Послание к коринфянам - Татьяна Апраксина

- Почему у меня в команде нет ни одного медика? - вздыхает Сфорца. - Кто-нибудь знает, чем уколоть этого... параноика?

- Поздно кого-либо колоть, - сказал Максим. - Все уже произошло. Значит, будем план переделывать.

- О, - поднимается с дивана Алваро. - Закончили охреневать. Ну наконец-то. Взрослые люди... якобы. Франческо, вы ничего не забыли?

- Дражайший мой Хуан Алваро, что вы изволите иметь в виду?

- Я имею в виду... - мальчик сражается с формулировками, - растерянность, все такое.

- По вашему мнению, мне нужен личный помощник и в данной сфере? - приподнимает брови Сфорца. - Хотя судя по результатам...

- Угу, - кивает юноша.

- Джастина, будь так любезна, составь мне компанию?

Можно было бы сказать ему, что все остальное он говорил вслух и громко, но... но мне нужно было их хотя бы предупредить. Сразу же после звонка.

- Хорошо.

В коридоре, прямо за дверью, оказывается, что идти дальше некуда. Поймали, приперли к стенке, не вырвешься. Наклоняет голову, прижимается лбом ко лбу. Чудовище. Вырываться почему-то не хочется.

- Прости, пожалуйста. И за сегодняшнее, и за вчерашнее.

- Ты, - говорит Джастина, - невероятная свинья. Просто рекордсмен выставки достижений народного хозяйства.

- Да. Да, да, да... только не уходи, пожалуйста. Не сейчас.

- Ты сколько уже на мне жениться обещаешь?

- Могу сегодня. Если ты еще согласна.

- Да. Я согласна, - и пусть кто-нибудь хоть полслова скажет про посторонних. Эту форму частной собственности не отменит никакая революция.

Скорпион

Очень приятно проснуться и обнаружить, что за время твоего отсутствия в мире ничего особенно не изменилось. Стрельба, в общем и целом, исчерпала себя вчера - если не считать Папуа, но в этом регионе поводом к активному взаимному невыживанию может оказаться что угодно, вплоть до перемены погоды... а оккупационные войска действуют достаточно грамотно, так что скоро и там станет тихо.

Система кондиционирования слегка вибрирует - ночью во Флориде немногим холоднее, чем днем, а камень отдает тепло... современные люди, сторонники инноваций. Зла не хватает. Заимствуют архитектурные решения из Европы, потом удивляются, куда столько электроэнергии уходит. И воды. А вот если поставить здание на сваи, да обеспечить естественное движение воздуха - и чтобы влага не скапливалась нигде, кроме тех мест, где ей положено - и стройматериалы взять с низкой тепловой инерцией... вот тогда у нас что-то будет. И местную стальную промышленность обрадовать. Потому что из стали готовые модули делать очень дешево. А строить здесь будут много.

Это если мы переживем следующую неделю. Но уж тогда - обязательно.

Может быть, и переживем. Вероятность есть. Когда - если - господин Сфорца вздумает в очередной раз возопить, почему именно он, тихий кабинетный ученый, ему можно будет продемонстрировать простые и убедительные факты. Его вчерашнее воззвание о соблюдении нейтралитета возымело действие. Очень явное. Даже не на европейский сегмент, на всех. Консерваторов поддержали две, только две корпорации Паниндийского союза, и тем коллеги быстро объяснили, что лучше это прекратить. В моменты хаоса и паники даже ложный сигнал "держись за мной, я знаю, что делать" способен вызвать кристаллизацию раствора. А у тихого кабинетного ученого этой уверенности на тот момент было в избытке. Потому что решение есть. Простое логичное решение. Осталось только придать ему четкую форму.

К счастью, нам нужен не проект... а проект проекта - и, с учетом моих собственных разработок, можно успеть за четыре дня. Хватит с головой. У Совета заняты руки - а еще они потеряли ориентацию. К настоящему времени Комитет безопасности уже должен понять, что их спровоцировали на конфликт... и консерваторов тоже. И никакая сила не заставит их поверить, что оба раза это произошло случайно. Они испугаются и будут ждать - до заседания. Предпочтут давать бой на своей территории. И уступят инициативу. Серьезная ошибка с их стороны, но не мне им это объяснять.

Зуммер. Господин де Сандовал просит разрешения зайти в ближайшие полчаса. Конечно, пожалуйста. Господин Щербина все равно раньше трех утра не проснется, а подготовительная работа, считай, уже вся сделана.

Директор школы является довольно быстро, но двигается еще более неловко, чем вчера. Явно заторможен. Должно быть, не спал, но пытался - что куда хуже, чем вовсе не спать. Особенно в его ситуации. Но именно в его ситуации и трудно заснуть, не найдя общий язык с совестью. И господин де Сандовал явился сюда. Интересно, где под надписью "здесь водятся скорпионы" дополнительная табличка "Исповедальня"? Ее там, вроде бы, никто не вешал, но, судя по всему, она там есть.

Господин де Сандовал устраивается в кресле, собирается с мыслями.

- Я должен... я хочу принести вам свои извинения.

Кажется, он попробовал поставить себя на мое место, как он это место представляет. И вспомнил все, что говорил и делал последние три месяца. И сделал выводы. Ошибочные, но объяснить существо ошибки господину де Сандовалу невозможно. И не нужно.

- Если за трех предыдущих императорских скорпионов, которых вы отсюда похитили под покровом ночи, то я знаю, что они благоденствуют в живом уголке. А больше не за что.

- Я был к вам крайне несправедлив, причем по наихудшей причине. По убеждению, что я-то имею право судить, поскольку сам никогда ничего подобного не сделал и не сделаю.

Хотел бы я знать, это месть свыше за то, что двадцать лет назад я огорчил руководство заявлением, что не чувствую в себе ни грана призвания к работе священника и предпочитаю оставаться братом... и повторял это все следующее десятилетие, пока меня не оставили в покое?

Ведь человеку передо мной неважно, что я знаком с тем, чему служу, только... очень опосредованно. Ему нужна помощь. И именно от меня.

Пожалуйста...

- Вы правы в том, что это... негодная основа для суждения. И неправы во всем остальном. Вас не готовили к работе в таких условиях и к принятию таких решений. На кону оказалось слишком многое из того, что вам дорого - и слишком много жизней. А вы - учитель, а не хирург. Да и хирургам не доверяют операции на близких, разве что в крайности. Вы потеряли ориентацию и совершили несколько неприятных ошибок. За которые вам и правда стоило бы попросить прощения - но никоим образом не у меня.

- Из меня и учитель теперь... - машет рукой гость. - Ну кого я могу чему-то учить, если сам угодил во все ловушки, о которых рассказывал другим? Мне же все это нравилось на свой лад до последнего момента. До речи Франческо. Трагический герой, принесший в жертву... всех и вся.

А как же иначе? Закрыть бы глаза, но это невежливо и непродуктивно. Но не рассказывать же господину де Сандовалу, что я таких, как он, видел куда больше, чем хотел бы.

- Естественно. Это большой соблазн - принять самое горькое решение... и гордиться собой, даже не подумав, насколько оно эффективно и насколько оно допустимо. Но этому почти невозможно научиться на чужом опыте. Теперь у вас есть свой. Что вы будете с ним делать? Совершите еще одну классическую ошибку, о которой наверняка рассказывали своим ученикам?

Гость словно бы налетает на ходу на стенку - хотя сидел почти неподвижно. Но посреди весьма соблазнительной колеи отчаяния обнаружилось препятствие. Он все прекрасно знает, он сто раз повторял другим, что одна, даже самая тяжелая ошибка - еще не повод хоронить себя заживо. В работе с его контингентом без этого повторения никуда. Но развернуть эту истину лицом к самому себе он не может. По его персональным правилам так не бывает и быть не должно. Простить самого себя нельзя. Источник должен быть снаружи. Раскаяние, исповедь и отпущение грехов.

И он не может пойти с этим к священнику... потому что большинство священников, даже здешних, видавших всякое, его попросту не поймет. А поговорить напрямую ему не приходит в голову. И тоже вряд ли поможет - на него сейчас хоть весь ангельский хор кричи, не услышит. Какое счастье, что своих малолетних правонарушителей он учит обратному...

Господину де Сандовалу остается только пытаться найти понимание у людей, которых он так или иначе задел. Но и тут благородный порыв тоже едва ли будет принят, потому что мисс Фиц-Джеральд его роль в случившемся оценивает иначе, и она, в общем-то, права, а для Франческо Сфорца это препятствие скорее техническое - и из разряда общего идиотизма окружающего мира. Могли бы обойтись меньшей кровью, а тут - нате вам, ария защитника... Интересно, а заметил ли защитник, кого задел действительно серьезно и совершенно незаслуженно?

- Нет, не совершу... наверное, - слегка улыбается директор школы. - Но, понимаете, я никогда и не предполагал, что это настолько соблазнительно. И как просто оказаться в ситуации, когда сначала крадешь булочку, а в результате попыток прикрыть хвост тебя расстреливают за массовое убийство. Мне нужно было позвонить домой - и я... я же сказал, что мне надо укладывать младенца. Прикрылся молодым человеком...