День хризантем - Сергей Симонов

— Вот то-то, блин, японская лесопилка! — крикнула вслед Мария.

Вода стремительно неслась навстречу, японца не было видно. Она убрала пистолет и приготовилась к аварийной посадке. «Киттихаук» коснулся воды, пронесся «блинчиком» по гребням невысоких утренних волн и зарылся носом. Холодный водопад обрушился на Марию через открытый фонарь кабины. Она отстегнула ремни, дернула ручку сброса спасательного плотика, затем выбралась из кабины.

«Киттихаук» быстро наполнялся водой. Через минуту ее сбережения, высоко задрав хвост, отправились на дно Тихого океана.

— Черт подери, Шильман! Я заставлю тебя расплатиться! — прорычала Мария, подплывая к резиновой лодочке и забираясь внутрь. — Если только выберусь отсюда… Ее лодка, как и у других наёмников, была двухсторонней, оранжевой с одной стороны, и темно-серо-голубой с другой. Быстрое обнаружение японцами не входило в ее планы, поэтому Мария перевернула лодку серой стороной вверх. Забравшись внутрь, она выудила болтавшиеся за бортом на веревке весла и аварийный запас продуктов. Ее комбинезон насквозь промок, она сняла его, разложив на борту лодки, чтобы жаркое июньское солнце хоть немного просушило одежду.

Мария улеглась в лодке, накрывшись серо-голубой маскировочной тканью, и стала следить за происходящим. Судьба в лице падающего «Киттихаука» занесла ее почти в центр японского авианосного соединения за несколько минут до начала американской атаки. Часы Марии не пострадали от воды, а хронометраж сражения за Мидуэй она помнила почти наизусть, по крайней мере, то, что касалось ее подопечных пикировщиков. Атака началась в 10.22 — «точно по расписанию», — подумала Мария — когда капитан 3-го ранга Маккласки, ведя за собой 25 «Донтлессов» из эскадрилий Эрла Галлахера и Дика Беста, спикировал на японский авианосец «Кага», обрушив на него дождь мощных бомб. Мария с восторгом смотрела, как лавина самолетов Маккласки валится вниз. Первые три бомбы прошли мимо, подняв у левого борта авианосца гигантские столбы воды. Четвертая угодила в корму «Кага», пятая — прямо перед мостиком. На палубе в этом месте стояла цистерна с авиационным бензином, и бомба, попав прямо в нее, учинила великолепный пожар. Стоявшие на палубе и готовые к взлету японские самолеты вспыхивали и взрывались один за другим. Ещё две бомбы угодили в «Кага», взрывы сбросили с полетной палубы в море несколько японцев, Мария видела, как их фигурки сыпались в воду. Дальше на палубе «Кага» начался сплошной ад, взрывы бомб пикировщиков смешались со взрывами самолетов и подвешенных под ними боеприпасов, и было уже невозможно ничего разобрать. В течение двух минут японский авианосец превратился в пылающую развалину. Мария обернулась к другому авианосцу, «Акаги», на котором держал свой флаг адмирал Нагумо. Она повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как пять бомбардировщиков Дика Беста один за другим сбрасывали бомбы. Первая же из них, сброшенная Бестом, попала, казалось, прямо в мостик, и над «Акаги» взлетел высоко в небо столб желтого пламени. Вторая упала в воду рядом с бортом, а третья и четвертая врезались в корму «Акаги». На палубе вспыхнули и начали взрываться заправленные под завязку и нагруженные бомбами самолеты, а из бортовых отверстий рвались языки дымного бензинового пламени — бомба Дика Беста, пробив центральный самолетоподъемник, взорвалась на ангарной палубе, сметая самолеты, боеприпасы, людей и топливные цистерны. Мария повернулась к третьему авианосцу — «Сорю», уже атакованному пикировщиками Макса Лесли почти одновременно с «Акаги». В районе мостика уже бесновалось пламя, а третья бомба на глазах у Марии врезалась в гущу столпившихся на корме, готовых к взлету торпедоносцев и бомбардировщиков. Подвешенные к ним боеприпасы сдетонировали, и чудовищный взрыв сотряс авианосец, превратив всю полетную палубу в сплошной костер. Мария восторженно вскинула к небу стиснутые кулаки. Операция «Лунная долина» успешно закончилась! Она не знала, выжил ли кто-нибудь ещё из наёмников, кроме нее и Фридмана, но павшие погибли не напрасно, и после «реинкарнации» им воздадут по заслугам. Эта мысль успокоила ее. Она опустила в воду ультразвуковой маячок — «бипер», включила радиомаяк, и стала ждать спасения, почти не обращая внимания на земной ад, разверзнувшийся вокруг.

Поиск и спасение

Бартон и Голдштейн отслеживали на тактическом дисплее все подробности боя. Хотя Мария и говорила своим людям, что спасать их не будут, на самом деле это было не так. Для спасения наёмников были задействованы лучшие экипажи SRS — Службы Поиска и Спасения Вечности. Специально выделенный оператор на борту «Эйприл Фёст» засекал и отслеживал сигналы поисковых маячков. Первый бой с истребителями Ватанабе проходил над пустынным районом океана, и Бартон немедленно направил туда вертолеты SRS. Ещё один экипаж был послан в район потопления авианосца «Кирисима» для поиска уцелевших фанатиков Тоямы. Ни один из них не должен был остаться в прошлом — он мог выжить и стать причиной дальнейшего искажения истории. Но Мария Пирелли и Андрей Беляев были сбиты прямо над кораблями японцев и оказались в самой гуще одного из крупнейших сражений второй мировой войны. Бартон не мог послать туда ни вертолет спасателей, ни подводную лодку — японские эсминцы и крейсеры ходили кругами, обшаривая море вокруг горящих авианосцев. Разбросанные по океану наёмники ждали, кто в лодках, кто просто в спасательных жилетах, когда появится обещанный им уже перед самым стартом вертолет или субмарина. Не раз и не два вдали мелькали вражеские самолеты, а из-под воды выныривали треугольные плавники акул. Наконец, около 10.30, все шестеро сбитых в первом бою наёмников были извлечены из воды спасательными вертолетами и доставлены на 258-ю линию времени, на атолл Мидуэй. Двое из них — Сидоров и Диллинг — были ранены, остальные лишь промокли до нитки и наглотались соленой воды. Когда Сидорова втащили в вертолет, он выругался и произнес:

— Вот не думал, что на старости лет пролью кровь за Америку!

— Кровь ты и не проливал, — Диллинг усмехнулся и тут же скривился от боли. — Это же заменитель. Выбравшись из вертолета, Эндрю Маковецки огляделся по сторонам, пересчитывая товарищей. Увидев спешащего навстречу Лероя Фридмана, единственного, кто сумел избежать ранений и купания в Тихом океане, Маковецки подбежал к нему и спросил:

— Что случилось? Где остальные? Где коммандер Пирелли?

— Бэнкс ранен, — ответил Фридман. — Он в операционной. Мария и Андрей полетели вдвоем перехватывать вторую группу сектантов, — Фридман замолк, и Маковецки понял, что новости плохие.

— Они погибли? — спросил он прямо, не надеясь услышать другого ответа.

— Пока нет, — ответил Фридман. — Их сбили прямо над кораблями японцев. Бартон сообщил, что сигналы их «биперов» идут из треугольника между горящими авианосцами. Он не может послать туда ни субмарину, ни, тем более, вертолеты.

— Они или попадут в плен, или их расстреляют с воздуха «Зеро», или сожрут акулы, — мрачно произнес Маковецки. — Надо вынимать их оттуда как можно скорее. Я должен поговорить с Бартоном и Бейли. Маковецки и Фридман побежали к радиостанции. С капитана ещё текла вода, но он не обращал на это внимания, отмахиваясь от встречных техников и прочей аэродромной обслуги, пытавшейся его остановить. Бартон ответил на их вызов немедленно, подтвердив худшие опасения Маковецки.

— Я сам не знаю, что делать, капитан, — сказал Бартон. — У меня наготове «Кавэлла», десяток вертолетов и две «Каталины», но я не могу посылать их в гущу боя. Субмарина, возможно, ещё смогла бы подобраться незаметно, но там шастают японские эсминцы. Если я рискну атомной субмариной, чтобы спасти двух человек, меня повесят вниз головой.

— Неужели у вас ничего не предусмотрено на такой случай? — спросил Маковецки.

— Предполагалось, что пилоты будут ждать до вечера, стараясь остаться незамеченными, — ответил Бартон. — Есть ещё один вариант.

На аэродроме Истерн-Айленд стоит «Летающая крепость», переоборудованная в спасатель. На ней сохранено почти все вооружение, но ее экипаж мне не подчинен, и я не могу послать их в зону боевых действий. Они отказываются рисковать жизнью, и тут я бессилен.

— Я сам поведу этот В-17, - ответил Маковецки. — Фридман будет вторым пилотом, — ему даже не пришло в голову спросить, согласен ли с ним Фридман.

— Подождите хотя бы пару часов, пока последние «Зеро» израсходуют бензин и свалятся в море, — сказал Бартон, слегка ошеломленный решимостью Маковецки. — Я не против, но вдвоем вы не справитесь. Нужны ещё несколько человек, умеющие обращаться со спасательным оборудованием.

— Спасибо, коммодор, — ответил Маковецки. — Это уже наша забота. Он выключил радио и повернулся к Фридману.

— Собери остальных наших и веди их к «Крепости». У нас есть два-три часа, чтобы освоить оборудование этой телеги. А я поговорю с ее экипажем.