Мое прекрасное забвение. Моя прекрасная свадьба (сборник) - Джейми Макгвайр

– Ты и так красивая. – Трентон повернулся и взглянул на меня с такой нежностью, что у меня загорелись щеки.

Убедившись, что калька высохла, он прикоснулся иголкой к моей коже. Ожидаемой мучительной боли я не ощутила, так, покалывало слегка. Трентон выводил буквы, стирал излишки краски, затем повторял все заново, полностью отдавшись работе. Я знала, что он постарается сделать все идеально. Спустя несколько минут пальцы начало жечь, и теперь от каждого прикосновения иглы мне хотелось отдернуть руку.

– Готово! – сказал Трентон через пятнадцать минут.

Он стер лишние чернила, и на моих пальцах остались буквы ярко-голубого цвета. Красота! Я повернулась лицом к зеркалу и свела кулаки вместе.

– Отлично смотрится, куколка! – широко улыбаясь, сказал Трентон.

Вышло просто идеально.

– Круто, – оценила Хейзел. – Теперь я тоже хочу тату на пальцах!

Трентон передал мне несколько упаковок крема «Аквафор».

– Наноси вот это. Хорошая штука. Особенно для цветных татуировок.

– Спасибо.

Пару мгновений он лишь смотрел на меня так, будто и впрямь только что забрал мою девственность. В животе защекотало, в груди разлилось тепло. Я отступила на пару шагов и повернулась к приемной. Зазвонил телефон, но Хейзел ответила за меня.

Трентон облокотился о столешницу, самодовольно улыбаясь.

– Прекрати, – сказала я, пытаясь не улыбнуться в ответ.

– Я ничего не говорил, – возразил он, все еще улыбаясь как идиот.

Зажужжал мой мобильник, затем еще раз.

– Привет, Чейз, – сказала я, и так зная, зачем брат позвонил.

– Мама сегодня готовит ужин. Увидимся в пять.

– Мне надо работать. Она знает, что на выходных я занята.

– Поэтому ужин будет раньше обычного.

– До семи я не освобожусь, – вздохнула я.

– В смысле? Ты разве не в «Ред дор»?

– Да… – сказала я, ругая себя за то, что проговорилась. – Я по-прежнему работаю в баре. Но у меня есть вторая работа.

– Вторая? – надменно спросил он. – Зачем тебе это?

Чейз продавал электрокардиостимуляторы и считал себя важной птицей. Он хорошо зарабатывал, но слишком уж любил притвориться доктором, хотя на самом деле лишь бегал за кофе, чтобы подлизаться к другим сотрудникам.

– Я… помогаю другу.

Чейз на некоторое время затих, потом спросил:

– Коби опять на них подсел, да?

Я крепко зажмурилась, не зная, что ответить.

– Чтобы была у мамы в пять, иначе я сам за тобой приеду!

– Хорошо, – сказала я, потом отключила телефон и бросила на столешницу.

Я уперла руки в бедра и перевела взгляд на монитор.

– Все в порядке? – спросил Трентон.

– Я только что заварила еще ту кашу в семье. Мама сильно огорчится, а я, конечно же, буду во всем виновата. Кэл! – окликнула я. – Мне придется уйти в половине пятого.

– Ты не уйдешь до семи! – крикнул он из своего кабинета.

– Это семейное дело! Она уходит в полпятого! – заступилась за меня Хейзел.

– Да ну вас всех! – воскликнул Кэл, но вряд ли он расстроился.

– Кэл! – позвал Трентон. – Я иду с ней!

Кэлвин ничего не ответил, вместо этого хлопнула дверь, и он появился в приемной.

– Что за хрень тут творится?

– Семейный ужин, – пояснила я.

Кэлвин с подозрением посмотрел на меня, потом на Трентона:

– Ты видел сегодня Бишопа?

– Нет, не видел. – Трентон покачал головой.

Кэлвин повернулся ко мне:

– Тебе действительно нужна группа поддержки, чтобы пойти домой на ужин?

– Нет.

– Да, нужна, – сказал Трентон. – Сама она в этом не признается.

– Ты не знаешь, что они за люди, – невольно простонала я. – А сегодня будет… Ты сам не обрадуешься, поверь мне.

– За тем столом должен быть хоть один человек, поддерживающий тебя, и это буду я.

Как я могла спорить с этим? Я, конечно, не хотела, чтобы Трентон встретился с моей безумной семейкой, но с ним будет спокойнее, особенно если все вдруг решат, что срыв Коби и их неосведомленность на этот счет – моя вина. А потом еще Коби поймет, что я сдала его.

– Только… не врежь никому.

– Договорились, – сказал Трентон, привлекая меня к себе.

Глава 8

Трентон остановился возле дома и выключил зажигание. В прошлый раз, когда мы ехали в его «интрепиде», сзади сидела Оливия, а я злилась из-за того, что меня заманили в «Чикен Джоуз». Теперь же вечер в компании Трентона и Оливии казался недостижимым счастьем.

– Ты готова? – спросил Трентон и ободряюще подмигнул мне.

– А ты?

– Я ко всему готов.

– Верю.

Я потянула за ручку, и дверца машины со скрипом отворилась, а чтобы закрыть ее, мне пришлось пару раз толкнуть железяку бедром.

– Извини, – сказал Трентон, засовывая ладони в карманы джинсов.

Он подставил локоть, и я взяла его под руку. Все мои братья и родители стояли возле открытой двери и наблюдали, как мы с Трентоном идем к дому.

– Это мне скоро придется извиняться.

– За что?

– Что это за козел? – поприветствовал нас отец.

– Это Трент Мэддокс, – вздохнула я. – Трент, это мой отец, Феликс.

– Мистер Кэмлин, – презрительно усмехнувшись, поправил меня отец.

Трентон протянул руку, и отец ответил на рукопожатие, пытаясь смутить моего спутника взглядом. Тот вовсе не казался смущенным, но я все равно внутренне сжалась.

– А это моя мама, Сьюзен.

– Рад знакомству, – сказал Трентон, слегка пожав ей руку.

Мама устало улыбнулась, потом привлекла меня к себе и поцеловала в щеку:

– Пришло время проведать свою мамочку.

– Прости, – сказала я, хотя мы обе знали, что мои извинения неискренние.

Мы все вместе прошли в столовую, а мама исчезла в кухне. Она вернулась с тарелкой и приборами для Трентона и опять удалилась. На этот раз она принесла миску картофельного пюре, которую опустила на подставку для горячего рядом с прочими блюдами.

– Хорошо, хорошо, – сказал отец. – Садись уже, чтобы мы могли наконец поесть.

У Трентона дернулся глаз.

– Мама, все такое аппетитное, – сказал Кларк.

Мама улыбнулась и склонилась к столу:

– Угощайтесь и…

– Что за чертовы формальности? – прорычал отец. – Я подыхаю с голоду!

Передавая друг другу блюда, мы наполнили свои тарелки. Я поковыряла вилкой в еде в ожидании первого выпада, который положит начало сражению. Мама заметно нервничала: видимо, что-то знала.

– Что это за фигня у тебя на пальцах? – спросил отец.

– Ну…

Я подняла руки, пытаясь что-нибудь по-быстрому соврать.

– Мы баловались гелевой ручкой, – сказал Трентон.

– А эта черная фигня вокруг – то же самое?

– Да, чернила, – ответила я, размазывая еду по тарелке.

Мама всегда готовила очень вкусно, но отец мог запросто испортить мне аппетит.