Искатель. 1992. Выпуск №6 - Рекс Стаут

— И мистер Вулф ушел с ними?

— Нет, только Лили, Диана и Мими. Да, еще миссис Грив. Насчет Вулфа не знаю. Я был у себя в комнате и слышал, как часов в десять он ходил по кухне и кладовке. Судя по всему, он не голоден. Пиво или кофе?

Я поблагодарил и сказал, что выпью молока.

Мы перекусили в кухне. Уэйд, вероятно, думал, что у меня сумбур в голове, впрочем, так и было. Вряд ли Вулф отправился к Фарнхэму повидать Дюбуа и остальных, но тогда где же оп? Уорти сказал, что телефон не звонил, по ведь он находился у себя в комнате, возможно, печатал на машинке и не слышал звонка. Итак, за две недели работы я ровным счетом ничего не добился, теперь еще и у Гила Хейта оказалось железное алиби, а я закусываю и болтаю с человеком, который, кстати, вполне может быть убийцей. Вместо светского трепа мне не терпелось сказать ему следующее: «Поскольку мы оба гостим в одном доме, мне следует предупредить вас, что по моей просьбе некий Сол Пэнзер, лучше которого, на мой взгляд, не сыскать, в этот самый момент раскапывает кое-какие подробности из вашего прошлого в Нью-Йорке. Если вы когда-либо общались с Филипом Броделлом, он непременно это узнает, так что уж лучше расскажите мне все прямо сейчас. Сегодня между шестью п семью вечера я собираюсь звонить Солу и буду теперь делать это каждый божий день».

Мне хотелось, нет, мне просто необходимо было действовать, а выложить все это Уэйду и означало предпринять какое-то действие. Разумеется, скажи я ему это и раскопай Сол что-то действительно стоящее, Уорти скорее всего к шести часам исчез бы из хижины, но за ним могли бы снарядить погоню, что меня вполне устраивало. Однако я призвал на помощь всю свою силу воли и наложил на такое решение вето. Мне платил Вулф, и действовать по собственному разумению и исходя из опыта мне полагалось лишь тогда, когда я не мог с ним посоветоваться. Так что Уорти, вероятно, подумал, что в голове у меня сумбур.

Помыв после себя тарелки, мы разошлись — он пошел к себе в комнату, а я вышел из дома. Вопрос теперь стоял таким образом: хорошо ли я знаю Ниро Вулфа? Я ответил на него через две минуты. Если бы он решился на какой-то отчаянный шаг, скажем, вызвать машину, чтобы съездить куда-то и позвонить, или же отправился пешком к Фарнхэму, он бы оставил мне записку. Но ведь он не знал, когда я вернусь из Тимбербурга, а ему наверняка хотелось услышать, как у меня обстоят дела с Гилом Хейтом. Значит, размышлял я, он предпочел, чтобы я не рыскал по округе в поисках его. Следовательно, мне известно, где он. Я вошел в дом, переоделся и переобулся, вышел через веранду и направился вверх по ручью. Первые несколько сотен ярдов я шел обычным шагом. Приблизившись же к мейту для пикников, пошел осторожнее, без лишнего шума. Ручей журчал всего в тридцати футах от того камня, где мы уже как-то беседовали с Вулфом, и там было довольно шумно.

На камне лежали пиджак, жилет, рюкзак и книга. Вулфа нигде не было видно, однако, подойдя к самому берегу, который круто обрывался вниз, я его увидел. Закатав брюки выше колен и засучив рукава желтой сорочки, он блаженно стоял на валуне, а его ноги омывала вода.

— У вас отмерзнут пальцы, — крикнул я громко.

Он повернул голову.

— Когда ты возвратился?

— Полчасг назад. Перекусил и сразу же пришел сюда. Где ваши запонки?

— В кармане пиджака.

Я вернулся к камню, поднял пиджак и нашел в правом кармане его запонки. Эти два изумруда от Мюзо, больше яйца малиновки, когда-то украшали серьги одной женщины, которая, умирая, завещала их Вулфу. Не далее как год назад один человек предложил за них моему патрону тридцать пять штук, и мне не хотелось, чтобы к моим расходам на поезд в Нью-Йорк прибавилась еще и их стоимость. Я опустил их себе в карман и, кладя пиджак на место, заметил, что Вулф читал «В круге первом» Александра Солженицына, а вовсе не книгу об индейцах.

— Я встретил одну мисс, которая могла бы рассказать вам о краснокожих, особенно о племенах, живших к западу от Миссисипи. Между прочим, она добавила к алиби Гила Хейта две ноги и пиджак из перьев.

Вулф пошевелил ногами, подвигал ими влево и вправо, взад и вперед, нащупывая место поудобней, потом выпрямился и стал лицом к берегу. Зная, как легко потерять равновесие, ступая по этим скользким камням, я поставил пять против одного, что он шлепнется в воду. Однако этого не произошло. Добравшись до большого плоского куска гранита примерно посередине спуска, где лежали его туфли с носками, Вулф сел и сказал:

— Докладывай.

— Только когда вы подниметесь сюда и будете вне опасности.

— Не могу же я надеть носки прямо на мокрые ноги?

— Надо было захватить полотенце. — Решив последовать примеру Вулфа, я тоже сел на камень. — Слово в слово?

— Если еще не разучился.

Я принялся за дело. Сначала доложил о кратком обмене любезностями с Гилбертом и папочкой Хейтом, о подписанном мальчишкой заявлении, которое я зачитал, а затем перешел к Бесси Ботон.

— Если мы и найдем замену Харви, то это будет отнюдь не Гилберт Хейт, — заключил я свой рассказ. — Мисс Ботон снабдила его алиби до половины пятого. Более чем вероятно, что она рассказывает все как было, но даже если она лгунья, то чертовски ловкая, и любой состав присяжных проглотит ее ложь вместе с крючком, дегтем и перьями. Но проблема даже не в этом, ибо присяжным выслушивать ее показания не придется. Для нас теперь главная проблема — Джессап. Вы как-то назвали его ослом, но эти животные бывают двух видов. Он что — непроходимый осел?

— Нет.

— Тогда забудем о Гиле.

— Черт бы его побрал!

Вулф потянулся за носками и туфлями, надел их, отыскав хорошую опору для ног, выпрямился и поднялся наверх. Руки я ему не предложил, потому что он бы ее не принял, к тому же, чем больше он будет двигаться, тем лучше для него. Вулф подошел к камню, надел жилет, пиджак и сел.

— Я обратил внимание на одну интересную деталь: вы ни слова не проронили о еде, даже забыли об оладьях и запасах из холодильника. Очевидно, еще по пути в аэропорт вы дали себе слово чести, что воспримете оскорбления ваших вкусовых ощущений без единого звука. Я уже слышу, как по нашем возвращении вы рассказываете об этом Фрицу, если это когда-нибудь произойдет. Надеюсь, они наловят много рыбы. А что вы думаете о консервированном мясном бульоне?

Я полагал, ему станет легче, если он выговорится, но он, очевидно, так не считал.

— В Сент-Луис ты не поедешь. Ты нужен здесь, — сказал Вулф.

— Разумеется. Проверять алиби.

— Фу. У тебя есть комментарии по поводу вчерашнего вечера?

— Ничего, кроме того, что я высказал на обратном пути, и того, что высказали вы. Мне понравилось, что Фарнхэм упомянул о закладной на его дом. Может, это прольет хоть какой-то свет. Кстати, вы обратили внимание на то, что Сэм Пикок старался не упоминать о том утре, когда Броделл пошел взглянуть на Берри-крик? Вам пришлось дважды его прерывать, а когда вы спросили, не обмолвился ли Броделл о встрече с кем-нибудь, он стал теребить шейный платок и заявил, что вы задаете слишком много вопросов. Если бы Броделл был жив, я бы с удовольствием расспросил его о том утре в четверг.

— Мы бы нашли мистера Пикока, если бы поехали туда прямо сейчас?

— В это время дня в субботу? Сомневаюсь.

— А он придет сегодня вечером к мистеру Степаняну?

— Он всегда там бывает.

— Значит, мы его увидим.

— Мы?! Вы пойдете туда?!

Я выратащил на него глаза.

— Пить хочется, — сказал Вулф. — В ручье лежат две банки пива.

Я поднялся и пошел за ними.

В двадцать минут шестого мы, четверо мужчин, сидели в комнате дома Гривов, где были развешаны картины, ленточки и медали и хранились серебряный кубок и седло. Кэрол Грив и Флора Итон, несчастная вдова, готовили на кухне настоящую форель по-монтански к назначенной на шесть трапезе. Алма была где-то с младенцем. Мы с Вулфом прибыли в пять, Пит Инголс и Эмметт Лейк уже поджидали нас; Мела Фокса задержала какая-то неприятность с одной из лошадей. Ковбой Эмметт — мужчина лет сорока с лишним — сказал всего два слова: «Садитесь здесь», зато Пит был многословен. Судя по его телосложению, можно было подумать, что он атлет, однако он оказался аспирантом Калифорнийского университета в Беркли, изучавшим палеонтологию, и уже третье лето проводил на «Ранчо Дж. Р.». Вулф поинтересовался у него по поводу демонстраций в Беркли, подбросил ряд замечаний, и мы потихоньку так бы и дотянули до ужина, не появись Мел Фокс. Извинившись за опоздание, он пожал Вулфу руку, пододвинул стул поближе ко мне, садясь, одернул свои «ливайсы» — такая у него была привычка, — посмотрел на руки, сказал, что даже не успел умыться, и спросил, не пропустил ли он чего-то важного.

Вулф покачал головой.

— Мы ждали вас. Я здесь уже три дня, мистер Фокс, и вы, наверное, недоумеваете, почему я не встретился с вами раньше.