Черная луна (СИ) - Мах Макс

Вот они и голодают, мерзнут, бегают и учатся. Предметов много, требования велики, и учителя не знают снисхождения. Не можешь выучить заданное в срок, учи ночью. Но, если, не выспавшись, заснешь на уроке, тебя высекут. Таковы правила, и от этих правил, от этой скотской жизни хочется выть и не хочется жить. Но все это - холод, голод, усталость и боль, - ничто по сравнению с тем, для чего они все сюда пришли. Задача - разбудить дар и начать наращивать мощь. Вопрос, как это сделать! Герда часами просиживала в залах для медитации, входила в транс ночью и днем, в дождь и в снегопад. Она медитировала так, как мало кто другой, и ее транс был глубже и продолжительнее, чем у других послушников. В этом деле у нее открылся невероятный талант, а о своих грезах она даже рассказывать боялась, чтобы не сочли за сумасшедшую. Одна беда - ее дар не желал просыпаться.

- Такое случается, - объяснял ей старенький колдун, являвшийся официальным наставником Герды. - У тебя большой дар, я чувствую твою мощь. Из-за этого, полагаю, мы и не можем определить твою стихию. Но это пустяк. Когда проснется твой Дар, стихия определиться сама собой. Главное - разбудить Дар. Ибо еще древними сказано: Non scholae, sed vitae discimus.Старичок, которого Герда звала просто Наставником - своего имени он ей не назвал, - поил ее какими-то ядами, переходя от относительно простых ко все более редким и сложным. От этих отвратительных на вкус и дурно пахнущих настоев и экстрактов, тинктур и микстур, Герду выворачивало так, что, казалось, еще немного, и она выблюет свой желудок. Ее мучили ужасные, сводящие с ума мигрени. Кровь шла носом и из углов глаз. Однако, несмотря ни на что, Дар не просыпался. Не помогали ни яды, ни волхования старичка-наставника, ни сложные колдовские арканы, которыми он пытался ей помочь. А между тем время неумолимо уходило, и от страха у Герды сводило живот и начинали трястись руки.

- Иногда, не смотря на все старания, - сказал им тогда, при первой встрече, Ректор, - Дар не открывается или, открывшись, оказывается слишком слаб, чтобы человек мог стать настоящим колдуном. Но и в этом случае, образование, полученное в Коллегиуме, позволит вам занять достойное место в большом мире. Кое-какое мелкое колдовство, не требующее истинных способностей, вы научитесь творить в любом случае, знания не испарятся, навыки останутся...

Однако Герду слова Ректора не убеждали, не смотря даже на то, что она выросла, ничего не зная ни о магии, ни о своей родовой склонности к колдовству. Остаться теперь - после всего - без Дара? Она чувствовала себя обманутой, едва ли не преданной, хотя и не смогла бы сказать, кто ее предал и обманул. Возможно, это была ее судьба, всегда и везде оставаться не у дел. Не дочь и даже не падчерица, никому не нужный бастард и неудавшаяся колдунья, вот кто она такая и каков ее удел...

***

Бой колокола вырвал Герду из сна. Резко, разом, жестоко. Она вскочила, еще не понимая, что происходит, не зная, кто она и где, не помня себя ту, которая должна бежать дальше.

"Бежать? Куда?!"

Однако не даром древние римляне говорили, что gravissimum est imperium consuetudinis. Сила привычки, и в самом деле, очень устойчива. Проснуться не проснувшись. Вскочить с кровати, почувствовав под голыми ступнями холод шершавых каменных плит. Продвинуться во мраке вперед, схватить платье, висящее на стене, надеть, начиная наконец осознавать саму себя. Нащупать чулки, лежащие на сундуке. Натянуть один за другим, и уже более или менее проснувшись, безошибочно вставить левую ногу в ботинок, стоящий у двери, перенести центр тяжести и вставить во второй ботинок правую ногу.

"Все!"

Герда открыла дверь, и день начался. Умыться - в общей мыльне по будням только холодная вода - и привести себя в порядок, что означает всего лишь то, что следует расчесать волосы. Спуститься в трапезную и взять у повара еду. Сегодня их кормили овсяными лепешками с оливковым маслом и солью. Оторвал кусок, посыпал солью, макнул в масло и в рот. Лепешки съелись слишком быстро. Их выдавали по две девушкам, словно, женщинам нужно меньше, и по три - парням. Герда не успела почувствовать ни вкуса, ни насыщения, но что есть, то и есть. Другого нет и не будет, но есть еще кружка желудевого кофе с ложкой меда и кусок плотной, как хлеб, поленты - вот и весь завтрак. Но и это не новость. В Коллегиуме послушники питаются впроголодь, хотя за ту плату, которую взимают за обучение, их могли бы кормить и лучше. Впрочем, это были праздные мысли, на которые у Герды не было времени. Им всем следовало поспешить, потому что вот-вот начнется первый урок.

- Маргерит, - обратился к ней к первой учитель латыни, - расскажите нам, будьте любезны, что вы подготовили к сегодняшнему уроку?

После прошлого урока Герда так спешила, что толком не посмотрела, что за книгу берет с полки. Латынь? Латынь. Ну и ладно. Но оказалось, что впопыхах схватила она "Ars Amatoria" Овидия, и следующие три дня упорно изучала мужской взгляд на искусство обольщения. Трудно сказать, пригодится ли ей это в жизни, но свой словарный запас она пополнила, это точно.

- Что-нибудь по памяти?

- Как вам будет угодно!

"Теперь я научу тебя, каким образом овладеть той, которая тебя очаровала, - это самое важное в моих уроках. - Процитировала Герда, стараясь не думать о том, какой сукой был этот долбаный Овидий. - Любовники всех стран, слушайте меня внимательно!"

- Продолжайте, Маргерит, мне нравится ваше произношение.

"Продолжаю!"

- "Во-первых, будь твердо уверен в том, что нет женщины, которую нельзя было бы завлечь в любовные сети...

...Если бы мужчины сговорились не обращаться первыми к женщинам, вскоре женщины были бы у их ног и возносили бы к ним свою мольбу...

...Если она выходит нетронутой из борьбы, в которой можно было ее взять, на лице ее отражается радость. Но, верь мне, печаль царит в ее сердце, она недовольна твоей нерешительностью".

- Великолепно! - похвалил учитель. - Высший бал! Эуген, теперь вы!

Этот Эуген - высокий, красивый и наглый парень - являлся для Герды ее персональным мучителем. Все другие послушники, двенадцать парней и девять девушек, были, как и следовало ожидать, очень разными людьми - кто лучше, кто хуже, - но все они существовали в Коллегиуме каждый наособицу. Ни дружбы, ни вражды - ничего, кроме холодной отчужденности, равнодушия и глубоко запрятанной опаски. Эуген отличался от всех остальных практически во всем. Он единственный проявлял интерес к другим послушникам, вот только интерес этот был особого рода. Достаточно сказать, что на экзекуциях он никогда не отводил взгляд, как делали многие другие, в особенности, когда пороли девушек. Смотрел с жадным любопытством, словно, боялся пропустить какую-нибудь важную деталь. Его жестокость, которую этот роанец даже не пытался скрывать, пугала не одну лишь Герду. Его боялись, по-видимому, все, но каждый - так уж здесь жили, - держал свой страх при себе.

При всем при том, Эуген являлся едва ли не лучшим учеником среди всех послушников этого года. Науки давались ему легко, хотя в этом, по мнению Герды, сказывался не только его врожденный талант, но и отличная домашняя подготовка. Скорее всего, он был из дворянской семьи, возможно, даже из аристократической. Герда не удивилась бы, узнай, что Эуген носит какой-нибудь громкий титул. Но главное - в отличие от нее, он был из семьи магов и в Коллегиум прибыл, зная, что его ждет, и как этому противостоять. То, чему другие учились на собственной шкуре, - ведь не у всех был кто-то, учившийся в Коллегиуме до них, - было известно ему заранее, и, более того, он был к этому готов. Возможно, поэтому жизнь в Коллегиуме давалась ему куда легче, чем многим другим. Во всяком случае, он именно жил, а не боролся за выживание, как это делала Герда. Но и это не все.