Слишком близко (СИ) - Басманова Валерия

— Вера, через час или полтора, в зависимости от пробок, к вам приедет курьер и привезет костюм. Посмотрите его, примерьте. Если будут замечания по тому, как сядет по фигуре, продиктуйте курьеру… — он говорил серьезно, по-деловому, без доли заигрываний, но я все равно не могла поверить, что его затея не шутка.

— Максим Викторович, — когда он перечислил все пункты по подготовке к мероприятию, выделила голосом: — Надеюсь, костюм будет… достойным?

— Вера, — тон Максима стал суровее. Я даже представила, как он нахмурился, и на его высоком, сократовском лбу появилась вертикальная морщинка. — Давайте будем взрослыми людьми. Если бы я хотел веселья или розыгрыша, я бы нашел к кому обратиться и кого позабавить. Но мы все-таки готовимся поздравлять ребятишек. И я гарантирую вам: все будет очень и очень достойно. Во всяком случае, я буду с вами, и если кто-то из случайных людей или, например, подвыпивших домочадцев попробует выкинуть что-нибудь лишнее, я не позволю им.

Вроде бы простые слова, но они произвели на меня неизгладимое впечатление. Я даже прониклась ими.

— А… давно вы занимаетесь благотворительностью? — задала крутившийся в мыслях вопрос.

— Прежде я часто жертвовал средства на что-нибудь, но в этот раз решил убедиться, что подарки доходят до маленьких адресатов. Заодно хочу зарядиться детской радостью.

— Понимаю, — я даже кивнула, хотя беседовала по телефону, и Максим никак не мог меня видеть.

Когда взрослеешь, окунаешься в жестокий взрослый мир — сам черствеешь. И искренней радости как будто становится меньше. У кого еще ее найти, как не у детей.

— Тогда, если будут замечания по костюму, — вернул меня к деловому настрою Максим, — курьер завтра утром привезет его исправленным вам на работу. Или чуть позже домой. Как будет удобно. А в воскресенье мы с вами пойдем творить добрые дела.

— Ой, я боюсь, что от волнения забуду текст! — спохватилась я. Да часа Х еще есть время, но уже волнуюсь. Что же будет потом?

— Не страшно! Будем импровизировать! Главное, куплеты детских песенок не забудьте! — отшутился Максим.

— Не забуду, — пообещала с улыбкой на губах.

После разговора я весь вечер ходила под впечатлением и курьера ждала с нетерпением, желая убедиться, что Максим был серьезен.

Когда диспетчер позвонил и предупредил, что курьер стоит у двери, ожидала увидеть парнишку, но предстала девушка, очень симпатичная, в накидке с логотипом компании. В ее руках находилась огромная красивая коробка, на которую разве что бантик не повязали.

«Ну вот… Сейчас узнаю…» — с такой мыслью приняла костюм из рук девушки-курьера. Открыла крышку и… потеряла дар речи.

Господи! В такой красоте в театре или на кремлевской елке выступать только!

Плотная серебристая ткань, щедро украшенная вышивкой, бисером и блестками, струилась в руках. Рукава у костюма, как на Руси, спускались до пола. Оторочены, как и подол с накидкой, искусственным мехом, но каким пушистым, белым! Юбка в пол! А корона… Я как ребенок подхватила ее и побежала примерять к зеркалу.

— Может быть, и платье примерите заодно! — крикнула девушка, ожидавшая в коридоре. — Заодно я сразу пометки сделаю. Завтра получите уже исправленным!

Я согласилась. Но когда надела сказочное платье — ни к чему придраться не смогла. Оно село как влитое. Будто на меня шили.

— Отлично, — улыбнулась девушка, когда я показалась ей. — Если привязать косу, будете настоящей красавицей из сказки. Вот только… — Посмотрела на мои тапочки. — Сапожки бы! Я сообщу заказчику.

— У меня туфли белые есть, — спохватилась я.

— По снегу в них ходить не дело! — шепнула она, уже набирая номер заказчика. — Тем более есть такие красивые сапожки! — И заговорщицки подмигнула мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍= 29 =

Максим

За весь вечер я не сделал и глотка кофе: без перерыва звонил, выбирал, предлагал, договаривался, погрузившись в организационную суету предновогоднего благотворительного мероприятия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда цейтнот был наконец-то пройден, я, вымотанный, отключил связь, положил телефон на стол, захлопнул крышку ноута и блаженно выдохнул:

— Фух!

В офисе уже никого. Тускло горела лампа, я сидел в полумраке, развалившись в кресле, разглядывал ночную столицу через панорамное окно.

Яркие змеи-улицы с потоком снующих машин. Тяжелое вечернее небо — низкое, падающее на зимний город, в котором больше слякоти, чем снега…

Поздний час, я голодный как волк, но что странно: вопреки усталости испытывал азарт, эмоциональный подъем, какую-то незамутненную радость.

Боясь спугнуть неожиданно светлое ощущение, наполняющее меня выше краев, пытался понять причину состояния.

Пожалуй, нечто подобное я испытывал в детстве, перед утренником, когда, наряженный в костюм зайчика с белой шапочкой, любовно сшитым мамой, заглядывал в наряженный зал детского сада и гадал, что же подарит мне Дед Мороз в этот раз?

— Ну, Макс, малыш тридцати двух годиков! — рассмеялся в голос, откинув голову и закрыв глаза руками.

Не пил ничего, да и не бывает такого драйва от всякой драни. Это что-то иное, совершенно иное, светлое, скорее похожее на ожидание сказочного чуда.

Странно… У меня есть все необходимое для успешной жизни. Даже больше. Я могу позволить себе, что захочу в пределах разумного. Так в чем радость ожидания? Почему душонку скребет, пробирая до дрожи и волнения, и сердце гулко бьется?

— Хм, — хмыкнул, нарушая тишину офиса. Благо, что один, никто не услышит, не подколет, не использует позже против меня же. — И что же тебе, Максимка надо от бородатого Деда в этом году?

В прошлом я устроил себе «забег»: с друзьями на яхте совершил крутое путешествие: настоящее сумасшествие, полное драйва. Причем посещали мы одинокие острова, до которых не долететь самолетами. Только окольными путями до места, куда редко ступает нога человека. Да и никто нормальный не помчится в такую даль, чтобы послушать тишину, одинокий ветер, себя. Зато сколько кайфа, эмоций и гордости, что смог это сделать!

Но в этом году я даже не задумывался о повторении, потому что чудо — эксклюзивный товар. А что можно повторить — теряет очарование.

Конечно, можно отыскать на карте еще Богом забытые уголки, только это уже не то.

«Здоровье? — задумался. — Я здоров, а для матери да, конечно. Сделаю все, что смогу и даже больше, лишь бы у нее не было проблем с сердцем».

Внезапно вспомнил про недуг отца.

Правду ведь говорят: не делай подлости, не предавай родных — не будет кары. А так получил папаша, что заслужил — ни больше ни меньше, тютелька в тютельку!

Однако стоило подумать о возмездии, настроение мое испортилось: я ведь и сам бываю несправедливым кретином. Вон как с Мышкой поступил — натворил дел.

Вспомнил ее глаза, смотрящие на меня со страхом и горечью, потом как она может смотреть нежно, с мягкой улыбкой — и внезапно осознал: именно суета — организация праздника для Веры, желание удивить ее, сделать счастливой, чтобы она улыбалась, порадовалась — это и сделало мой вечер сильным, особенным, взволнованным, наполненным смыслом, без которого прежде дни, недели, месяцы были наполнены пустой суетой!

Мысль настолько ошарашила меня, что я замер. Зато теперь знал, чего хочу от Деда Мороза!

Домой приехал за полночь. Перекусил и сел учить текст, который сам же нарыл в интернете.

Учились стишки с простыми рифмами легко, но я то и дело перескакивал то с одного куплета на другой, путался, потому что за день очень устал. Однако упрямо зубрил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Лег в три ночи и, едва голова коснулась подушки, вырубился.

Утром встал с не выспавшийся, злой. Стоило представить, как нелепо буду выглядеть в костюме с мешком, бородой и посохом, захотелось все отменить или нанять какого-нибудь аниматора вместо себя. Однако я не из тех, кто пасует. Поэтому выпив крепчайшего кофе, только его и успел сделать, пошел открывать водителю, привезшему пакеты.