Письма в пустоту (СИ) - Ино Саша

И я не могу позволить себе разочаровать Учителя, ведь так я потеряю его благосклонность, а для меня немыслим подобный исход. Слишком страшно и больно! Ты решишь, что я сошел с ума, но я, правда, не могу поступить плохо с наставником!!!

Диего…

Зачем ты приехал? Зачем ты подле меня? Для чего ты создаешь иллюзию, что я тебе небезразличен? Это ведь не так, неправда, тебе нужен Альентес из детства, твой друг, но никак не я. Я ужасен и отвратителен, и только Игнасио из милости терпит мое присутствие.

Диего, остановись! Прекрати заботиться обо мне. Не нужно… Не терзай мою душу. К чему твои старания облегчить мою участь? Излишне, напрасно. У меня все хорошо, честно. А ты только вносишь сумбур. Диего, ты и теперь этот Гленорван, вы лишь усложняете мне жизнь, сталкивая с тяжелым испытанием. Я не знаю, как мне быть. И я не хочу думать над этим вопросом. Я привык, что Игнасио говорит как правильно, а вы требуете от меня действий… Я не хочу, мое сердце рвется исключительно к Учителю, все остальное не имеет смысла.

Диего… Ты смущаешь меня своим видом.

А Джордж пугает силой.

Но надо спать, Диего, прости. Мое письмо окончено… Я должен выспаться, ведь завтра рано вставать. Я знаю, Гленорван меня не обманул, назначив встречу на восемь. Он играет со мной, и быть честным — это часть его плана. Я все осознаю, пожалуй, в этом его главная ошибка.

Эх, Диего, Диего, пожелай мне удачи завтра.

Мне нужна твоя вера в мои силы и успех!

СОЛОМОНОВ ВЫБОР

Джордж проснулся рано утром, обнимая бутылку виски, которые, впрочем, терпеть не мог. Он посмотрел на часы и проревел, проклиная спешность утра и быстротечность ночи. Гленорван нехотя встал, потянулся, прошелся по номеру, и, решив прикрыть наготу, накинул на себя махровый халат.

Приняв освежающий душ, Джордж разбудил девушку, мирно дремавшую на кровати, и намекнул ей на дверь. Спровадив свою ночную гостью, Гленорван опять посмотрел на часы. Было ровно восемь.

Американец вздохнул и подошел к окну.

В синем сумраке зимнего утра Джордж отчетливо увидел фигуру уже знакомого ему розенкрейцера. Парень жался к стене противоположного дома. И, если бы не уверенность американца в том, что монах его ждет, он никогда бы не обратил на парня внимания.

Джордж сладко зевнул и покачал головой, покидая свой обзорный пункт.

Он сел на кровать и открыл небольшой блокнот, всегда хранящийся у него под подушкой. На последнем листе плелась надпись, выведенная его же почерком:

«Достало! Нет никакого желания расправляться с мальчишкой розенкрейцером».

Джордж рассмеялся и размашисто зачеркнул надпись. Еще со времен японской компании Гленорван взял привычку вести дневник, куда он записывал вещи, приходящие на ум и волнующие душу. Потом через некоторое время он перечитывал свои мысли, и открывал в себе новые аспекты личности.

Подобную практику Джордж считал крайне полезной для самопознания.

Гленорван вновь скользнул взглядом по часам и, сняв трубку телефона, набрал номер решепшина отеля.

— Передайте, пожалуйста, монаху, что стоит напротив гостиницы, мои извинения. Попросите подождать еще чуть-чуть, я буду минут через пятнадцать, — и, подумав, добавил специально для услужливой девушки в трубке, — Спасибо, солнышко.

После разговора со служителями гостиницы, Джордж взял мобильник и спешно набрал номер на память.

— Итон, хелло! — протянул американец, растягивая губы в лукавой улыбке.

— Как жизнь? Как здоровье?

Итон активно что-то отвечал.

— Я тоже жив, тоскую здесь, в России. В этой стране нет и намека на мою любимую азиатскую утонченность.

Итон, к слову не последний человек в Акведуке и старинный товарищ Гленорвана, съязвил на свой манер.

Джордж не обиделся, напротив, поддержал шутку собеседника:

— Брось ты, ничего я не помешан на монголоидах. Просто скучно.

Из трубки донесся задорный смех.

— Знаешь, меня тут преследует монах розенкрейцер. Из одного гнезда с Пабло. Помнишь, он нам говорил, что его наставник завел себе новое животное, так вот, кажется, теперь я с ним встретился. И что мне так везет на подопечных этого самого Игнасио…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Итон заинтересованно что-то пробормотал.

— Нет, на Пабло он не похож. Альентес другой, во-первых, он моложе, а во-вторых, более сговорчивый. Он меня позабавил, сущее дитя природы. Интересный экспонат.

Собеседник снова сыронизировал.

— Да нет, не очаровался я им. С чего бы?! Просто в этом Альентесе что-то есть. Он особенный и, мне кажется, в глубине его души скрывается нечто столь сильное, что может взорвать этот мир. Я серьезно…

Итон и Джордж рассмеялись.

— Мальчик — не иначе как бомба замедленного действия. Не знаешь ничего о нем? Может, посмотришь в досье, если оно под рукой?! Хотя я знаю, что ноутбук с базой всегда при тебе…

Собеседник американца что-то недовольно буркнул, но было слышно, как клацают клавиши.

Джордж снова подошел к окну и, отогнув занавеску, взглянул на Альентеса застывшего в ожидании. Американец вздохнул.

Итон заговорил.

— М-м-м, любопытно, — протянул Гленорван, — Значит, предположительно его мать была цыганкой. Нагуляла вне табора ребенка и подкинула дитя местным жителям, положив под дверь с эмблемой розы, посчитав за знак судьбы, так как ее имя звучало, как Роза. И все?

Итон буркнул.

— Про Игнасио я знаю. Тоже забавный экземпляр. Интригует. Я бы с ним пообщался. Столько проблем нам его воспитанники доставили, что уж неизвестно человек этот Игнасио или сам Сатана. Я вот никак не забуду Пабло, — Джордж почесал подбородок, — Ведь, если бы не грамотная политика моего отца, один Пабло мог бы уничтожить все наше римское отделение. Он был огнем, очень сильным человеком, я всегда восхищался им. Честно. Слепец безошибочно разящий цели, потрясающе! Я верный поклонник режиссерского таланта Игнасио. Надеюсь, Альентес тоже меня не разочарует!

Оба мужчины захихикали, при этом Итон умудрился еще что-то произнести.

— Ну, да, — Джордж согласился с телефонной репликой Итона, — Роза тоже с одним глазом и в повязке. Представляешь, так и гуляет по городу в сутане и пиратском наглазнике. Смешной… Зато творческий подход, мальчишка неординарен — уже плюс.

Телефон затрещал интересом.

— Верно! Пабло тоже никогда не стеснялся своего внешнего вида, правда, он походил скорее на мстителя, ожившего с помощью духа ворона. По крайней мере, у меня возникали именно такие ассоциации. Как думаешь, старик, розы действительно ничего не знают о судьбе Пабло или замалчивают?

Итон уверенно что-то брякнул.

— И я думаю, замалчивают. Не каждый день лучшие бойцы роз себя поджигают на потеху врагам. Великое было зрелище, особенно когда он сказал, что ему больше некуда возвращаться. И уже объятый языками пламени он будто смотрел своими пустыми глазницами в небо, бесконечно призывая какого-то Рауля… Должно быть, кого-то, кто был ему небезразличен. Ну, ладно, забыли! Не хочу впадать в минор.

Итон инициативу поддержал.

— Ладно, старик, мне пора, — резко сменил тему Джордж, — Пойду, выгуляю розу по Москве. Хочу показать ему жизнь, пусть сравнит со своим убогим существованием.

Итон удивился.

— Да, все верно, ты угадал мои намерения. Постепенно я заставлю его разубедиться в правильности своей миссии, и, когда он усомниться, я нанесу решающий удар. Нет, я не стану его убивать, скучно. Он откажется от миссии, и его ликвидируют братья по розам, не прощающие колебаний. Такова жизнь и мой план, но ничего не поделать, хоть и жаль мальчишку…

Итон довольно промямлил слова одобрения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спасибо за пожелание, старик, до скорых встреч в эфире, — хмыкнул Джордж и сбросил звонок.

Он не особо торопился с выбором одежды. Зато результат получился отменным. Синий костюм, шейный шелковый платок от модного европейского дизайнера, ботинки из светлой змеиной кожи и, конечно же, довершало ансамбль пальто из дорогого кашемира цвета песка.