Красная Армия против войск СС - Борис Соколов

В этих мемуарах бросается в глаза широкое и эффективное использование радиосвязи на марше и в бою, а также оперативное использование результатов авиаразведки.

На рассвете 8 марта эсэсовцы заняли дорожный перекресток к северу от Коротыча и перерезали железнодорожный путь Люботин — Харьков. После этого полк «Фюрер» повернул на восток.

7 марта дивизия лейбштандарт расширила Бридокский плацдарм. Его 1-й танково-гренадерский полк захватил Валки, что обеспечило фланг дивизии «Райх» при продвижении и продвижение полка «Фюрер» в направлении Мерефы и Люботина. После успешного овладения Валками лейбштандарт продолжает быстрое продвижение на западном крыле танкового корпуса СС.

8 марта, после захвата перекрестка, расположенного к северу от Коротыча, полк «Дойчланд» форсировал Мжу у Павловки, а полк «Фюрер» — у Бахметьевки. На правом фланге дивизии «Райх» полк «Дойчланд» вынужден парировать угрозу со стороны советских сил, действующих к востоку от района Ракитное — Люботин.

В этот день командир дивизии «Райх» оберфюрер Фаль доложил штабу танкового корпуса, что «техническое состояние, особенно гусеничных машин, катастрофическое. Дальнейшие боевые действия будут зависеть от оставшейся материальной части. Продолжение движения без технического перерыва в 4–5 дней не оставит резервов для весны, грузовики уже проехали 1000 километров сверх обычной смены масла. На танки необходимо надеть летние гусеницы». Вдобавок ко всем напастям партизаны атаковали колонны снабжения танкового корпуса СС возле Ореля.

8 марта лейбштандарт взял старый Люботин и выслал разведку в сторону Харькова, до района Гуки и Пересечной. Бойцы лейбштандарта уничтожили 3 танка Т-34 и 30 артиллерийских орудий.

XLVIII танковый корпус генерала фон Кнобельсдорфа на южных подступах к Харькову столкнулся с 25-й гвардейской стрелковой дивизией генерала Шеференко, задержавшей его продвижение на пять дней. Однако танковый корпус СС нависает над обороняющей Харьков группировкой с запада. Генерал Гот приказывает Хауссеру обойти Харьков.

9 марта «Райх» перебросили к западным окраинам Харькова. В этот день 6-я танковая дивизия выбила советские войска изТарановки. И тогда же советская 6-я армия попыталась нанести контрудар из района Змиева во флангтанкового корпуса СС, но столкнулась с 11-й танковой дивизией XLVIII танкового корпуса. В этот день после захвата немцами Валков 69-я армия начала отход. С фронта на нее наседала 320-я пехотная дивизия, а встык между 69-й и 40-й армиями наступала 167-я пехотная дивизия. Для парирования этой угрозы из состава 40-й армии 69-й армии были переподчинены 107, 183 и 340-я стрелковые дивизии, которые должны были нанести удар в направлении Богодухов — Ольшаны. Но было уже поздно.

9 марта 2-й моторизованный полк лейбштандарта под командованием штандартенфюрера Теодора Виша атаковал Люботин с запада. В то же время полк «Фюрер» продолжил наступление на север. Все утро его солдатам пришлось расчищать лопатами занесенную снегом дорогу к северу от Байрака и через лес к югу от Люботина. Полк «Фюрер» атаковал восточную окраину Люботина, выдвинув с юга свой 2-й батальон, а с востока и юго-востока — 3-й батальон. В городе завязались ожесточенные бои, исход которых был решен только после того, как к северной окраине Люботина подошел 2-й моторизованный полк лейбштандарта. Вечером немецкие авангарды уже входят в Пересечную и Полевое, чтобы продолжать наступление на Дергачи и Русскую Лозовую к северу и к северо-востоку от Харькова.

Тем временем советские войска предприняли контратаку и вновь овладели Коротычем. Полк «Фюрер» вынужден бросить свои 2-й и 3-й батальоны, чтобы выбить 303-ю стрелковую дивизию русских из Коротыча. Это удается сделать вечером 9 марта.

Между тем полк «Дойчланд» вышел к Харькову севернее дороги Полтава — Харьков, а затем, повернув к городу, занял деревню Солоницевка. Дивизия «Тотенкопф» взяла Ольшаны.

Вечером 9 марта Хауссер отдал приказ взять Харьков. Лейбштандарт должен был атаковать город с севера и северо-востока, а «Райх» — с запада. Дивизия «Тотенкопф» должна была прикрывать наступление с северо-запада и с севера.

В 19 часов 20 минут 9 марта командование 4-й танковой армии отдало приказ, поступивший в штаб танкового корпуса СС в 20 часов 43 минуты. Приказ гласил:

«Задачи:

— XLVIII танковый корпус: силами 11-й танковой дивизии корпус контролирует переправы через Мерефу у Мерефы, выдвигается на дорогу Мерефа — Харьков к северо-востоку и мешает продвижению врага к югу от Харькова против восточного фланга танкового корпуса СС.

— Танковый корпус СС: сконцентрировав свои силы, захватывает 10 марта вдоль Лопани район между Харьковом и Дергачами и плотно запирает Харьков с запада и с севера.

— Следует прояснить ситуацию в городе. Следует использовать возможности взятия города одним ударом.

— Разграничительная линия между XLVIII танковым корпусом и танковым корпусом СС до Коротыча, как и до сих пор, Липовая Роща (XLVIII танковый корпус), Лосево (XLVIII танковый корпус).

— Штаб армии начиная с утра 10 марта находится в Вавазовке к югу от Лозовой.

10 марта брешь в советской обороне достигла 60 км. Немцы вышли с юга к Богодухову и 11 марта захватили его. По приказу командования Воронежского фронта 40-я армия начала отход, чтобы избежать окружения. Две из трех ее дивизий, переданных в 69-ю армию, были уничтожены в районе Богодухова.

И Гот, и Хауссер надеялись, что Харьков удастся взять одной атакой без тяжелых уличных боев. Они полагали, что основные советские силы уже перемолоты на подступах к городу. Они также рассчитывали на поддержку 4-го воздушного флота, насчитывавшего 900 самолетов.

Харьков обороняла советская 3-я танковая армия, располагавшаяся в городе. 69-я армия защищала западные подступы к городу, а 40-я армия — северные. В городе сосредоточены значительные силы.

По немецким оценкам, население Харькова, перед тем как в феврале 43-го город заняли советские войска, насчитывало около 300 000 жителей. После того как немецкие войска в марте вновь заняли Харьков, его население, опять-таки, по оценке немецкой военной комендатуры, уменьшилось до 200 000 человек. Германские оккупационные власти утверждали, что из 100 тысяч жителей, исчезнувших из Харькова за месяц Советской власти, около 10 000 человек (10 %) были эвакуированы немцами в феврале; столько же, 10 000 жителей (10 %), в том числе удивительно много лиц пожилого возраста, были уведены советскими войсками; 4000 жителей (4 %) были казнены советскими войсками, в том числе молодые девушки, гулявшие с немецкими солдатами; 15 000 жителей, или 15 % населения от 15 до 45 лет, были немедленно отправлены на фронт в гражданской одежде. У них была одна винтовка на 5–10 человек. На замечание о том, что у них нет опыта, им отвечали: «Потяните затвор налево, затем направо, затем стреляйте в направлении врага и, может быть, во что-нибудь попадете». 5000 жителей (5 %) из числа молодых девушек были отправлены в тыл, чтобы пройти подготовку в качестве вспомогательных служащих-связисток; 35 000 жителей (35 %) покинули город, чтобы искать лучших условий жизни на селе; 21 000 жителей (21 %) остались и нашли смерть во время боев в городе.

Следует подчеркнуть, что, за исключением первой цифры, т. е. числа харьковчан, эвакуированных немцами в феврале, все остальные цифры взяты, что называется, с потолка и использованы в явно пропагандистских целях. Во-первых, явно преувеличенным выглядит число харьковчан, казненных за связь с немцами. Девушек и женщин, имевших интимную связь с немцами, смертной казни не подвергали. Кто-то из них, конечно, мог быть убит, попавши под горячую руку советским солдатам, но число погибших никак не могло исчисляться тысячами. Большинство коллаборационистов предпочли уйти с немцами. Харьков оставался прифронтовым городом, и НКВД не успел за месяц развернуть там в феврале — марте массовые репрессии. Нет никаких свидетельств о массовых расстрелах в Харькове в этот период. Можно предположить, что расстреляно было несколько сот человек, но никак не 4 тысячи. Количество эвакуированных из Харькова во внутренние районы СССР лиц непризывного возраста кажется завышенным. Ценных специалистов эвакуировали еще в 41 — м, а в марте 43-го советское командование до последнего надеялось удержать Харьков и эвакуации не объявляло. Вряд ли с советскими войсками ушло 10 тыс. человек, скорее — 1–2 тысячи. Совершенно невероятной выглядит цифра переселившихся в сельскую местность жителей Харькова — 35 тыс. человек. Все, кто мог, уже переселились из голодного Харькова в деревни в период немецкой оккупации. Столь же завышенным представляется и число гражданских лиц, погибших во время боев в Харькове. В феврале уличных боев в городе не было. Немцы покинули город без боя, и даже против восставших харьковских рабочих активных действий не предпринимали. Жертв тогда могло быть от силы несколько сотен, но не несколько тысяч. В марте, когда город покидали советские войска, уличные бои были. Но опять же, абсолютно невероятно, что в них погибла 21 тыс. горожан — десятая часть всего населения, оставшегося к тому времени в Харькове. Горожан в уличных боях никак не могло погибнуть больше, чем советских солдат. А во всей Харьковской оборонительной операции 4–25 марта войска Воронежского фронта, согласно официальным данным, потеряли погибшими и пропавшими без вести 29 807 красноармейцев, из которых лишь ничтожная часть пришлась на бои в самом Харькове. Даже если предположить, что официальные советские данные о безвозвратных потерях завышены втрое, в уличных боях не могло погибнуть более 5–6 тыс. красноармейцев, а горожан должно было погибнуть гораздо меньше. Надо учесть, что в самом городе сражались только 86-я и 179-я танковые бригады, 17-я бригада НКВД, 253-я и 104-я стрелковые бригады и 62-я гвардейская, 19,303 и 350-я стрелковые дивизии, причем основные потери они понесли в оборонительных боях на подступах к Харькову и при отступлении из города. Прикрывавшая отход 62-я гвардейская стрелковая дивизия была почти полностью уничтожена, а ее командир генерал-майор Г.М. Зайцев погиб.