Никогда не было, но вот опять. Попал 3 (СИ) - Богачёв Константин

— Неужто сами гнали? В Барнауле вроде винокуренных заводов полно.

— Кто вам такое сказал? — Фарафонов был удивлён, считая меня городским человеком. — У нас на весь Горный округ всего один винокуренный завод, да и тот в селе Соколово, что под Бийском.

— Да? — настала моя очередь удивляться. — А я думал…. Хотя, это не важно. В какой пропорции вы спирт с бензином смешиваете и что для смазки употребляете?

— Смешиваем восемь к одному. Восемь частей спирта и одна часть бензина. Для смазки — касторовое масло, тоже не дешёвая вещь.

— Понятно. Благодарю за разъяснение, Петр Гаврилович.

Между тем Иван, покрутив маховик, завел двигатель и тот огласил округу громкими выхлопами. Господа изобретатели сначала толпились вблизи их детища, но пулемётный стрекот мотора заставил их отойти подальше. Я воспользовался этим и обратился к ним:

— Господа! Удивлен и обрадован что у вас всё получилось, поэтому счел нужным премировать вас исходя из своих скромных возможностей. Деньги на это передам Сергею Петровичу. Хочу так-же предложить вам не останавливаться на достигнутом, и спроектировать более мощный двухцилиндровый двигатель. Кроме того хочу предложить вам сделать автомобиль. Один мотор я у вас заберу, один оставшийся гоняйте, пока не остановится. Надо посмотреть, от чего он будет разрушаться и как быстро. Третий используйте для автомобиля. Финансирование беру на себя. — сказал я и, видя недоумение новых членов моего КБ, добавил. — Григорий Мстиславович, не смотрите на меня так. Всё что касается моего участия в этом проекте, разъяснит Сергей Петрович.

Оставив инженеров осмысливать сказанное, я подошел к работающему двигателю и тронул за плечо, стоящего возле него Владимира.

— Отойдем в сторонку. — прокричал ему на ухо.

Тот кивнул, и мы отошли в другой конец двора.

— Слушай, Владимир! — громко сказал я, стараясь перекричать стрекот двигателя. — Нужно сделать глушитель. А то так и оглохнуть недолго. Да и соседи твои будут не довольны. Вон, смотри, уже заглядывают. — показал я на любопытных пацанов, которые облепили забор.

— Что за глушитель? — осведомился Ярошенко, мельком глянув на любопытствующих.

— Карандаш с бумагой есть?

Владимир покопался за пазухой и подал мне нечто похожее на блокнот с вложенным между страниц карандашом. Я нашел чистую страницу и стал набрасывать эскиз. Владимир внимательно смотрел, как я рисую детали внутреннего устройства глушителя. Из-за моей спины туда же смотрели и подтянувшиеся два Ивана — Гехт с Суховым. Нарисовав эскиз и обозначив стрелками прохождение выхлопных газов, я вернул карандаш и блокнот хозяину.

— И что, эта штука заглушит звук? — скептически осведомился Иван Гехт, заглядывающий теперь через плечо своего друга.

— Совсем не заглушит, но шуму будет раза в два-три меньше, — начал я объяснять. — Газы будут обходить препятствие и терять свою энергию. Звук становиться тише.

— Ладно, попробуем. — Владимир закрыл блокнот и сунул его в карман.

А между тем на улице уже собралась небольшая толпа любопытных. Люди подходили к забору и, вытягивая шеи, пытались разглядеть источник необычных резких звуков. Но вот толпа раздалась и калитку отворила уверенная рука. Вошедший был в форме, усат и с саблей. Городовой, а это был именно он, обвел взором собравшихся и, увидев Владимира Ярошенко, обратился к нему:

— Господин Ярошенко, что у вас здесь за шум?

— Здравствуйте, Емельян Митрофанович. — поздоровался с блюстителем порядка Владимир. — Мотор мы испытываем. — указал он на ревущий и плюющейся, сизым дымком, агрегат.

Городовой подошел поближе и с минуту смотрел, как вращается маховик. Потом хмыкнул, повернулся и подошел к стоящим чуть поодаль инженерам:

— Городовой Горбатенко. — представился он. — Господа, что это у вас за собрание?

Заметив Пекарского, он сбавил тон и спросил:

— Григорий Мстиславович, господин Пекарский! Прошу прощения, но по долгу службы вынужден….

— Ах, оставь извинения, Емельян. Ты же сам видишь, что машину новую испытываем. Вот с господами инженерами изобрели, а теперь смотрим, как она работает.

— Обыватели жалуются, Григорий Мстиславович. Слишком громко ваша машина работает. Лошади пугаются.

— Ладно, Емельян! Сейчас остановим машину. Сергей Петрович, скажите Владимиру, пусть заглушит мотор. А то еще урядник нагрянет. — обратился к Глебову Пекарский.

Сергей Петрович посмотрел на меня. Я понимающе кивнул и крикнул парням:

— Глушите движок!

Когда мотор замолк, Пекарский обвел всех взглядом и предложил:

— А не пойти ли нам господа в трактир?

— И то верно! — весело поддержал Александр Истомин. — Отметим, как говорит Алексей, начало новой эпохи.

— Какой новой эпохи? — недоумевающий Фарафонов обратился в слух и внимание.

— Так вы, Петр Гаврилович, не в курсе? Алексей вон уверяет, что на смену эпохи железа и пара идет эпоха электричества и двигателей внутреннего сгорания. — показал Истомин на меня.

— Вот как. Ну, тогда сам бог велел отметить. — искренне засмеялся Петр Гаврилович.

— Пошли с нами, Емельян. — предложил Пекарский. — Угостим.

— Не могу-с, Григорий Мстиславович. Я при исполнении.

— Ну, тогда прими это. — Пекарский вынул из кармана полтинник и всучил его городовому. — За хлопоты.

— Одну минуточку, господа. — я помнил, что всякая технология несла в себе опасности. — Попрошу всех в сарай на ещё одну демонстрацию.

— Но там же ничего нет.

— Что — то ещё припрятали?

— Интересно, что молодой человек выдумал?

— Попрошу от всех тишины, оставаться без движения и прислушаться.

Все недоуменно уставились на меня, потом стали водить взглядами по углам и даже оборачиваться. Но ничего не помогло.

— Комары, на морозе? Однако, Алексей Иванович, как вам такое удалось? — воскликнул один из присутствующих.

— Увы, вынужден вас огорчить, но это вторая опасность нового технического детища. Вы получили баротравму. В замкнутом помещении слушать мотор или звуки выстрелов крайне опасно. Минут через десять пройдёт или останется навсегда — тут уже как Бог распорядится. А теперь праздновать! Такое событие пора отметить.

Господа инженеры выходили задумчивые. Каждому из них приходилось сталкиваться с несчастными случаями на производстве, но большей частью, да почти всегда рисковали мастеровые. Теперь же необычный молодой человек показал, что они тоже рискуют даже в таких безопасных условиях работы. Так ещё и над таким интересным техническим проектом, от которого трудно оторваться.

— Сергей Петрович! На минуточку. — остановил я Глебова, двинувшегося было вместе со всеми. Отвел его в сторонку и сунул ему тысячу двести рублей. — Выдайте господам инженерам премию за полученный результат. А с парнями я сам рассчитаюсь.

— А вы разве не идете с нами?

— Нет. Мы тут с еще позанимаемся немного. Так парни?

Иван с Владимиром согласно кивнули, а Сухов улыбнулся:

— Я тоже остаюсь.

— Хорошо, Алексей. Но я и Аня будем ждать вас с Софроном Тимофеевичем у себя.

— Навестим непременно. — заверил я мужа прекрасной Аннушки.

Когда господа инженеры двинулись отмечать пришествие новой эпохи, я окликнул городового.

— Господин Горбатенко! Вы не могли бы передать Горлову Игнату Степановичу, что Алексей Забродин хотел бы с ним встретиться. Скажите, что остановились мы там же. Пусть приходит завтра с утречка.

Городовой внимательно осмотрел меня и кивнул:

— Передам. До свидания, господа.

Выйдя за ворота, он скомандовал:

— Расходитесь! Нечего толпиться. Все разъяснилось. Господа инженеры машину испытывали.

Не сказать, что люди прямо сразу послушались, но поскольку необычный треск прекратился, а четверо парней утащили странную штуковину в сарай, и сами там скрылись, то толпе ничего не оставалось, как постепенно рассосаться. Лишь мальчишки еще некоторое время крутились у забора, но и они разбежались кто куда.

Затащив двигатель в сарай, мы снова столпились вокруг него. Я смотрел на этот несуразный агрегат и удивлялся, как удалось мужикам сгондобить работающий двигатель на столь убогом оборудовании.