Предлесье (СИ) - Гром Макс

— Лучше вы к нам. — Сказал ей на это Вадим. — Вам здесь лучше не оставаться.

— А куда ещё ехать? Некуда ведь? — Бабка опечалилась. — По радио говорили, что эта дрянь уже до Перми добралась.

— Как это нет смысла баб Нюр? — Запротестовал внучок. — А вдруг опять твари вернуться? Мы ведь их слышали по ночам. Вдвоём нас быстро прихлопнут.

— Помолчи Стёпа. — Попросила бабка. — Тебя я оставаться не заставляю. Это я уже жизнь прожила, а тебе ещё жить да жить. Так что ты и езжай с ними.

— Не я без…

По округе разнёсся рёв, экранирующий от стволов деревьев.

— Вернулись! — Испугался Стёпа.

— К нам! Скорее! До своего транспорта вы не добежите!

Группа с автобуса, пошла за бабкой и внуком, протиснулась на тропе между корнями, пересекли остатки огорода, где среди картошки, стояли кресты.

Дом бабки, был укреплён, насколько это было возможно. Вокруг него поблёскивали от влаги, заострённые жерди, смотрящие острыми концами во все стороны. Часть окон дома заколотили, вторую часть зарешетили.

Стёпа первый добежал до двери и отпер её.

— На чердак! — Крикнул парень и влетел в веранду.

Бабка заперла за гостями дверь. Те в свою очередь, побросали забранные из дома старика вещи, забежали на кухню, а там уже забрались на чердак.

Стёпа с бабулей подняли лестницу наверх, заперли дверцу люка и поставили на неё тяжёлый сундук.

— А теперь тихо все. Может и уйдут. — Приказала бабка и подошла к круглому оконцу.

Алес к ней подошёл.

— Выясний… Объяс-ните мне, что там ходит. — Сказал поляк, тоже прильнув к окну.

— Свиньи соседские. Преображённые.… Вон… Тихо. — Совсем шёпотом сказала последнее слово бабка.

На огород-кладбище, ступили синюшные существа, с повисшими складками жира, когтями вместо копыт. Всю плоть и сало, словно вытащили из-под кожи на голове, и натянули её прямо на голый череп, а милый пяточек превратили в бесформенную массу с двумя дырками. С клыков свиньи капала пенистая слюну, морда, скалилась и издавала хрюкающе-рычащий звук. На толстых шеях, выросли два отростка, похожих на лапки насекомого, только больше, с человеческую руку размером. Их, как и морды, покрывал слой грязи и крови.

Шесть существ, подошли к могилам, разнюхали провонявшую гнилым мясом землю. Завизжав и зарычав, они с необычной для их вида проворством, начали разрывать могилы, мордами, передними и шейными лапами.

Неглубоко зарытые тела, быстро оказывались в клыках чудовищ. Гнилые, червивые трупы «свиньи» жрали с чавканьем, разбрызгивая слюну. Черепа и кости они раскусывали с той же лёгкостью, с которой пресс давит пластилин.

Звери доели. Один на том же месте погадил, другой рыгнул, да так что пена и черви из пасти на пару метров полетели. Потом они ушли.

— Ещё минутку посидим, и спустимся. — Сказала бабка.

Спустились через десять минут, посмотрели во все окна и только когда поняли, что никого вокруг дома нет, успокоились.

— Забирайте Стёпу. Ему с вами лучше. В группе. Я и припасы свои с ним отдам.

— Я только с тобой поеду бабушка. — Сказал с трудом парень. Он был взрослым, но сейчас превратился в мальчишку. В такие моменты, подобное со всеми случается.

Бабка подошла к внуку и обняла.

— Дурачок ты мой. Я для тебя только обузой буду. А тебе в такое время обузы не надо. У тебя и так забот будет, хоть отбавляй.

Никто в этот разговор не вмешивался. Слишком он личным был, чтобы встревать.

У парня потекли слёзы, но сквозь них и нехватку воздуха, он согласился с бабушкой.

— Ну, вот и хорошо. Пойду, соберу твои вещи из комода, а ты еду собери.

Стёпа кивнул и вытер слёзы, попытался прекратить их поток. Получилось у него плохо.

— Поможешь мне, здоровяк? — Спросила бабка у Вадима.

— Да. — Ответил Васильев.

Они зашли в спальню.

Бабка подошла к комоду у заколоченного окна. Вадим достал из-под кровати большую сумку. Он сам с такой же из дома уезжал.

— Хочу попросить тебя кое о чём. Ты сильный вроде, сильнее чем тот бледный, да и лицо у тебя добрее чем у того с акцентом, и молод ты, не то что Боря. — Говорила бабка, вытаскивая одежду из комода. — Так вот. Защити Стёпу. Он у меня самый дорогой. Защитишь? Он не будет для тебя тяжким грузом. Ему сил и ума хватает. Его только подтолкнуть нужно в правильном направлении.

Вадим не сразу ответил. Брать на себя ответственность за кого-то. За чужого человека. Не все на такое пойдут. Васильев лично видел, как люди закрывали дверь, перед женщиной с изрезанным пьяным мужем лицом и не думая помогать. Видел, как толпа обходила человека валявшегося на земле, нехотя брать на себя груз, отказываясь тратить на него своё драгоценное время.

— Хорошо. — Ответил Вадим. Другой просто бы отмахнулся от просьбы бабки, но видимо у Васильева ещё осталась толька человечности внутри.

Бабка улыбнулась, кивнула.

Вадим брал одежду с кровати и клал в сумку. Другие гремели на кухне. Помогали собираться внучка.

Марк зашёл в спальню, чтобы передать, что Алес просит поторопиться. Бабуля послала его, куда подальше трёхэтажным.

И вот непонятно, от этого произошли последующие события, или они уже со всей скоростью неслись навстречу людям… не важно, итог всё равно был бы один.

Доски на окнах разлетелись в щепки, полетели бабке в лицо. Визжащая туша появилась из окна, повалила пожилую женщину и комод следом.

Бабка, от упавшего на неё комода, закричала. Тварь поддержала её воплем. У туши не получалось влезть в дом полностью. Голова и тулово до передних лап пролезло, а остальное застряло снаружи.

Вадим и Марк растерялись, позабыли, как держать оружие и стрелять из него.

Бывшая свинья, замахала шейными лапами из стороны в сторону, пытаясь попасть по бабке.

Острые как ножи лапы дотягивались, и страшно, кроваво. Они срезали с левой руки бабки пальцы, рвали лицо.

Старушка с крика перешла на визг.

В комнату вбежал Алес и Стёпа. Борис Климентьевич выглянул из-за их спин.

Парень заорал похлеще бабки нечто нечленораздельное, схватился за волосы.

Алес матюгаясь, оттолкнул его в сторону и жала спусковой крючок автомата.

Длинная очередь всех оглушила, расколола череп монстра, вывалила из него раскромсанный мозг.

Стёпа подполз к бабушке, плача, что-то бормоча, словно на иностранном языке, на языке душевной боли, который знают и в тоже время не знают все.

Бабка уже не кричала, а лишь тяжело и хрипло дышала. На крошево оставшееся от её лица, капали жгучие слёзы внука.

— Бабушка!!! — Закричал парень. — Бабуш-ш-ш-ш… — Он просто зарыдал, исказив лицо до неузнаваемости.

Старушка уже и не дышала.

— Курва! — Выругался Алес. — Идём! Щас ещё набегут! — Громко говорил он всем и парню лично.

Поляк схватил Стёпу за шиворот и потащил из комнаты.

Вадим, отошедший от ступора, повесил сумку на плечо, потом рюкзак и раскладушку взял в охапку и побежал за поляком.

Не мучаясь с замком, Алес выстрелом в него и ногой выбил дверь.

Из-за дома на него выскочила ещё одна «свинья». Она заскользила в грязи, и это дало солдату капельку времени. Пара очередей, увалили монстра.

Воздух деревни наполнился визгом чудовищ.

Люди бежали со всех ног, спотыкаясь и не оглядываясь.

«Свиньи» неслись по пятам, со звериным гневом и голодом рыча и визжа на убегающую еду.

От клыков монстров, группу спасли лишь бутоны, плюющиеся кислотой. Люди проскакали через их корни, а вот неповоротливые свиньи наступили на них.

Растения прыснули в обидчиков едкой дряни. И хоть кислота не сильно им повредила, но заставила остановиться.

Автобус показался из-за деревьев. Алес выстрелил в воздух, намекая, чтобы Рустам заводил мотор.

Махина взревела, передняя дверь открылась.

Пассажиры вбежали внутрь, бросили вещи и все хором, в разнобой закричали.

— Поехали!

— Поехали блять!

— Съёбываем!

Рустам задним ходом вывез автобус из тупика и на всех парах погнал его прочь, от злосчастной деревни.