Ты не знаешь о дочери - Елена Безрукова

пока вы спали. Гемоглобин низкий. Вы не беременны?

— Я? — в изумлении переспросила я. — Нет.

— Половой жизнью живёте?

— Да.

— Значит, вероятность беременности есть. Когда была последняя менструация?

— Э-э…

Стала с большим трудом перебирать в голове и вспоминать даты… А когда вспомнила — меня прошибло холодным потом.

— Уже неделю задержка… — прошептала я.

— Понятно, — вздохнула она. — Вам принесут баночку, сдадите анализы. И, пожалуйста, питайтесь и отдыхайте — даже если вы не беременны, нельзя так над собой издеваться. У вас явно уже вес меньше чем нужно. Это может спровоцировать болезни.

— Я постараюсь, — ответила я, на самом деле ощущая некоторый страх, — я уже упала прямо в магазине, потому что сил ходить толком уже нет. Дашка не могла же нянькать меня нянчиться со мной месяцами, а когда она за мной не следила, я совсем ничего не ела, да и не спала. Просто лежала и смотрела в стенку.

Когда результаты анализов были готовы, врач снова пришла ко мне.

— Здравствуйте, — сказала она, взяла стул и села рядом с моей кроватью.

— Здравствуйте, — ответила я.

— Ну как себя чувствуете, Екатерина?

— Нормально, — ответила я.

Последние сутки я много спала и съедала то, что приносили, почти полностью.

— Заметно, — сказала она, оглядывая меня. — Румянец появился. Ну что… Пришли результаты анализов.

— И что там?

— Страшного — ничего, — ответила она. — Но вам надо поберечься. Мы вас будем переводить в другое отделение сегодня.

— В какое? — свела я брови вместе.

Всё-таки что-то нашли, но не говорят пока, чтобы не пугать. Или не знают сами точный диагноз.

— В гинекологию.

— Зачем?

— На сохранение вас положим.

— На сохранение?

— Вы беременны, Катенька.

Я так и застыла с открытым ртом.

— Это не ошибка? — спросила я.

— Нет, — покачала головой врач. — Недели четыре уже есть. Анализ показал повышенное ХГЧ.

Я опустила глаза на свои дрожащие руки.

Я беременна?

У меня будет ребёнок? От Ромы?

— Вот что, Катенька, — мягко взяла она меня за руку, чтобы обратить на себя моё внимание. — Вам необходимо взять себя в руки и поберечь себя ради малыша. Если вы, конечно, хотите его выносить. Я поняла, что у вас что-то случилось, но теперь вам есть ради кого набраться сил и идти дальше. Или вы решили делать аборт?

— Нет! — выпалила я.

Я сама пока не знала, как относиться к тому, что во мне теперь развивается ребёнок Ромы, а он даже не знает об этом, но точно знала, что не смогу убить малыша. Его малыша.

Нет. Я его рожу.

— Тогда надо себя поберечь — с таким весом и состоянием организма есть риск не выносить. Будем стараться сохранить ребёночка вместе? Мы поможем. Дадим рекомендации.

— Будем, — кивнула я.

— Вот и чудесно, — улыбнулась она мне. — Значит, будем заниматься вашим переводом — организм молодой мамочки нужно укрепить. Поздравляю вас, у вас будет малыш, Катенька.

— С-спасибо, — промямлила я, находясь всё ещё в полнейшем шоке…

* * *

На сохранении я пролежала еще неделю, а потом выписалась домой. Старалась соблюдать все рекомендации врачей, следила за сном и питанием, как бы мне не было тяжело — я думала о малыше. Успела устроиться на работу секретарём в одну довольно крупную фирму и теперь копила деньги на вещи для малыша.

Я решила сказать Роме о беременности. Пыталась позвонить, написать ему — но везде меня встретил либо блок-лист, либо игнор.

Тогда я решила вычеркнуть его из своей жизни, а в свидетельство о рождении дочки, пол которой я узнала на втором скрининге, вписать имя моего папы — Анатольевна.

Если Рома ничего не хотел знать обо мне, то и грузить его новостями о ребёнка я тоже не стану.

Больше ничего о нём я не слышала. Со временем почти перестала страдать по нему. С деньгами обращалась аккуратно и к родам смогла приобрести всё необходимое — кроватку, коляску, пелёнки, памперсы. Многие вещи были далеко не новыми — я проводила целые вечера за поисками подержанных детских вещей, но так было куда дешевле. К родам я была готова, потому что знала, что никто со мной сюскаться и возить мне вещи в роддом не будет.

Однажды в торговом центре, когда я покупала вещи для малыши к самым родам, встретила Наташу — жену отца Ромы.

— Катюш, так ты беременна? — спросила она после тёплого приветствия.

— Ну…да, — погладила я круглый животик.

— А чего не сказала? Когда же роды?

— Скоро.

— Может, для зайки какие вещи нужны? Как вспомню сколько мы Никите покупали всего— так до сих пор жуть берёт.

— Да нет, я уже всё купила, спасибо.

— Ну после родов звони, мы подарим тебе на выписку что-то. Хочешь, огромную пачку памперсов хороших?

Я не стала отказываться — мне памперсы были не по карману. Я взяла номер Наташи и обещала ей позвонить, когда Оленька родится.

— Кать, а ребёнок чей? — спросила меня Наташа.

— Не Ромы, — ответила я.

Не хотела, чтобы он знал. Когда у меня было желание сообщить, он меня слушать не хотел. А теперь желания сообщать ему и чтобы он — возможно — участвовал в жизни дочки, не было у меня.

— Ну смотри сама, — покачала головой жена Петра Сергеевича.

* * *

Родила Оленьку сама, без особых сложностей — всё, как у всех. В стандартный срок нас выписали домой, и началась наша с ней жизнь. Я оформила все причитающиеся мне пособия, и пусть не легко, но мы с ней выжили.

А спустя полтора года я встретила на улице Петра Сергеевича, который заехал в наш местный супермаркет у дома купить воды.

— Ой, Катенька! Здравствуй, — улыбнулся мне мужчина как родной. Как всегда — красив, одет с иголочки. Бизнесмен, одним словом. От него веет шиком, властью