Блаженство страсти - Патриция Мэтьюз

Девушка вздохнула, поправляя повязку. Теперь молодой солдат выглядел намного лучше. На лице его появилось подобие румянца, хотя он по-прежнему стискивал зубы от боли.

Выпрямившись, Джессика повернулась к Нейлу.

– Лейтенант, вы не поможете мне положить его на койку?

Нейл молча кивнул, и они вместе подняли раненого, непрестанно стонавшего, и переложили его на одну из армейских кроватей, стоявших по обе стороны госпитальной палатки. Затем Джессика накрыла его одеялом, чтобы раненый мог отдохнуть.

Когда они отошли от кровати, Джессика слабо улыбнулась Нейлу.

– Спасибо за помощь, – искренне проговорила девушка. – Я... это был мой первый опыт... раньше я никогда не обрабатывала настоящую рану и очень боялась, что...

Он улыбнулся в ответ и нежно коснулся ее руки.

– Вы все сделали прекрасно, мисс Мэннинг, и теперь у вас дело пойдет легче.

Один из врачей, заметив, что Джессика закончила заниматься первым раненым, направил ее к другому, и весь оставшийся день слился для девушки в один сплошной поток ран, крови, бинтов и перевязок.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем всем раненым оказали помощь, и Джессика направилась к выходу из палатки. Никогда в жизни она так не уставала. Девушка с удовольствием вдохнула теплый вечерний воздух; от запаха человеческой крови у нее кружилась голова. Она чувствовала себя выжатой, отяжелевшей от усталости и крайне подавленной. Джессика всегда обладала даром сопереживания и теперь переживала вместе с каждым раненым его боль и отчаяние. Как же выносят это напряжение профессиональные санитарки? Как можно день за днем соприкасаться с этим страданием и ужасом?

Вздохнув, Джессика вытерла рукой влажный лоб. В этот момент она ощутила, что рядом кто-то остановился, и, обернувшись, увидела Нейла Дансера. Лицо его было отмечено печатью усталости, такой же глубокой, как и у нее.

– Слава Богу, все позади, – проговорил он. – Мы сделали сегодня все, что могли.

– Да, я надеюсь. – И Джессика растерянно потерла пальцами виски. – Это ужасно, просто ужасно. Я никак не могу избавиться от мысли, что это были всего лишь учения. Я все время думаю о том, каково же тогда настоящее сражение? Как можно это выдержать?

Нейл посмотрел вниз, на свои ноги, а потом поднял глаза и встретился с ней взглядом.

– Не знаю, – медленно произнес он. – И наверное, большинство из нас не знает, потому что мало кому из нас пришлось побывать в бою. Я-то уж точно не бывал.

Молодой человек внимательно, посмотрел на Джессику.

– У вас совершенно измученный вид, мисс Мэннинг. Могу ли я проводить вас домой? Мне будет легче, если я буду уверен, что вы добрались до дому благополучно.

Девушка кивнула. Она слишком устала, чтобы что-то чувствовать. И чем это он так расстроил ее на балу? Сейчас она этого не помнила, совсем не помнила.

– У меня нет экипажа, – сказал Нейл, – но вы можете сесть рядом со мной на лошадь. То есть, если вы, конечно, не возражаете против такого способа передвижения.

– Все лучше, чем идти пешком.

Джессика так устала, что дойти до дому просто не смогла бы.

Устроившись на лошади позади Нейла и обхватив его руками за пояс, девушка почувствовала, несмотря на обволакивающий ее туман усталости, какое-то смущение. Ей казалось, что это слишком фамильярно – вот так обнимать Нейла, хотя это и было удобно. Сквозь рубашку она чувствовала тепло его тела; жесткая шерстяная ткань пахла табаком и лавровишневой водой.

Джессика прислонилась головой к его спине, и конь пошел, неторопливо клацая подковами. Нейл не пытался начать разговор, за что Джессика была ему очень благодарна. Они сидели так близко, что в каком-то смысле это уже было общением, и это общение успокаивало ее и не стесняло.

А потом они подъехали к ее дому, он помог ей спешиться, и когда они поднимались по ступеньками на веранду, мать Джессики открыла дверь; лицо у нее было бледное и встревоженное.

– Я слышала о несчастном случае, – проговорила миссис Мэннинг, беря дочь за обе руки. – Говорят, всех женщин из Красного Креста позвали на помощь. С тобой все в порядке, дорогая? Это было очень страшно?

Джессика кивнула.

– На оба вопроса отвечу – да. Мама, это лейтенант Нейл Дансер. Он был так любезен, что проводил меня.

Анна Мэннинг взглянула на молодого человека:

– Благодарю вас, сэр. Я очень обязана вам за то, что вы не оставили мою дочь.

– Я сделал это с радостью, мэм. И могу сказать, что сегодня ваша дочь показала себя с наилучшей стороны. Миссис Мэннинг... – он немного поколебался, – Вы не возражаете, если я зайду к вашей дочери завтра? Я хочу сказать, не будете ли вы против?

– Как, Джессика? – обратилась Анна Мэннинг к дочери.

В манере держаться Нейла не осталось и следа той нестерпимой самоуверенности и дерзости, которые он выказал во время бала, и поэтому Джессика ответила:

– Буду рада, лейтенант. Может быть, мы пригласим мистера Дансера к ужину, мама?

– С удовольствием. Приходите, – проговорила Анна Мэннинг. – В шесть часов, лейтенант, если это вас устроит.

– Шесть часов меня вполне устраивает, миссис Мэннинг. С нетерпением буду ждать. – Нейл поклонился. – А теперь позвольте откланяться.

Но все же он помедлил, глядя на Джессику.

– Пойдем, дорогая, – сказала Анна Мэннинг, увлекая дочь в дом. – Ты белая как полотно. Нужно прилечь, иначе тебе станет так же плохо, как какому-нибудь из твоих пациентов.

Джессика позволила матери увести себя, но в последний момент, уже подойдя к двери, обернулась:

– Еще раз благодарю, лейтенант Дансер, за помощь и за то, что проводили меня. Вы очень добры.

Поднимаясь вместе с матерью к себе наверх, Джессика почти не слышала ее слов, потому что мысли девушки были заняты совсем другим. Она думала о том, что чувствовала, сидя на лошади позади Нейла, о том покое и умиротворении, которые она испытывала вблизи него. Эти противоречивые ощущения полностью завладели ею.

И вдруг Джессике показалось, что до шести часов следующего вечера очень далеко.

Глава 7

Мария Мендес, нахмурившись, внимательно изучала листок бумаги, который держала в руках. Вся эта идея ей не слишком нравилась, хотя ничего дурного она в ней на первый взгляд не видела.

Мария повернулась и взглянула на Рамона, стоявшего в противоположном углу гостиной Мендесов и разговаривавшего с Бриллом Крогером. Встревожила ли девушку сама идея устроить благотворительный бал в Айбор-Сити или виной всему было недоверие к человеку, у которого появилась эта идея? Всем остальным, по-видимому, она понравилась, в том числе и Рамону. Бал показался им идеальной возможностью собрать большую сумму денег в короткое время, а деньги должны были пойти на снабжение армии оружием и провиантом, а также на то, чтобы зафрахтовать судно, на котором кубинские патриоты собирались переправиться на Кубу.