Это всё она (СИ) - Белева Марина

Смогла лишь кивнуть, пытаясь сглотнуть образовавшийся в горле ком. Все мои переживания показались такой мелочью в сравнении с горем Игоря. Сколько же ужасного пережил этот молодой человек?

Глава 40

Саша вернулся злой и заметно уставший.

— Эй, может кофе? — я встала и щёлкнула кнопку чайника.

— Нет, Ника, давай выйдем?

Я кивнула и мы отправились на выход. Лишь оказавшись на крыльце оборотень заговорил.

— У меня картинка не клеится. Я не понимаю, что упускаю, может у тебя есть варианты?

Я замялась. Взять и высказать ему предположение, что ко всему причастна жена Александра Сергеевича как-то боязно… А, впрочем, я же ничего не потеряю.

— Знаешь, у меня есть подозрения, что в этом деле есть ещё один участник, Ваня лишь марионетка в руках…

— Я тоже об этом подумал. — видимо специально не дал мне договорить, ведь даже у стен есть уши. — Поэтому и решил поговорить с тобой. А то всё выглядело для меня слишком абсурдно… До того, как ты высказала мою мысль. Есть идея, как попробовать доказать причастность сама знаешь кого?

— Пока нет, но мы что-нибудь придумаем, верно?

— Эх, Ника, надеюсь. Не вовремя Витя свинтить решил конечно! — Саша потёр затылок.

— Ты знаешь куда он отправился и почему всё так резко бросил?

— Нет. Да и ехать ему некуда и не к кому, один он всегда был.

— Подожди, а секретарша?!

— Пф, — оборотень усмехнулся, — ты же в курсе про проклятие? — кивнула- Ну так чтобы оно его не убивало, ему нужно "спускать пар".

Я пыталась сдержать эмоции, правда, но глаза невольно пытались совершить попытку побега из орбит.

— Да ладно?!

— Так, Вероника, забудь, я тебе ничего не говорил, — засуетился лис. — Просто ляпнул случайно, считай что шутка! — и попытался выдавить подобие улыбки.

Ладно, я тоже улыбнусь, хотя хотелось биться головой о стену. Это же получается я поступила как самая настоящая истеричка, даже не выслушала… А ведь он сказал, что любит… Но люблю ли его я? Вопрос хороший, а вот ответа два. И какой правильный, ума не приложу. Или просто надо сердцем выбрать? Хотя, точно нет. Один раз я послушала своё глупое сердце, и теперь плод его любви сидит в камере, обвиняемый в серии жестоких убийств. Нет, сердцу точно доверять не стоит.

— Мар, ты тут вообще?! — Саша пощелкал пальцами перед носом.

— А, да, прости, задумалась. Так что делать будем?

— Я же говорю, не знаю, надо Витю ждать.

— Ты как себе это представляешь?! — я была искренне возмущена. — Ты предлагаешь просто сидеть и ждать? Ну нет, не вариант. Давай ещё подумаем и завтра решим как быть?

— Давай, — сдался лис, — меня перспектива сидеть ждать тоже не радует.

Мы молча вернулись в кабинет и занялись написанием отчётов по допросу. Я пыталась сосредоточиться на плане дальнейших действий, но всё время возвращалась к мыслям о Вите: куда он поехал? Почему так внезапно сорвался? Может что-то случилось?

Экран моего телефона загорелся, оповещая о новом звонке. Номер не определялся, я нажала "ответить".

— Вероника? — раздался знакомый мужской голос, но вспомнить кому он принадлежит я не могла.

— Да.

— Приезжай срочно, адрес скину сообщением. — и в трубке раздались короткие гудки. Стоило мне вернуть телефон на стол, экран снова загорелся, прочитав сообщение, схватила сумку и бегом понеслась на автобус, крикнув Саше, что буду завтра. Сейчас у меня были дела важнее. Я не могла не поехать.

Глава 41

Спустя два часа в моём кошельке стало на тысячу рублей меньше (пришлось вызывать такси, потому что общественный транспорт можно было ждать очень долго, и не дождаться). Я без труда нашла в небольшом коттеджном поселке знакомый дом. И, отворив калитку, крикнула.

— Сергей Степанович, где вы?! — на мой голос выбежал взволнованный Гибралтар, и, аккуратно прикусив ладонь, потащил меня в дом.

Открыв входную дверь я обомлела. От прежнего светлого, с идеальным ремонтом и, самое главное, чистого коридора не осталось и следа! Повсюду черные пятна гари, зелёная жижа неприятно хлюпала под ногами, от увиденного меня передёрнуло.

— Гиб, что произошло? — спросила шепотом, боясь нарушить гробовую тишину. Пёс рыкнул и потянул руку вглубь дома. С каждым шагом сердце билось всё чаще, словно мантру повторяла, что Гибралтар не такой уж садист, на смерть меня не поведет точно. И даже усмехнулась. Пёс-садист?! До чего только напуганный мозг не дойдет! Мы вошли в просторную гостиную: в мягком салатовом кресле сидел Сергей Степанович, выглядел он весьма измученным и бледным, на лбу виднелась испарина. Мужчина не поднялся встретить меня, даже голову не повернул на звук приближающихся шагов.

— Сергей Степанович! — бросилась к нему и села на колени возле кресла, схватив мужчину за руки.

— Ты вовремя, я больше не могу его сдерживать. Поговори с ним, Ника, он хочет совершить страшное… — Спросить кто и что хочет совершить не успела, мужчина потерял сознание. За годы обучения и различных практик во мне выработали рефлекс- у человека без сознания обязательно проверить пульс. Вот и сейчас я поднесла кисть к сонной артерии мужчины и, удостоверившись, что он жив, обратилась к Гибу.

— Покажешь мне с кем разговаривать? — нет, я догадывалась, что речь пойдет о Викторе, но мало ли… Однако пёс забился в ноги хозяина и лег, давая всем своим видом понять, что идти ему просто напросто страшно. Что ж, прелестно. Пошла одна, открывая одну за другой двери комнат. В одной из них я и нашла Виктора… Мужчина лежал на той самой кровати, в которой мы провели нашу первую и единственную ночь. Комнату заполнил запах алкоголя и перегара. Начальник лежал на животе, в одних шортах, а по всему телу виднелись вскрытые шрамы, истекающие кровью. Я бросилась к нему и, перевернув, ужаснулась: жуткий шрам на груди был сплошным кровавым месивом, словно кто-то пытался расковырять его ножницами! Я проверила пульс и дыхание- хоть жив, а значит я смогу ему помочь!

— Гиб! — взревела, чтобы пёс наконец перестал трусить, — он без сознания! Ему нужна помощь! Пожалуйста, принеси аптечку и влажные тряпки!

Пока я укладывала мужчину поудобнее в кровати, Гибралтар принес и бросил у моих ног аптечку и пачку влажных спиртовых салфеток. А Сергей Степанович, оказывается, весьма запасливый человек! Я промыла раны перекисью, протерла салфетками, в аптечке нашлась заживляющая мазь, благо все повреждения на теле мужчины были не глубокими и ее действия вполне хватит для быстрого заживления всего, кроме раны на груди. С ней мне пришлось повозиться и даже наложить швы, откуда у Сергея Степановича взялся такой специфический набор инструментов и медицинских принадлежностей я решила не думать… Справившись со всеми ранами, перебинтовав мужчину, словно мумию, открыв на проветривание окно, я плюхнулась на кресло. Стоило мне умостить свою пятую точку, как раздался тихий протяжный стон.

— Где болит? — бросилась к изголовью кровати.

— Ника?! — мужчина щурился и явно не верил собственным глазам.

— Она самая, расскажешь, что у вас тут произошло? — села на край кровати.

— Боже, Ника, но как ты…

— Стоп, давай потом обо всем, как твое самочувствие?

— Вроде нормально, — мужчина призадумался, — Ну, насколько это возможно в сложившейся ситуации.

— Тогда я пойду проверю Степаныча, и приду к тебе. — мужчина дернулся в попытке встать, но сморщился от боли. — Лежи, пожалуйста!

И вышла. Меня накрывала волна вопросов: что тут произошло? Почему Сергей Степанович позвонил мне? Почему Виктор весь изранен, а в комнате стоит такой запах перегара, что, кажется, я даже опьянела немного, а мужчина явно трезв?! Впрочем, вопросы подождут, сначала нужно привести в чувство обоих.

Глава 42

По возвращению в гостиную обнаружила Сергея Степановича в практически добром здравии, он сидел всё в том же кресле и почесывал за ушком Гиба. Только тени под глазами выдавали сильнейшую усталость пожилого мужчины.