Из шпаны – в паханы - Евгений Сухов

Жиган сел напротив и скрестил руки на груди. Резо остался стоять за спиной подельника, пряча обе руки в карманах кожаной куртки.

Цыган пришел не один. С ним было пять человек. Двоих из них он сразу представил Рекруту как близких своих приспешников. Это были Трефовый и Толик-Муха, о которых Рекрут уже слышал. Первый был чем-то похож на самого Цыгана, только чуток помладше, и Рекрут невольно подумал, не родственники ли они. Муха, напротив, имел вид лощеного господина с аристократическими замашками. Казанский жиган отметил и белые перчатки Толика, и его манишку под черным сюртуком, и небрежно прилаженные на острой переносице очки в золоченой оправе. Однако почему-то именно этот человек показался Рекруту наиболее опасным из всей ярославской кодлы. Было в его облике нечто звериное, волчье.

За «столом переговоров» присутствовали также и Кумач со Знахарем. Они держались немного особняком и выглядели, по мнению, Рекрута чересчур напряженно.

– А почему в кожанках? На ЧК, что ли, пашете? – выстрелил новым вопросом Толик-Муха, прежде чем Рекрут успел ответить на предыдущий, заданный Цыганом.

Жиган покосился в его сторону. Размял папиросу, но прикуривать ее не стал. Положил рядом с собой, придерживая указательным пальцем. Взгляд, устремленный из-под низко опущенного козырька «восьмиклинки», был пристальным и колючим. Даже у Кумача невольно побежали по спине предательские мурашки.

– Мы проделали долгий путь, – спокойно начал Рекрут. – И миновали не одну чекистскую заставу. Без этого одеяния и без соответствующих документов нам вряд ли удалось бы так легко добраться до вас. Или вам напомнить, какие нынче времена, господа уркаганы?

Последние слова Рекрут выплюнул с особенным презрением, и Цыган со своими приспешниками не могли этого не заметить. Они подобрались еще больше. Лежащий на столе «наган» чуть повернулся, и его дуло смотрело теперь точно на казанца.

– Ты не ответил на мой первый вопрос, – напомнил Цыган.

– Какой вопрос?

– Ты от Графина?

– Не совсем.

– Что значит «не совсем»? – и без того маленькие глазки Цыгана превратились теперь в щелочки. – Чего ты темнишь тут? Ты же сам написал в маляве, что явился по поручению московских воров.

Рекрут не опустил взгляда, хотя уркач явно ожидал от него именно этого. Жиган постучал пальцем по своей папиросе. Ситуация донельзя напоминала ему ту, что произошла в «Фортуне».

– Не по поручению московских воров, а от московских воров, – уточнил казанец.

– Какая разница? – не понял Цыган.

– Разница существенная. Я не выполняю ничьих поручений и не состою ни у кого на побегушках. Более того, я сам диктую условия.

– И Графину тоже? – едко усмехнулся Толик-Муха.

– Придет время, и ему продиктую.

На этот раз Рекрут не взглянул в его сторону. Жиган знал, что еще чуть-чуть, и многое будет зависеть исключительно от быстроты его реакции. И от быстроты реакции стоящего позади Резо. На Кумача и Знахаря Рекрут особо не рассчитывал. На Буйвола, во главе своей бригады ошивавшегося сейчас где-то поблизости, и подавно. Их помощь может понадобиться лишь в самом крайнем случае. Направленное на него дуло «нагана» не сильно беспокоило казанского авторитета.

– Сейчас речь не о Графине, а о вас. Кликуха моя – Рекрут. Не слышали о такой?

– Ни разу, – дернул верхней губой Цыган.

– Ничего, – Рекрут улыбнулся. – Еще услышите. Если, конечно, будете вести себя благоразумно.

– Ты, никак, угрожаешь нам?

Толик-Муха попытался было вскочить на ноги, но сидящий рядом Трефовый остановил его, положив тяжелую ладонь на плечо соратника, и Толик вынужден был остаться на месте.

И вновь Рекрут не взглянул в его сторону. Однако вопрос без внимания не оставил.

– Я пока никому не угрожаю, – сказал он, продолжая катать пальцем папиросу по поверхности стола. Цыган следил за его движением. – Я лишь хочу заключить с вами выгодную сделку. Вы будете заниматься тем же, чем и прежде, но четверть с общего навара отдавать Кумачу. Он, в свою очередь, будет делать отчисления со своего навара нам в Казань.

Даже смуглая кожа Цыгана не могла скрыть красных пятен, появившихся у него на лице. Палец коснулся спускового крючка «нагана».

– И чем же это предложение выгодно для нас? – спросил он, едва сдерживая ярость.

– Тем, что вас никто не тронет. То есть своим согласием вы покупаете себе жизнь. Устраивает?

Переговоры достигли кульминационного момента. Все зависело теперь от ответа Цыгана. А вернее, от его реакции. Напряжение за столом дошло до такой точки, что, казалось, его можно было ощутить физически. Даже привычная суета рук Кумача бесследно исчезла. Ярославский жиган тоже ждал.

Рекрут перестал катать сигарету и слегка изменил позу, незаметно прижав голенище сапога к ножке стола. Маневр оказался весьма своевременным. Чутье подсказывало ему, что произойдет в следующее мгновение. И оно снова не подвело жигана.

Цыган спустил курок «нагана», и в ту же самую секунду Рекрут резко толкнул сапогом стол. Траектория полета пули сместилась. На счастье Рекрута и, напротив, к несчастью для сидящего немного правее Кумача. Предназначенный для казанца снаряд вонзился ярославскому жигану под левое подреберье. Кумач тихо охнул, с неизвестно откуда взявшимися силами вскочил на ноги, опрокинул стул, но больше ничего сделать не успел. Даже не успел достать собственное оружие. Цыган инстинктивно выстрелил вторично, и новая пуля вошла в тело Кумача чуть ниже первой. Жиган упал на колени, глухо и невнятно исторгая проклятья.

Резо шагнул в сторону из-за спины Рекрута. Обе его руки вынырнули из карманов куртки, и в каждой – по огнестрельному оружию: собственный «наган» Резо и тот револьвер, который достался грузину после убийства чекиста. Оба ствола жахнули одновременно. Один из находившихся позади Цыгана уркачей перегнулся пополам, второго швырнуло назад с простреленной навылет ключицей.

Толик-Муха дернулся было за своим оружием, но Знахарь словно поджидал этого момента. Ловко перехватив руку Толика за запястье, он вскинул вверх неизвестно откуда взявшийся у него стилет и пригвоздил ладонь уркагана к столу.

Рекрут стремительно встал и дважды выстрелил от бедра. Цыган схватился за шею. Как подкошенный, рухнул еще один храп из его кодлы. Кровь брызнула на сидящего без движения Трефового. На того словно напало оцепенение, и он не в состоянии был пошевелить ни рукой, ни ногой. Муха издал протяжный звериный вой, не в силах дотянуться до «нагана». Знахарь хладнокровно и неспешно извлек из-под пальто компактный револьвер, приставил дуло к голове Толика и спустил курок. Уркаган ткнулся лицом в стол.

– Это тебе за марух убитых, – процедил Знахарь сквозь плотно стиснутые зубы.

И только после этих его слов Трефовый очнулся. Оттолкнув от себя бьющееся в предсмертной агонии тело Цыгана, он отпрянул назад вместе со стулом, скользнул рукой под полу пиджака и выхватил револьвер. Однако оказывать сопротивление было уже поздно. Трефовый прекрасно понял это. На него смотрело четыре смертоносных дула. Револьвер Знахаря слева, «наган» Рекрута справа и две волыны стоящего напротив Резо.

Рекрут криво усмехнулся.

– Сейчас тебе предстоит принять решение, Трефовый, – сказал он. – Очень быстрое решение. И, что самое главное, верное. Можешь умереть вместе со своими дружками, а можешь жить, как у Христа за пазухой, согласившись на наши условия. Ну! Решай, Трефовый!

Глаза Знахаря метали искры. Палец, лежащий на спусковом крючке револьвера, побелел от напряжения. Резо был совершенно спокоен.

Трефовый опустил оружие, а затем и вовсе бросил его под ноги. Его меловое лицо было покрыто мелкими, как отметины оспы, крапинками крови. Не произнося ни слова, он положил обе руки на стол.

– А ты не дурак, как я погляжу, – одобрил его решение Рекрут. Он тоже опустил «наган» дулом вниз. – Останешься за Цыгана. Условия те же, что я уже озвучил. Четверть с общего навара, – жиган повернул голову. – Что там с Кумачом?

– Мертв, – ответил Знахарь.

– Тогда тебе и карты в руки, пацан. Назначаю тебя за старшего. Разделяй и властвуй! И не забудь отрядить в Москву десять человек из своей кодлы. Сегодня вечером, – Рекрут снова сфокусировал взгляд на уркагане. – Так что, Трефовый, отстегивать будешь Знахарю. Надумаешь рыпаться – конец тебе. Все понял?

– Да, понял.

В дверях трактира, привлеченные выстрелами, появились сидевшие до сих пор в засаде жиганы. Впереди всех возвышался Буйвол. Он водил дулом «нагана» из стороны в сторону и пытался отыскать для себя хоть какую-то жертву. Нацелился Трефовому в лоб, но Резо остановил ретивого жигана небрежным взмахом руки.

– Все в порядке. Вы вовремя, ребята. Если есть желание, можете пристрелить вон того, – грузин указал рукояткой револьвера на корчившегося неподалеку раненного в ключицу уркагана. – От него все одно никакой пользы уже не будет.