За Темными Лесами - Пол Стюарт

— Толстолапы! — понял Прутик

Он слышал о них, но никогда не видел. В действительности толстолап оказался еще больше, чем он предполагал.

Хотя толстолапы выглядят весьма грозно, по характеру они робки и застенчивы.

Прутик снова выглянул из-за дерева.

Толстолап ушел. Полоска затоптанной травы вела в лес.

— По этой тропке я ни за что не пойду, — решил Прутик. — Я…

Он застыл на месте. Никуда толстолап не уходил. Он стоял рядом, в десяти шагах от мальчика. Его бледно-зеленая шерсть сливалась с травой.

— Вух-вух, — тихо простонал он, прижимая лапу к щеке. — Вух-вух?

Зверь был могучим, раза в два выше Прутика, а сложением походил на пирамиду. Ноги у него напоминали мощные стволы, а передние конечности были такой длины, что пальцами он доставал до земли. Когти были больше, чем руки у мальчика, а из пасти торчали два толстенных клыка. И только маленькие, изящные ушки, похожие на трепещущие крылышки, не соответствовали этой массивной, будто высеченной из камня туше.

Толстолап печально уставился на мальчика.

— Вух-вух, — снова простонал он.

Животное страдало от боли — это было совершенно ясно. Несмотря на колоссальные размеры, зверь казался совсем беззащитным. Прутик понял, что толстолап нуждается в помощи, и сделал шаг вперед. Зверь поступил так же.

— Что случилось? — с улыбкой спросил мальчик. Толстолап широко разинул пасть и неуклюже ткнул в нее длиннющим когтем.

— Ух-уух!

Прутик в волнении сглотнул слюну.

— Сейчас посмотрим, — сказал он. Толстолап подошел еще ближе. Он передвигался на четвереньках, сначала — передние лапы, потом — задние. Когда толстолап встал рядом с Прутиком, мальчик увидел, что зверь порос серо-зеленым мхом, торчащим отовсюду среди шерсти. Вот почему он сливался с травой!

— Вух-вух! — заскулил он снова, глядя на мальчика. Зверь открыл рот, и Прутика обдало струей гнилостного воздуха. Сморщившись, Прутик отвернулся.

— Вух! — нетерпеливо пыхтел толстолап. Прутик поднял голову.

— Мне не достать, — объяснил он. — Даже если я встану на цыпочки. Тебе придется лечь, — продолжил мальчик, указав на землю.

Толстолап кивнул массивной головой и послушно лег у ног мальчика.

Заглянув в огромные печальные глаза зверя, Прутик заметил что-то необычное в его взгляде. Это был страх.

— Открой пошире рот, — ласково попросил Прутик и сам открыл рот, чтобы показать, как это делается. Толстолап покорно разинул пасть. Прутик осмотрел эту пещеру, полную огромных клыков, и заглянул в зияющий провал глотки. И слева, в самой глубине, он увидел дырявый, почерневший зуб, причинявший зверю боль.

— Гром и молния! — воскликнул Прутик. — Неудивительно, что ты так страдаешь.

— Вух-вух, вух-уух! — безостановочно повторял толстолап, крутя лапой вокруг пасти.

— Ты что, хочешь, чтобы я его вырвал? — спросил Прутик.

Толстолап кивнул, и крупные слезы покатились у него по щекам.

— Не бойся, — прошептал Прутик. — Я постараюсь не делать тебе больно.

Он нагнулся над зверем, и закатав рукава, внимательно оглядел пасть. Больной зуб, зажатый между двумя высоченными клыками, размером был не меньше солонки. Десна вокруг него была такая воспаленная и красная, что, казалось, из нее вот-вот потечет гной. Прутик осторожно сунул руку в пасть и ухватился за гнилой зуб.

Толстолап, вздрогнув от боли, резко дернулся.

Один из острых зубов до крови поцарапал руку мальчика.

— Эй, что ты делаешь? Если хочешь, чтобы я помог тебе, лежи смирно!

— Вух-вух, — покорно пробурчал толстолап.

Прутик сделал вторую попытку. На этот раз толстолап не шевельнулся, хотя его огромные глаза закрылись от боли, когда Прутик обхватил руками зуб.

— Сейчас потянем и дернем, — скомандовал он сам себе. — Приготовились! Раз, два, три!

Прутик навалился на зуб изо всех сил. Он поворачивал и раскачивал его. Он рвал его и драл его, пока корни не отделились от десны. Из лунки хлынули кровь и гной.

Прутик упал на землю. Но в руке он сжимал вырванный зуб!

Толстолап вскочил. Глаза его сверкали от ярости. Оскалившись, он стал колотить себя по грудной клетке, оглашая Дремучие Леса диким, оглушительным ревом. Затем, обуянный гневом, он принялся крушить, мять и топтать все, что попадалось на пути: кусты, ветки, деревья летели в разные стороны.

В ужасе Прутик смотрел на это зрелище. Должно быть, толстолап спятил от боли. Мальчик тихо поднялся, желая ускользнуть, пока взбесившееся животное не нападет на него.

Но было поздно. Прутик попался толстолапу на глаза. Зверь развернулся, отбросив в сторону вырванное с корнем молодое деревце.

— Вуух! — заревел он и бросился наперерез, сверкая глазами и оскалив клыки.

— Нет! — прошептал Прутик в испуге.

Не успел мальчик и глазом моргнуть, как толстолап навалился на него. Огромные лапищи обхватили его, и Прутик был прижат к широкой шерстяной груди, пахнувшей затхлым мхом.

Так они и застыли на мгновение, озаренные рассеянным светом вечернего солнца: мальчик и толстолап, горячо обнимавший своего спасителя.

— Вух-вух, — наконец произнес толстолап, освободив мальчика от своих пылких объятий. Открыв пасть, зверь указал лапой на то место, где раньше был больной зуб, и вопросительно почесал голову.

— Все ясно, — понял Прутик. — Он здесь, у меня, — ответил мальчик, протягивая зуб, лежащий на раскрытой ладони.

С осторожностью, удивительной для такого огромного животного, Толстолап взял зуб и вытер его о свою шерсть. Затем зверь повернул зуб к свету, чтобы Прутик увидел огромную сквозную дырку в нем.

— Вух-вух, — произнес зверь и, прикоснувшись к амулетам, висевшим на шее у мальчика, возвратил ему свой зуб.

— Ты хочешь, чтобы я надел его на шею? — спросил Прутик.

— Вух, — согласился толстолап. — Вух-вух.

— На счастье, — продолжил Прутик.

Толстолап кивнул. И когда Прутик нацепил дырявый зуб на ремешок, где уже висели обереги, подаренные Спельдой, толстолап удовлетворенно кивнул еще раз.

Прутик улыбнулся.

— Ну, как ты себя чувствуешь? Получше? — спросил он.

Толстолап торжественно склонил голову. Затем он прикоснулся к груди и протянул лапу.

— Ты спрашиваешь, можешь ли что-нибудь сделать для меня? — предположил Прутик. — Можешь, и немало! Я просто умираю от голода! — воскликнул он. — Я хочу есть! Есть хочу! — добавил он, похлопав себя по животу.

Толстолап озадаченно взглянул на него.

— Вух! — рыкнул он, описав лапой широкую дугу.

— Но я не знаю, что здесь можно есть, а что нельзя, — объяснил Прутик. — Съедобное? Несъедобное? — стал спрашивать он, указывая на различные деревья.