Жмурки с маньяком - Михаил Нестеров

Мельник пожал плечами, вспоминая своего брата-близнеца.

– Я бы не сказал, что у нас с Ильей есть какая-то телепатическая связь, – сказал он. – Но мы способны чувствовать настроение друг друга на расстоянии.

– Вот-вот, – закивал биолог. – Плюс ваша генетическая общность – это сходные морщины, абсолютно идентичные линии на ладонях, иногда – на пальцах. И даже разрушение одних и тех же зубов. Вот ты носишь длинные волосы. Уверен, что у твоего брата точно такая же прическа.

– Ты прав, Ян, это происходит подсознательно. Но мы с братом расходимся в стиле одежды.

– Здесь я чувствую руку ваших различных профессий и круг вашего окружения: он абсолютно различен.

– И еще одна деталь, – уточнил Мельник. – Илья не носит усов. Он инвалид, ухаживать за усами ему обременительно.

– Да, кстати, – Гудман снова снял очки, словно видел без них лучше, – о твоих усах. Где они? Я человек тактичный, – похвалил себя биолог, – и терпеливо ждал, когда ты сам объяснишь причину твоего внезапного перевоплощения. Если честно, то я не сразу узнал тебя.

– Пришлось сбрить, – ушел от ответа Мельник. – Но давай вернемся к теме нашего разговора. Ты говорил об аналогии. Она верна?

– В данной ситуации это не больше чем слово. Между сравнениями пропасть классов, видов, подвидов и так далее. А теперь самое интересное. Джефф Баркер, американец, – его имя тебе ничего не скажет, он экстрасенс, телепат, ясновидящий и прочее, прочее, – так вот, Баркер под видом того, что хочет помочь безнадежно больному, с разрешения, естественно, родственников больного, сумел снять «показатели смерти». Не понял?

– Честно говоря, нет.

– Он «поймал» излучение, которое исходило от умирающего человека. Больные, у кроватей которых находился экстрасенс, умирали по-разному: кто-то быстро и не очень мучительно, кто-то неимоверно страдал. Результаты оказались поразительными: стабильности в излучении, как у кошек и собак, не было – полнейший разброс даже в целых числах.

– Значит, по интенсивности излучения люди стоят ниже животных?

– Ниже зверей. У «терминалов» появилась некая периодическая таблица, где подопытные – кошка и собака – звери, а человек и свинья, равно как и бараны, – не звери, просто животные, и занимают они далеко не первое место.

– А возле электрического стула или газовой камеры твой соотечественник не снимал показаний? Я краем уха слышал, что во время казни офицер, включавший высоковольтный рубильник, стал якобы телепатом.

– Абсолютно верно, – подтвердил Гудман. – Офицер действительно получил дозу излучения. – Хозяин кабинета помолчал. – А вообще, знаешь, Паша, я не интересуюсь политикой, но рулевые… гм… в нашей стране больше чем практики. Естественно, эта проблема не прошла мимо них, и соответствующие органы всерьез занялись практическим выжиманием полезного. Врать не буду, не знаю, снимали ли в дальнейшем показания во время казни, но не исключаю этого.

– У тебя есть собственное мнение относительно практических прогнозов?

Гудман кивнул. Он встал, сполоснул чашки и снова включил кофеварку. Подошел к окну, с высоты шестого этажа оглядывая университетский двор.

– Во-первых, – сказал он, возвращаясь на место, – первыми выжали пользу от излучений сами экстрасенсы, те, кто смог уловить ту энергию и как бы подпитаться ею. Их способности резко повышались. Ясновидящие начинали смотреть еще более ясно, врачеватели – врачевать соответственно, телепаты – телепатировать. Ну и так далее.

– А если говорить серьезно?

– А серьезнее некуда. Опыты продолжаются, не прекращаются и работы по улавливанию и генерированию излучения. Некто доктор Браун, к примеру, уже сконструировал какой-то излучатель.

– И к чему это приведет, как ты думаешь?

– Я не аналитик, хотя вопрос интересный.

– Я хочу спросить вот о чем… – Мельник нахмурил лоб. – Например, я – ясновидящий, я – военный, моя профессия несет не созидательный, а разрушительный характер. Я приучен и владею навыками убивать. Что будет, если я в полной мере обладаю даром улавливать излучение убитых животных? Вопрос второй: если я не имею такого дара, можно ли его привить или развить во мне?

– Старик, ты думаешь, я не задавался таким вопросом?

– Думаю, нет. Ведь ты только что сказал, что ты не аналитик.

По лицу Гудмана было видно, что он смутился.

– Да, – протянул он. – Наверное, я слукавил. Но ты сам знаешь ответ на первый вопрос – насилие в тебе, как в военном, в этом случае будет положительно прогрессировать. Другой вопрос, это продолжительность действия – назовем его «препаратом». Ясно, что оно непостоянно, значит, время от времени тебе потребуется «подпитка».

– И если «терминалы», как ты их называешь, имеют в своей программе военный вопрос, то…

Гудман поднял указательный палец, перебивая собеседника.

– Независимо от того, военный он или нет, – сказал биолог, – но темпы в этой области будут увеличены. Господи, здесь столько вопросов, что эта тема кажется мне бесконечной. Наркотик по сравнению с излучением от убитых животных – обыкновенная затяжка сигаретным дымом. Представляешь?

– Представляю, – кивнул Мельник. – Эта область науки, если ее можно так назвать, принесет только зло.

– Уже приносит. И, может быть, уже давно. – Гудман разлил кофе по чашкам. – И еще одно. Самое страшное, Паша, что этот вопрос открытый, в свое время он стал достоянием гласности. Нет необходимости говорить о том, что во многих странах ведутся подобные исследования.

– Это действительно страшно, – подтвердил журналист. – Но сейчас меня интересует еще и такой вопрос. Допустим, что некто умный, вплотную занимающийся исследованиями терминальных излучений, поставил перед собой цель – зарядить воду или какое-нибудь безобидное лекарство излучением смерти. Я даже допускаю, что он сумел сделать это. Но ответь мне, Ян, есть ли у него шанс, чтобы заряженное им вещество повлияло на любого человека? Ведь до этого мы говорили только о людях, у которых развита способность принимать энергию – об экстрасенсах.

Гудман покачал головой.

– Тяжелый вопрос, старик… Я об этом ничего не слышал. Но будем надеяться, что у этого человека ничего не получится.

– Теперь такой вопрос, – продолжил Мельник. – Ты допускаешь дозировки в таких случаях?

Ян усмехнулся.

– Ты поставил вопрос очень туманно, старик, но я понял тебя. Дозировки присутствуют всюду. Даже чрезмерное употребление пищи, то есть обжорство, можно назвать передозировкой. Но вопрос твой глубокий, на него можно ответить, имея примеры с приемами других препаратов или той же пищи. В малых количествах – это безопасно. Умеренный прием приведет к некой нормализации. Сверхдоза усугубит положение. Пример. Я – профессиональный автогонщик и принял сверх меры. Что в таком случае произойдет? А то, что я погоню машину тоже сверх меры.

Павел в глубокой задумчивости допил остывший кофе.

– Еще налить? – предложил хозяин.

– Нет. – Мельник поднялся из-за стола. – Спасибо тебе, Ян, за консультацию.

Уже выходя за дверь, Мельник обернулся.

– В нашем разговоре, Ян, ты упомянул много американских имен – врачей и экстрасенсов. Скажи, имя Алберта Ли тебе ни о чем не говорит? Недавно мне представили его как выдающегося экстрасенса.

– Ха! – Гудман резко качнул головой и улыбнулся. – Кто тебе сказал такую чушь?

– Да так, люди.

– Так вот, Паша, Алберт Ли никогда не был выдающимся экстрасенсом.

– Но ты знаешь его?

– Впервые я услышал об Алберте Ли, наверное, еще до знакомства с тобой. Хотя нет, вру, позже. В то время в парапсихологии прокатилась волна исследований трансцендентальных переживаний – то есть предсмертных состояний человека. Мой коллега английский биолог Губерт Шелдрейк в 1981 году выпустил книгу «Новая наука о жизни». В научных кругах она вызвала неподдельный интерес, было много противоречивых суждений. Это был первый толчок к изучению предсмертных состояний, в том числе и в Советском Союзе. Вскоре многие бросили это занятие, но вот Алберт Ли, работая в медицинском училище, продолжил изучения, начал вплотную заниматься поисками факторов приближения смерти. С твоей легкой руки, я, став популяризатором в области биологии, читал лекции в медицинском училище и там же познакомился с Ли. После лекции я выслушал соображения Алберта, но не пришел в восторг от его изысканий. И он сам посетовал, что в недостаточной мере обладает даром экстрасенса, а это не позволяет ему глубже изучить проблему. С тех пор я не встречался с Ли, но и не слышал, что он стал выдающимся экстрасенсом. Но несомненно, что-то в нем есть.

Ян еще раз покачал головой.

– У меня есть подозрение, старик, что ты интересуешься Албертом Ли по той причине, что он все-таки от слов перешел к делу – так сказать, с головой ушел в практическую сферу терминальных состояний. Я не прав?