Неудобно как-то, — заколебалась Маргарита.

— Неудобно на потолке спать, а здесь все удобно. Одежда, между прочим, не его собственная, а казенная. Мы и так с тобой уже два мосфильмовских костюма уделали, давай до кучи и третий угробим, представляю, какое нам за это спасибо скажут.

— Ты права, — нехотя согласилась Маргарита и начала помогать ей. Через пять минут Бобриков был раздет до трусов, но признаков жизни так и не подавал. Наташа уже протянула руку, чтобы открыть кран с холодной водой, но в это время резко распахнулась дверь. На пороге ванной возникла монументальная фигура все той же Софьи Адамовны с дежурным доктором, болтавшимся за ее спиной. Он, похоже, пребывал в наипрекраснейшем праздничном настроении, чего нельзя было сказать о мадам Бобриковой.

— Да что же это здесь творится? — не своим голосом завизжала она, когда увидела раздетого до трусов супруга все с теми же голыми девицами. — Это не пансионат, а дом терпимости. Доктор, вы видите? Вы будете моим свидетелем. Я этого так не оставлю! Я вашу «малину» быстро прикрою!

— Прошу прощения, мадам, а в чем, собственно, дело?! — спросил вхлам пьяный эскулап, пытаясь сфокусировать глаза на весьма выдающейся груди Натальи.

— Как это в чем дело? Разве вы не видите? — снова заорала Софья Адамовна. — Вы только посмотрите на них.

— Смотрю, — кивнул тот. — О-оч-ч-чень внимательно.

— Они же голые.

— Да ну? — удивился врач и прищурил один глаз. — И правда! А какие симпатичные, — прищелкнул он языком. — А вы кто? Вы их мамочка? Сколько?

— Какая еще мамочка? — возмутилась Бобрикова.

— Ну-ну, не притворяйтесь, будто сами не знаете, кто такая мамочка у симпатичных девочек, — хихикнул эскулап. — Так сколько?

— Что сколько?

— Ну, это самое... сколько мани-мани берете? — показал доктор на пальцах.

— За что?

— За час!

Маргарита с Наташей едва сдержались, чтобы не расхохотаться. Доктор был в пансионате новеньким и дежурил лишь во второй раз, поэтому не успел познакомиться со всеми сотрудниками и не знал их в лицо. По нему было видно, что этой ночью времени он даром не терял и очень весело встретил Рождество, причем явно не одним бокалом шампанского.

— Да вы пьяны, — ахнула Софья Адамовна.

— Кто? Я? Да ни боже мой, — замахал руками эскулап.

— Можно подумать, что она этого не заметила, когда тащила его сюда, — фыркнула Наталья.

— Она настолько зла, что у нее в глазах померкло, поэтому и не заметила состояния нашего доктора, — хихикнула Маргарита.

— Немедленно убирайтесь отсюда! Шагом марш! Я завтра же приму меры, чтобы вас на пушечный выстрел не подпускали к больным, — командирским тоном орала на врача Бобрикова.

— А кто здесь больной? Вы? — спросил эскулап. — Ик, пардон, мадам. На что жалуетесь? По-моему, что-то с печенью? У вас в глазах желчь плещется, а это очень опасно, ик, пардон.

— Пошел вон, пока я не вызвала охрану, — коброй зашипела Бобрикова. — И вы убирайтесь, — перевела она хищный взгляд на девиц.

— Мы не можем покинуть номер, — ответила Маргарита. — И не надо на нас кричать, мы не сделали ничего плохого, а даже наоборот. Валера за нашатырным спиртом пошел, чтобы Ивана Ивановича в чувство привести.

— А я говорю, вон отсюда! — закричала Бобрикова и затопала ногами. — Ишь, благодетельницы какие нашлись! Я как-нибудь сама со своим мужем разберусь, без вашего участия.

Она бросилась к ванне, где лежал ее супруг и, злорадно улыбаясь, начала откручивать кран с холодной водой.

— Посмей мне только не проснуться, утоплю, как Герасим Муму. А как только проснешься, вот тогда... я не знаю, что с тобой сделаю, — злобно шептала она. — Вы еще здесь? Я же сказала, убирайтесь, — бросила она девушкам через плечо.

— Хорошо, мы уйдем, только как бы вам потом пожалеть не пришлось, — усмехнулась Маргарита. — Наташа, пошли отсюда.

— Что, прямо вот так? — развела та руками, показывая на свое нагое тело.

— Прямо так! Нам с тобой стесняться нечего, а кому не нравится, пусть не смотрят. Вперед!

— А как же тот, что под кр...

— А по барабану, — резко перебила ее Рита. — Пусть теперь сами разбираются со всем этим дерьмом.

— Ты в этом уверена?

— На все сто!

— Тогда пошли! А что мы в самом деле — не люди, что ли? Все празднуют, а мы, как две дуры, возимся здесь со всякими... короче, идем-ка, подруга, тяпнем по рюмашке, и по мужикам, — захохотала Наталья.

— Хабалки, — прошипела Софья Адамовна. — Погодите, дайте только утру наступить, я вам здесь всем покажу, где раки зимуют.

— Не надорвись, — хмыкнула Маргарита, выходя из ванной комнаты и резко захлопывая за собой дверь.

— Ну, я тоже пойду, раз моя помощь никому не нужна, — пробормотал эскулап, направляясь к выходу. — И зачем, спрашивается, эта толстая и горластая тетка вытащила меня из ресторана? Мы так мило сидели в теплой компании, разговаривали, кушали, выпивали, рассказывали анекдоты и смеялись, и тут появляется она... сваливается, как снег на голову, такая вся странная, возбужденная. Ей нужно пить успокоительное, это я как врач говорю. С праздником вас милые дамы, вы очень красивые, я пошел, ик, пардон!

— Ну что, Марго, будем ждать Валерку или тоже пойдем? — засмеялась Наталья, глядя на дверь, за которой скрылся доктор.

— Если через пять минут его не будет, сами в раздевалку пойдем, — ответила та.

— А если нас кто-нибудь увидит в таком виде?

— Да пусть хоть ослепнут! — взорвалась Маргарита. — Мне уже вся эта канитель порядком надоела, не ночь, а черт знает что.

— Да уж, чумовая ночка получилась, ничего не скажешь, — засмеялась Наталья. — И заметь, она еще не кончилась, а наоборот, в самом разгаре.

— Боюсь, что если и дальше так пойдет, до утра я вряд ли дотяну. Скончаюсь от передозировки адреналина, — усмехнулась Маргарита. — Мне срочно нужно чего-нибудь выпить, чтобы хоть немного расслабиться.

— Вот, я принес нашатырь, — выдохнул Валерий, врываясь в номер.

— Спасибо большое, конечно, но нашатырь я не пью, — засмеялась Рита. — Предпочитаю что-то более традиционное.

— Тебе никто и не предлагает, я его для Бобрика принес, — отмахнулся Валерий, даже не сообразив, к чему это она сказала. — А вот ваша одежда, я в раздевалку забежал.

— Ну, слава тебе, господи, наконец-то, — облегченно вздохнула Наталья. — А то я уж думала, что так и придется в костюме Евы ходить до самого утра.

— А что, неплохой костюмчик, между прочим, — весело засмеялся Валерий и зацокал языком. — Вам с Марго ну очень идет.

— Кто бы спорил? — хмыкнула Наташа, нетерпеливо вытаскивая веши из сумки. — Я бы и дальше в этом костюмчике ходила, да что-то стало холодать. Чего уставился, как баран на новые ворота? Никогда не видел голых баб? Отвернись!