Искатель. 1992. Выпуск №6 - Рекс Стаут

— Вы присутствовали при его встрече с доктором, мистером Дюбуа и мистером Колихэном?

— Нет, сэр, не присутствовал. По-моему, я в это время находился на кухне — ужинал вместе с Бертом. После ужина Фил попросил меня сходить с ним на реку, мне не хотелось ему отказывать, и я пошел.

— Вы называли его по имени?

— Он попросил меня об этом еще до того, как поймал ту форель.

— Вы были с ним во вторник?

— Да, сэр. Как раз утром, когда возникли неприятности из-за лошадки Монти. — Острый взгляд серых глаз Пикока скользнул по Колихэну. Язык у него ворочался медленно, зато взгляд был стремительным. — Фил велел мне оседлать ее, а тут пришел Колихэн, ну, и как он сам вам сказал, они немного повздорили. Тогда я вернулся в загон, вывел для Фила другую лошадь, и мы отправились вниз по реке. Пробыли там весь день и вернулись как раз к ужину. Фил и этот жеребец — Тибэг — не очень-то поладили между собой, но, по-моему, я рассказываю больше, чем вам следовало бы. Во всяком случае, все это я уже говорил Арчи.

Вулф кивнул.

— Иногда мистер Гудвин бывает неточен в деталях. Вы сказали все, что могли. Вы видели мистера Броделла во вторник после ужина?

— Нет, сэр, не видел. Он вымотался, да и меня тут не было. Я ушел прогуляться.

— А на следующий день? В среду?

— В среду — Да. Мы с Филом ушли рано, отправились пехом вверх по реке. Шестифунтовой форели он не поймал, но наполнил рыбой большую корзину. Денек и впрямь выдался на славу. Правда, Фил поскользнулся на камне и весь вымок, но солнце вскоре подсушило его одежду. К тому времени, как показался дымок из трубы нашего дома, он еле волочил ноги, а спину ему ломило от прогулки накануне верхом на Тибэге, поэтому я спросил его, как он собирается провести следующий день. Мне казалось, он не встанет с постели даже к столу. Однако встал. Утром Конни сказала мне, что он попросил пластырь и съел три рыбки на завтрак.

— Кто это Конни?

— Наша кухарка.

— Он был с вами в четверг утром?

— Нет, сэр, не был. Он сказал, что собирается побродить вдоль Берри-крик, а я хожу слишком быстро. После ленча он сообщил…

— И долго его не было утром?

— Часа два, а может, и больше. Затем…

— Он собирался пойти вверх по Берри-крик или вниз?

— Не знаю, говорил ли он об этом. До поворота дорога легкая, а там выбирай куда хочешь — вниз или вверх. Но, по-моему, к верхней заводи он не ходил — во всяком случае, снасть не брал.

— Он не говорил, встречал ли кого-нибудь по пути?

— Нет, сэр, не говорил. — Пикок потянул за уголок шейного платка. — У вас слишком много вопросов, мистер.

— Однажды я задал одной женщине десять тысяч вопросов… Утро того четверга меня особенно интересует, поскольку ясно, что в то утро мистер Броделл единственный раз отлучался отсюда один. Тропинка, ведущая к ручью, подходит где-нибудь близко к дороге?

— Да, сэр. У холма.

— Таким образом, он мог и не дойти до ручья, если повстречал кого-нибудь на дороге. Вы разговаривали с ним, когда он вернулся?

— Не сразу, только после ленча, сэр.

— Из сказанного им вы не сделали вывод, побывал он у ручья или нет?

— Я не делаю никаких особых выводов из того, что человек говорит. Вот если он бы заявил, будто видел в заводя за излучиной четырнадцатидюймовую калифорнийскую форель, тогда бы уж вы точно могли сказать, что он побывал на Берри-крик, хотя вам долго пришлось бы гадать, видел ли он ее на самом деле. Люди склонны прихвастнуть, особенно рыболовы. Во всяком случае, после ленча мы с ним не разговаривали. Я поправлял у загона столб, а тут появляется он и говорит, что сходит на холм за черникой. Было пять минут четвертого — Конни сказала, что именно в это время он вышел из дому, но и я посматривал на свои часы… — Сэм бросил взгляд на запястье. — Сейчас ровно без девяти десять.

— И вы больше не видели его… живого?

— Нет, сэр, не видел.

— А где вы были следующие пять часов?

— Поблизости. Поправил тот столб. Подковал лошадь, поставил новую подпругу и еще сделал кое-что по мелочам.

— Вы не выходили за пределы недвижимости?

— Ничего себе словечко — «недвижимость»! Если вы имеете в виду, не поднимался ли я на холм с ружьем и не застрелил ли Фила, то нет, сэр, я этого не делал. Это не было предусмотрено распорядком моего дня: Конни в любое время могла открыть дверь и позвать меня.

— И вы не видели никого с ружьем?

— Нет, сэр. Совершенно верно, сэр. Первым человеком, которого я увидел, был Билл. Он вернулся с мисс Эмори, я забрал у них лошадей. Когда со своими двумя подъехал Берт, я был у себя в комнате — мылся. Сразу после ужина Билл спросил меня о Филе, но я мог сказать ему не больше, чем уже сказал вам. Когда солнце село, мы решили, что нам надо поискать Фила, и Билл, Берт и я поднялись на холм. Я лучше их знал любимые места Фила, поэтому именно я и нашел его.

Вулф повернул голову. Он молча спрашивал у меня: «Отличается ли теперь его рассказ от того, который ты слышал от него раньше, и бросаешь ли ты ему вызов?»

Я покачал головой.

Вулф обвел всех взглядом и бесстыдно солгал:

— Прежде чем продолжить расследование, я должен посоветоваться с мистером Джессапом — он сказал, что будет контролировать каждый мой шаг. Я думаю, что хотя бы один из вас утаивает факты, но вряд ли они обнаружатся, даже просиди мы здесь всю ночь. Для меня очевидно одно: в четверг в интересующее нас время вы все находились в определенных местах, но, спрашивается, где вы были утром того дня в течение двух часов, когда мистер Броделл отлучался один?

Вулф покачал головой.

— Не хочется посылать мистера Гудвина в Сент-Луис, оп нужен мне здесь, но ничего другого не остается. — Он встал. — Просто диву даешься: как часто взрослые люди, пребывающие в здравом уме, думают, будто могут скрыть факты, которые легко проверить. Я буду иметь в виду, мистер Дюбуа, ваше пожелание расспросить вас и, возможно, так и сделаю.

Я последовал за Вулфом через всю комнату к вешалке, где находились наши пончо и фонарик. Присутствующие остались на своих местах, но, когда я уже натягивал капюшон, к вешалке подошел Фарнхэм. Он тоже взял пончо, надел его и открыл дверь. Проявлять вежливость с его стороны было слишком поздно, и я полагал, он выходит по каким-то своим делам, однако он проводил нас до машины. Дождь кончился, но с елей еще капало. Фарнхэм распахнул перед Вулфом дверцу автомобиля и, когда тот забрался внутрь, сказал:

— Не хочу, чтобы у вас создалось впечатление, будто я пытался утаить какие-то факты: вряд ли кто-нибудь здесь знает, что у отца Фила Броделла есть закладная на мой дом, и я не вижу причины сообщать им это, но если мистер Гудвин поедет в Сент-Луис и повстречается с Броделлом-старшим, этот факт, разумеется, станет известен. Лучше, если вы узнаете об этом от меня.

— Приличная закладная? — буркнул Вулф.

— Да, черт побери!

Билл хлопнул дверцей гораздо сильнее, чем следовало бы.

В субботу, в четверть одиннадцатого утра, я открыл дверь на первом этаже здания окружного суда в Тимбербурге и вошел в дверь, на которой значилось большими жирными буквами с позолотой по краям: «МОРЛИ ХЕЙТ. ШЕРИФ». Оказавшись в приемной и даже не удостоив взглядом сидевшего за перегородкой клерка, я прошел прямо в кабинет шерифа.

Признаюсь, было бы неверно думать, что я преследовал человека, укрывающегося от правосудия, но человек, которому я, образно говоря, наступал на пятки, все время ускользал от меня. Прибыв двадцатью минутами раньше на автозаправку «Престо», я подъехал к краю площадки, вежливо спросил служащего, здесь ли Гилберт Хейт, и вошел с яркого солнца в прохладу помещения, на которое мне указали пальцем. Гилберт, стоявший слева и укладывавший на полку жестянки с маслом, повернул длинную шею и посмотрел на меня, потом занял прежнюю позу и проверил, ровно ли поставил банки.

— Доброе вутро, — произнес он.

Если бы это случилось накануне, когда я только что вернулся из конторы Джессапа с документами в руках, я бы немного повеселился, но сейчас это было обычной рутиной.

— Да, утро значительно лучше, чем вчера, — ответил я. — Вот был дождичек!

Гилберт кивнул.

— Может, присядем и побеседуем?

Он снова кивнул.

— Я знал, что вы обязательно придете.

— Естественно. Если ваш отец по-прежнему не советует вам со мной разговаривать, тогда, может, мне следует сперва повидать его? Я не против.

— Ничего такого он не говорит. Он знает закон. Но здесь не место для разговора. Я полагаю, у вас есть бумага от окружного прокурора?

Я вытащил из кармана конверт, извлек из него «Всем, кого это касается», развернул и протянул Гилу. Он дважды медленно прочитал его, вернул мне и сказал:

— Вроде бы все в порядке. Пожалуй, лучшее место для беседы — прямо там, в кабинете отца. Мою машину взяла сестра, поэтому поедем на вашей. На машине мисс Роуэн, — уточнил он.