Дом без дверей - Мила Куликова

любила современное искусство, я обожал все новое. Это было в Австрии. Я родился и вырос в этой стране, она только приехала туда. Это не было всепоглощающей любовью. Просто двое людей идеально сошлись характерами, интересами, общими целями и жизненными принципами. Вся наша жизнь была цепочкой запланированных событий – свадьба, бизнес, карьера, ребенок. Все складывалось как нельзя лучше. Её карьера шла в гору, мой бизнес процветал. Оставалось время на увлечения. Она писала картины, я занимался дайвингом. Я много анализировал потом нашу жизнь. И пришел к тому, что она была идеально скучной. Но мы не задумывались над отсутствием в нашей паре каких-то импульсов, эмоций, страсти и банальных ссор. Её это устраивало, а я – австриец. Потом родился сын. Мой малыш… – Алекс прикрыл глаза и стал раскачиваться из стороны в сторону. – Это произошло днем. Я был на встрече. В три часа я должен был заехать за ними. Мы собирались на какой-то нашумевший мюзикл. По отчету пожарных видно, что все произошло за считанные минуты. Мы обожали с ней «хай-тек», современный стиль и интерьер. Минимум мебели, максимум функциональности для комфортной и удобной жизни. Десятки приборов, выдвижные панели, куча новомодных приспособлений. В моей стране есть такое выражение: «дом – это вторая кожа». Мы тратили сотни тысяч на его обустройство. Огромные стеклянные двери во всю стену дома были нашей гордостью. Высокопрочное стекло, автоматическое управление. Замыкание произошло на втором этаже. Они сбежали вниз, дышать было невозможно. Плавился пластик, едкий дым наполнял дом. Она бросилась искать пульт от дверей, но не нашла его. От замыкания ручное управление не сработало. В панике она кидала стулья в стекло, но оно, конечно, не поддалось. Я приехал под самый конец… Эмма, они метались там, внутри, как птицы в клетке! Я разбивал руки в кровь с другой.... Они задохнулись от дыма… Проводка замкнула, противопожарная система сработала поздно и некачественно… – из груди мужчины вырвался стон, похожий на вой раненного зверя. Алекс обхватил голову руками и зарыдал:

– Я сотни раз ежедневно прокручиваю тот день в голове. Почему я не кинулся к окнам? Почему не открыл решетки? Почему не въехал в эту чертову дверь на машине? Почему я просто стоял и молотил кулаками? Ненавижу себя… Ненавижу…

Эмма притянула мужчину к себе и крепко обняла:

– Все прошло, Алекс. Все прошло…

Девушка качала его, словно ребенка, ласково гладила по голове, целовала мокрое лицо. Так прошло больше часа.

– Я похоронил их. Потом собрал чемодан, взял билет на ближайший рейс, который следовал до Мэдисона. Две длительные пересадки, больше суток в пути. У меня было время подумать… По прилету я сел в автобус… и оказался здесь. Я чувствовал, что во мне что-то сломалось навсегда. Возможно, я даже спятил. Нашел этот дом, выставил окна и двери и начал существование. И каждый день ищу ответ на вопрос: «Зачем я живу?» и мне стыдно признаваться себе в том, что я хочу жить!

– Алекс, послушай меня, – Эмма заглянула в глаза мужчине, – мы преодолеем с тобой все. Слышишь? Ты начнешь новую жизнь. Хочешь, мы сходим к врачу, он поможет тебе… Нам… Если ты хочешь жить, значит надо жить! Александр, у нас все будет хорошо!

Мужчина поднялся на ноги, несколько раз прошелся по комнате. Сбросив куртку на пол, он тихо произнес:

– У нас? Нам? Что ты несешь? Нет никаких «нас»! Есть только я и мои проблемы. Множество проблем! С жизнью, с ценностями, с мечтами, с головой! Я не готов… Я не буду строить все сначала… Возводить что-то на костях моей семьи! Это моя боль, Эмма! И только моя! Она здесь, – Александр прижал руку к груди, – ты понимаешь? Здесь дыра! У меня здесь огромная дыра! Чем ты сможешь её залатать?!

Он посмотрел в упор на девушку, его глаза сверкали:

– Уходи! Также легко и смело, как и пришла в мою жизнь.

Эмме казалось, что она теряет сознание. Она не могла сдвинуться с места. Горло терзали спазмы, но глаза оставались сухими. Эмма пятилась назад и, нащупав лестницу, медленно поднялась наверх. На крыльце она услышала рыдания и сама разразилась слезами. Она шла, не разбирая дороги. Слезы застилали глаза, застывая на щеках ледяным бисером. В мыслях звучало лишь одно слово: «Уходи!». Оно пульсировало в висках, причиняя физическую боль. Вдруг впереди мелькнула тень, но девушка даже не остановилась.

– Как у вас все закручено! Все перевернуто… – Лакки еле стоял на ногах, держась за ствол дерева. – Девушка провожает домой мужчину. Это как-то неправильно, согласись?

Парень шатнулся и пару раз громко икнул.

– Или ты стесняешься трахаться с ним в доме преподобных? – парень громко рассмеялся.

Эмма вытерла слезы и подошла близко к другу:

– Ты пьян, Лакки. Иди домой.

– Ох, Эмма, ты такая прозорливая! Как всегда. Да, я пьян! Пьян! Я залил свой шок. Я отказываюсь воспринимать все это на трезвую голову!

– Зачем тебе вообще это воспринимать, Лакки? – девушка шагнула вперед, но парень грубо дернул её за руку и притянул к себе.

– Зачем? Зачем?! Потому что я люблю тебя, Эмма! Но ты все усложнила…

Девушка вырвала руку и процедила сквозь зубы:

– Иди проспись, Лакки. Буду говорить с тобой серьёзно лишь тогда, когда ты будешь трезв.

Эмма быстро зашагала вперед, сзади тоже ускорили шаг. Парень догнал её через несколько мгновений и толкнул в спину. Девушка упала лицом в снег, но быстро пришла в себя и попыталась встать. Но Лакки повалился сверху и перевернул её на спину. Он дышал ей в лицо запахом виски, сигарет и чего-то сладковатого.

– Ты курил травку, Лакки? Слезь с меня, мне тяжело. Пойдем, я посажу тебя в такси.

– Тебе какое дело до того, что я курил? Эмма, ты его любишь? Он же сумасшедший! А может быть, ты сошла с ума? Ну конечно! Нормальная девушка не стала бы шляться по лесу и искать общения с таким странным и страшным человеком! Боже, кого я полюбил?! За что мне это? Связался с идиоткой и хочу услышать от нее адекватного ответа! Смешно!

Лакки натянуто рассмеялся в лицо Эммы. Потом серьезно посмотрел на девушку и впился ей в губы. Она схватила его за воротник куртки и с силой оттолкнула.

– Пошел ты к черту, Лакки!

Эмма еще долго слышала вслед нелепые угрозы, пьяные признания, смех и крик. На минуту она приняла решение вернуться и забрать Лакки из леса, где он мог заблудиться и замерзнуть, но потом прибавила шаг и приказала себе: «Хватит, Эмма! Достаточно жалости, понимания и всечеловеческого прощения! Ты и так прощала и понимала в своей жизни слишком много. Мать, дядюшка, друзья… Представь, что с сегодняшнего дня