Фанглит - Джон Далмас

Я сказал ему то, что говорил Арно. В качестве приманки используем Клентиса кель Дерупа.

- Только Клентисом кель Дерупом буду я, а не ты. Услышав мой голос в коммуникаторе, они решили что это ты. Пусть так и считают. Так что приманкой буду я. А ты будешь частью капкана - вместе с норманнами. Если компьютер на катере имеет лингвистическую программу, тебе легко научиться общаться с ними.

И я объяснил ему остальную часть своего плана. Он задумчиво кивнул. Конечно, победа далеко не гарантирована, но план прост. И в данных обстоятельствах ничего лучше не придумаешь.

Впрочем, вначале нужно освободить маму. К женскому монастырю идти нужно ночью, таким образом у нас оставался еще целый день. Я хотел полететь в страну Арно и осмотреть ее, но папа запретил. Слишком опасно лететь днем: истребители внимательно следят за этой частью планеты. Папа не хотел без необходимости передвигаться даже по ночам.

Поэтому мы занялись другими делами. В компьютере оказалась лингвистическая программа, и я много времени провел, вводя в него то, что знал из провансальского и франко-норманнского, а также наши разговоры с Арно. Потом мы позвали Арно, который рыбачил в ручье. Он ответил на вопросы о Нормандии и норманнах и наговорил большой текст.

Наконец наступил вечер, мы с папой легли спать рано, надев обучающие шлемы. Придется встать часа за два до рассвета, а ночи на этой широте и в это время года коротки.

Труднее всего оказалось завести Королеву и Блонди в катер. Хрольф спокойно вошел вслед за Арно, а остальных лошадей мы наконец завели, завязав им глаза. Стреножили всех трех. Потом, с помощью инфраскопа и пользуясь указаниями Баббы, снова отыскали конвент. Потом нашли в лесу небольшую поляну в нескольких милях от монастыря, на которую могли бы вернуться и подождать катер.

Потом папа высадил Арно и меня в поле примерно в миле от конвента. Мы взяли с собой всех лошадей, на третьей лошади поедет мама. Небо на востоке начало светлеть, когда Арно постучал в ворота рукоятью своего кинжала.

Если не считать того, что нас заставили ждать наступления дня, никаких трудностей у нас не было. Помогло то, что я был в рясе, полученной в монастыре, а поверх рясы надел серебряный крест аббата. Они позволили нам увидеться с мамой; мы так вели себя при встрече, что не было никакого сомнения, что мы - мама и сын. И маму отпустили с нами. Уезжая, мы очень походили на трех местных жителей, потому что мама тоже была в рясе.

По пути к катеру мы с мамой рассказывали друг другу, что с нами случилось. Разбойники отвели ее в свой главный лагерь, куда, очевидно, направлялись, когда увидели катер. После того как папа сжег двоих бластером, они страшно боялись мамы, но не выпускали ее ни на минуту. В комбинезоне она должна была показаться им очень странной, да и была выше большинства из них.

В лагере они рассказали о ней предводителю. Она поняла, когда они рассказывали о бластере, потому что один из них воспроизвел звук и очень картинно упал на землю. Остальные начали делать знаки креста, а предводитель ударил одного из похитителей и заорал.

Им повезло, что папы не было в пределах слышимости.

Последовал недолгий спор. Мама, конечно, не поняла ни слова, но по тому, как они на нее глядели, догадалась, что они спорят, убить ее или нет. Вероятно, решили, что папа демон, а мама может вызвать его к ним.

Может, они решили не сердить больше демона. Во всяком случае ее отвели в долину, даже не дожидаясь утра. Оставили ее и стали швырять камни, чтобы отогнать. Она могла бы на рассвете встретиться с папой, если бы ей повезло, но, очевидно, ее увели в другом направлении.

С этого момента ее история очень напоминала папину, только оказалась мама не в мужском монастыре, а в женском. Там пришли в ужас, увидя ее комбинезон, но когда ее переодели в местную одежду, все шло неплохо. С ней хорошо обращались, и она начала учить провансальский.

Она спросила, нашли ли мы Куки. Пришлось ответить, что нет. Либо кот одичал и ушел куда-то далеко, либо его убили. Иначе Бабба телепатически отыскал бы его.

Когда мы подъехали к лесу, нас встретил Бабба, чтобы облегчить поиски поляны: я никогда в этом районе не был, да и сверху все кажется иным, чем с земли. Мы с Арно ждали, пока мама спешилась и обнимала Баббу. Баббе не нужно было прыгать и вообще вести себя по-собачьи, потому что он мог говорить. Он просто несколько раз облизал мамино лицо, улыбаясь, как сумасшедший, и сказал ей, что очень рад ее возвращению.

Когда мы вышли на поляну, где ждал катер, папа нас увидел и спустил трап. Я остановил Арно и дал маме возможность пройти последние ярды одной, а мы с Арно пока занялись лошадьми. Я подумал, что они с папой хотят встретиться наедине, без свидетелей, особенно таких, как Арно: он ведь не член семьи.

Бабба посмотрел на меня, и я понял, что он одобряет мое решение. И от этого мне стало хорошо. Сверхволк никогда не одобрит ваших действий просто потому, что вы из его семи. Его одобрение нужно заслужить.

Из катера показался улыбающийся папа и знаком пригласил нас входить. Мы вошли. Он приготовил всем поесть, тем временем они с мамой рассказывали друг другу о своих приключениях. Но после еды папа перешел к делу.

- Ну, Ларн, - сказал он, - что дальше?

Я ответил не сразу. Посмотрел на него, подумал о его вопросе.

- Следующее, чего я хочу, - ответил я наконец, - это чтобы решения принимал ты. Не думаю, чтобы теперь это было моим делом.

Он спокойно спросил:

- А почему?

Папа любит прямые ответы на прямые вопросы. И когда он смотрит на тебя, очень внимательно, невозможны никакие увертки. К тому же он никогда не будет действовать так, будто ты кукла или глупец.

- Потому что ты мой папа, а я всего лишь подросток, - ответил я. - Ты опытнее меня.

Он слегка улыбнулся, но я видел, что он сдерживается. Ему хотелось рассмеяться, но он не хотел, чтобы я решил, будто он смеется надо мной. Он помнил, как я в прошлом жаловался, что он обращается со мной как с ребенком.

- В целом это верно, - сказал он. - Но на Фанглите у тебя больше опыта. К тому же до сих пор ты действовал самостоятельно и справился прекрасно. Глупо менять победоносного полководца, особенно если он победил в трудных условиях.

- Но мне не нравится быть главным, - пожаловался я. - Особенно если это связано со смертью людей. И мне помогала Денин.

Тут он рассмеялся, и я понял, почему. Я начал с того, что слишком молод. А теперь объяснил свой успех помощью четырнадцатилетней сестры. Если ее помощь действительно была так полезна, мой возраст не помеха.

- Послушай, Ларн, - папа переключил передачу, - давай считать, что это период твоего ученичества. Ты будешь действовать под присмотром опытного распорядителя - меня, и если понадобится, я тут же вмешаюсь. Я согласен, что у меня больше опыта в принятии решений, особенно в чрезвычайных обстоятельствах, но у тебя здесь больше информации. К тому же ты очень умен. И у тебя хватает здравого смысла: это значит, что тебе не мешают принимать решение всякие посторонние помехи - обрывки идей, мыслей и верований, которые к этому делу не относятся.