Ты не знаешь о дочери - Елена Безрукова

не улыбался. Лицо было напряжённым и отстранённым. Даже в такой день радости в нём нисколько не было. И я понимаю почему — он страдает не меньше меня. Я чувствую его и на расстоянии. Я всегда ощущаю, что ему больно. А сейчас он испытывает именно муки. И мне больнее от этого вдвойне.

И я рискнула — окликнула его и вышла из тени.

— Рома…

Я почти шёпотом назвала его имя. Сил кричать просто не было. Едва я увидела его, такого родного и чужого одновременно, грудь и горло тут же словно стянули крепким жгутом — ни вдохнуть, ни закричать. Но он услышал…

Он остановился так резко, словно врезался в стену. Напрягся. Конечно, он узнаёт мой голос… Желваки так и заходили ходуном. Он медленно повернул голову на меня, и от его взгляда мне захотелось плакать ещё больше, а ноги сами собой стали делать шаги назад. Но отступать нельзя, больше шанса поговорить с ним у меня не будет. Я невероятной силой заставила себя остаться на месте и повторить:

— Ром…

Он поджал губы и подошёл ко мне. Ухватил за локоть и отвёл меня в сторону, за угол университета, чтобы нас никто не мог уже слышать.

— Ну чего ты пришла? Зачем? — накинулся он на меня.

— Я поговорить хочу, — ответила я, взглянув в его глаза. — Имею я право знать, что случилось?

— Дурой прикидываешься? — уставился он на меня.

— Я? Н-нет…

— А чего ты припёрлась?

— Поговорить! Почему ты меня бросил, почему не отвечаешь? Ромка, я же с ума схожу… Мне так больно, так плохо…

Я сжала пальцами ворот его пиджака, на что он лишь кинул брезгливый взгляд и силой убрал мои руки от себя, сделав шаг от меня.

— Не прикасайся, — прорычал он. — Говори, что хотела, и уходи.

— Почему ты меня бросил?

Рома прошёлся по мне глазами, словно искал признаки лжи.

— Он что — перестал тебя устраивать или со мной в постели было круче? Назад не приму.

— Я не… Не понимаю.

Его руки со громким шлепком опустились напротив моей головы. Я вздрогнула и устремила взгляд в его лицо, которое теперь нависало надо мной.

— Как с ним спать за моей спиной, ты понимала? — спросил он. — А почему я тебя бросил — нет?

— Нет! — почти крикнула я от отчаяния. — Объясни мне, что я сделала? С чего ты это взял?

— Очень странно для такой умной девочки. Я вас раскрыл. Ты с ним встречалась, скажи мне?

— В смысле?

— Ну вообще. Вас видели.

— А-а… Ну да, я ему файлы передавала.

— Файлы… — хмыкнул Рома, качая головой. — Я тебе так верил, а ты… Я сам проследил за тобой. И я вас видел выходящими из кафе аж через час.

— Да, было такое. Но мы обсуждали видео, больше ничего…

— Какое видео? — спросил Рома устало. — Почему мне не сказала? Ты меня обманывала, а теперь хочешь, чтобы я тебе верил?

— Я просила его сделать видео к твоему дню рождению! — выпалила я. — Я хотела…

— Слушай, мне неинтересно, что ты там с ним делала, хорошо? — перебил меня грубо Рома.

— Но…

— Ты с ним встречалась за моей спиной. Задерживалась где-то. А потом вообще поехала к нему.

— Я…

— Нет, замолчи. Замолчи, пока я тут всё к хренам не разнёс, — зарычал Рома, сжимая кулаки. Каждая его мышца была напряжена. — Я потому не хотел видеть ни тебя, ни его — потому что я просто вас убил бы.

— Да с чего ты взял, что я с ним была? — в отчаянии спросила я, не обращая внимания на его гнев. Он не ударит меня, я знаю. Никогда не поднимал руку на меня, несмотря на вспыльчивость. Он вынул из кармана смартфон, что-то нашёл и сунул мне его экран под самый нос.

— Ну на, смотри. Скажешь, не было такого?

Я опустила глаза на дисплей и ощутила, как кровь хлынула от лица куда-то вниз и словно вообще вытекла из меня. Мои фото в футболке Кирилла на смятых простынях. Потом в кухне с чашкой кофе.

— Ну что — не фотошоп? — спросил он.

— Нет… — ответила я, понимая, что все дальнейшие мои слова не достанут до Ромы. Всё довольно логично, стоит признать, и для него пазл сложился уже…

— Ты там была? В его футболке?

— …Да. Но всё не так было, Ром!

В ответ он просто швырнул телефон об асфальт. Не возле нас, а дальше, но всё равно я от неожиданности зажмурилась. Рома закрыл лицо руками, чтобы немного успокоиться, а потом убрал ладони и снова посмотрел на меня.

— Он мне звонил и сказал, что ты с ним. А я — рогатый олень, и уже давно. Просто ты боишься мне признаться, потому что я ревнивый осёл. Так вот — не надо бояться. Я не зверь. Если ты теперь любишь… его, я не стану держать. Я тебя отпускаю, Кать. Только зачем было соглашаться на брак и лгать? Спать с ним за моей спиной?

— Я тебе не изменяла!

Он ухватил меня за подбородок и заглянул в мои глаза.

— Нет, замолчи! Я тебе больше не верю. Ты для меня умерла, Романова, ты поняла меня? Не смей меня искать. Я тебя больше знать не желаю.

Он не слышит меня. Не хочет. И не услышит.

Всё бесполезно.

Если, придя сюда я готова была ползать у него в ногах, то теперь в душе появилась злость, обида и возмущение. Ради кого я собралась унижаться? Ради того, кто мне и слова не даёт сказать? Не верит мне? Не допускает даже мысли, что меня могли оболгать? Неужели бы я пришла сюда, если бы любила кого-то другого?

Я вывернулась из его рук, скинув с себя пальцы Ромы. Я еще долго буду помнить это последнее его прикосновение ко мне. Буду помнить, но он уже об этом не узнает. Если ему