Агрессор - Энди Макнаб

Я перешел на другую сторону улицы и миновал английский магазин-интернет-кафе в одном флаконе. Пронзительный женский голос донесся из открытой двери: «Мой Бог… это просто что-то!» Я подумал, что мне следует избегать таких мест.

Я почувствовал, что улыбаюсь. Все дело было в том, что я жутко соскучился по Силки. Месяцы, проведенные на кушетке психиатра, не прояснили мой мозг и наполовину столь эффективно, как несколько месяцев легкомыслия.

Возможно, я просто пересеку континент и вернусь к ней после многих лет в том же фургоне. Возможно также, эта работа окажется моей лебединой песней.

Я прошел мимо новой городской достопримечательности. Вне всяких сомнений, новый МакДональдс был самым блестящим, самым ярким зданием на главной дороге. Сегодня, после дождя, его коричневые мраморные стены сияли особенно ярко. Люди, никогда не бывавшие в МакДональдс, стояли в очереди со своими детьми за первым в своей жизни грузинским МакЧикен.

На стоянке возле ресторана было не так уж много «лад». Для города ресторан был новинкой, поэтому рядом с ним в основном стояли «мерседесы» с тонированными стеклами и «порше». Такую машину нельзя было заиметь, честно работая в этой части мира. Водители и телохранители хозяев стояли в сторонке в тени деревьев и курили «Мальборо», небрежно стряхивая пепел со своих неизбежных кожаных курточек.

Пожилой мужчина в старом черном костюме указывал на свободные парковочные места своим небольшим деревянным жезлом. Все больше и больше сияющих машин с богатыми детками подъезжали поживиться американскими империалистическими калориями. Я и сам думал, что жутко растолстею на этой еде.

Вскоре я свернул с главной дороги; сориентироваться сейчас было легко, поскольку МакДональдс отчетливо выделялся на карте. Тем лучше, поскольку я не мог прочитать названия улиц на русском.

Мой план был прост. Если получится, я сделаю полный круг около нужного дома, чтобы разведать как можно больше. Моими приоритетами были система охраны и дороги к отступлению. Но это мне удается сделать, только если меня не схватит кто-нибудь из бело-голубого «фольксвагена». Они кружили по городу, как мухи, или просто торчали где-нибудь, скрываясь в рядах припаркованных машин, пока их пассажиры курили и наблюдали.

На втором перекрестке я свернул налево и направился вверх к узким улочкам с тесными грязными, неухоженными домиками. Внезапно я оказался в настоящем Тбилиси: эта часть города была бедной, вернее, просто загнивающей. И я осознал, что здесь я чувствую себя как дома, в стороне от мира свежей краски и блестящих новых дорог.

Мелкие пекари продавали хлеб и печенье из проемов в стене. Машины объезжали выбоины в дороге и пешеходов, которые свернули на дорогу, чтобы не обходить выбоины на тротуаре. По краям тротуара стояли заброшенные машины и валялся мусор из переполненных баков. Можно было подумать, что сегодня у них день мусора. Или что это наследие коммунистической эры, при которой утверждалась, что все внутри ваших четырех стен находится на вашей ответственности, а вне их — на ответственности государства.

Найти номера домов было достаточно легко: они были прикреплены к стенам на прямоугольных пластиковых пластинах, на которых также было указано название улицы на русском языке. Это показалось мне еще одним угнетающим намеком на прошлое, но я подумал, что таким образом почтальон по крайней мере не перепутает рождественские открытки, — не так, как если бы вы жили в одном из новых домов.

Электрические кабели простирались над моей головой во всевозможных направлениях, выходя из прикрепленных к деревьям распределительных коробок, которые выглядели самодельными. Может, такими они и были: когда электропитание настолько непостоянно, как здесь, люди всегда найдут способ получить свою долю. Дождевая вода стекала по водосточным трубам, сливавшим свое содержимое прямо на дорогу. Я шел вверх, и моя спина начала становиться влажной.

Я поднимался все выше в гору, и пот с меня уже тек ручьями. Преодолев три перекрестка, я подошел к тому, что, я надеялся, было улицей Барнова. Нужное здание находилось недалеко, где-то слева от меня.

Старые, когда-то превосходные здания стояли впритык с эксцентричными современными творениями из стекла и стали. Все без исключения, они были огорожены высокими стенами, некоторые обиты пластиком и покрашены, некоторые были просто грубыми бетонными блоками.

Я прошел мимо французского и китайского посольств. Перед каждым из них стояла небольшая палатка с угрюмым охранником, читавшим утреннюю газету. Несмотря на внешний вид и выбоины на дороге, это явно был престижный район города.

Ассортимент машин здесь также не ограничивался «ладой». Только за последние пять минут я увидел несколько «фольксвагенов» и «мерседесов». Но, на удивление, водители этих машин не были одеты в черное. Мрачный гаваец проехал мимо в «саабе», с сигарой во рту и мобильником у уха, крича в который, он тем не менее нашел время проверить свою прическу в зеркале заднего вида. Не похоже было, что он собирался в посольскую приемную.

Это напоминало мафиозный район. Что хорошо было для них, но совсем нехорошо для нас с Чарли. В этом районе наверняка было немеряное количество охраны.

Глава вторая

Я не знал номера, но чувствовал, что нахожусь возле нужного дома, судя по тому, что помнил по отснятому материалу.

Верхушка трехметровой стены сверкала разбитым стеклом. Если понадобится, перебраться через нее будет непроблематично, придется приложить лишь немного усилий. И я оказался прав: никаких табличек с номерами на этих шикарных домах.

Я прошел мимо ржавых ворот из листовой стали, которые были слева от меня. До сих пор я не увидел здесь ничего, чего не было бы на пленке, разве что несколько свежих рисунков на воротах. Замок был простым устройством из трех рычагов, которое незамысловатые приспособления Чарли сокрушат за считанные секунды.

Сквозь щель в воротах я уловил блеск синего автомобиля. Внизу виднелся пятисантиметровый просвет, и изнутри ворота прикреплялись к земле огромным болтом. Если только в доме не было другого выхода, то Баз скорее всего был дома.

Высокая стена тянулась метра три-четыре до перекрестка. Я прошел вдоль нее и тут же отметил, что снова-таки не увидел ничего нового.

На другой стороне улицы расположился ночной клуб с рестораном и баром, который назывался «Приморский». Неоновых огней сейчас не было, но рисунки на черных дверях изображали танцующих девочек из Лас Вегаса, с перьями в волосах, и это было их единственной одеждой.

Через несколько метров разрисованная стена сменялась голыми бетонными блоками, которые тянулись до очередного перекрестка. Я не стал идти вдоль нее. Там я увидел припаркованный бело-голубой «пассат». Я направился вперед, к кладбищу. В любом случае Чарли будет подходить сюда по параллельной дороге и увидит то же самое, что я вижу с этого места: он увидит, что обваливающиеся домики стоят чересчур тесно, что нужный нам дом также может оказаться одним из плотно прилегающих друг к другу зданий.

Если мы напортачим и нам придется бежать, то самой простой дорогой к отступлению должна быть дорога наверх, к телевышкам. Этот район был практически незаселенным. Возможно, нам даже удастся под покровом ночи добраться до «Марриотта», а потом спуститься вниз и взять такси до аэропорта.

Сейчас мне нужно было проверить кладбищенский склеп, который находился на возвышенности впереди. Может быть, мы даже увидим двор интересующего нас дома с этого места. Я прошел мимо ряда магазинов, в которых, казалось, продавалась только обувь. Я написал Чарли: «Возьми бинокль».

В ответ я получил «О'кей», удалил сообщение и пошел вперед.

В самом последнем магазине продавалась еда. Я остановился, чтобы купить бутылку воды. Ассортимент был тот же, что и в мини-баре «Марриотта», и в рекламе на плазменных экранах, гордости Грузии.

По крайней мере, одно Чарли запомнил правильно. Кладбище действительно располагалось не более чем в десяти минутах ходьбы, и его несложно было найти. Все, что мне нужно было сделать, это идти за престарелыми хромающими людьми с палочками, навстречу похоронной процессии, направляющейся домой.

Машины, которые казались скорее заброшенными, нежели припаркованными, занимали огромное пространство на плотно слежавшейся грязи на противоположной стороне дороги. Возможно, они ожидали своей очереди на совсем новой, ярко освещенной заправке, со времени открытия которой прошло так мало времени, что даже бетонное покрытие не успело еще до конца застыть. Я вошел на кладбище через старую железную калитку, прикрепленную к остаткам разбитой стены, оставив позади себя дюжину пожилых женщин, торгующих цветами и длинными тонкими свечами.