Я - не монстр, но кусаюсь (СИ) - Билык Диана

Два холма по две стороны спокойной воды смыкались вдалеке в черную линию, но глаза то и дело цеплялись за рваные верхушки деревьев, что выросли совсем рядом. Чтобы добраться до ласкового озера, нужно преодолеть темный густой лес. Ей не было страшно в прямом смысле, потому что самый ужасный зверь на ближайшую округу — она сама.

Сколько Шилов не бился в проход, он был перекрыт невидимой пеленой. Она вибрировала, стоило коснуться, но и отталкивала на метр или два, если надавить сильней. Электрическое поле, что ли?

В очередной раз развалившись на земле, Антон уставился в протыканное первыми звездами небо и захохотал. Что-то последнее время все казалось сном. Да только рана на щеке болела слишком натурально, а грязь и влага неприятно стягивали кожу рук. А еще горела спина: от бесконечных падений, от удара об стену. И ладони пекли — слишком много раз он прикасался к незримому барьеру. Точно не сон. Магия? Нет-нет… Должно быть объяснение. И желательно научное.

Оx и девка! Огонь. Так страшно стало, когда она руками шевелила, будто ожила фарфоровая кукла с полки в гостиной. Девушка словно на расстоянии управляла предметами. Но это же невозможно! Брр…

Хотя, если посмотреть с другой стороны: Камила, как испуганный дикий звереныш, не привыкший к ласке и заботе. Антон прикрыл веки и представил ее золотые глаза, аккуратные плечи, высокую грудь… Внизу живота зашевелилось тепло. Нет, не тепло, жар, сводящий с ума. Так же сильно он хотел девушку очень давно, в старшей школе, когда гормоны били через край. Последнее время, все отношения обычно разбавляли его скучное проживание, но не приносили длительного кайфа. Да и оставляли мерзкий осадок.

Как клуб ядовитых змей, в животе шевелился голод. Шилов пытался вспомнить, когда ел последний раз, и не смог.

По мокрой от вечерней росы спине, легкой поступью пробирался холод. Антон приподнялся и сел, сложив руки на колени и опустив голову. Нужно что-то делать. Нужно понять, что происходит. Тут хоть щипай себя, хоть режь — не проснешься, потому что — настоящее все. Реальность ото сна он еще в состоянии отличить.

Внезапно из дома выбежала Камила. Она тихо помчала по газону, даже не взглянув в сторону Антона. Красный халат хлопал в сумерках раненным крылом, темные волосы переливались медью, а светлые ножки мелькали крошечными ступнями.

Шилов поднялся, сгибаясь, как старый дед, и пошел следом. Стараясь не дышать и не шуметь, чтобы не испугать ее. Босые ноги утопали в траве, живот бурчал, все тело болело от ссадин, но Шилов уперто крался за девушкой.

На пригорке, где небольшая поляна заканчивалась спуском к лесу, возвышался огромный дуб. Камила побежала к нему и приникла к стволу, словно к другу. А затем, как обезьяна, полезла вверх, цепляясь за ветки, перебрасывая ноги выше и выше и подтягиваясь так легко, что Шилов позавидовал ее ловкости. Он по деревьям лазил еще в детстве, когда мама была…

Пока Камила не смотрит, Антон подобрался ближе. Что она собирается делать так высоко? Совсем на верхушку вскарабкалась, глупая. И что ее ловить теперь? Или снимать?

По поляне разносился тихий шепот и плач.

— Ками… — осторожно позвал Антон.

Девушка резко умолкла и долго делала вид, что ее нет среди ветвей. Да только луна гуляла легким сиянием по красному атласу и отбрасывала вниз легкое зарево.

— Я знаю, что ты там. Слезай, — проговорил Антон и обошел дерево, выбирая удобную ветку для прыжка. Как девушка смогла так высоко забраться? Тут он со своим ростом не достанет. Вот же упертая: молчит, как рыба. — Слезай, а не то сам сниму.

Камила прыснула, и на голову просыпались листья и мелкие палочки.

— Мне не страшно. Я все равно уже грязный, как черт, — струсил мусор со слипшихся волос. — Слезай! Это опасно. Еще убьешься. Твоя мамка мне потом шею свернет.

— Боишься мою маму? — тихо спросила она, перебравшись по звуку еще выше.

Антон подпрыгнул к ближайшей ветке и, раскачавшись, забросил ноги. Было больно — спина горела огнем и ладони пекли, но Шилов, стиснув зубы, полез дальше.

— Ты еще здесь? — спросила Камила, когда молчание затянулось, а Антон был занят подъемом.

Переступив вокруг ствола по крепким веткам, Антон перелез еще выше. Расправив мешающие листья и выпутав мелкие кудри из острых веток, глянул вверх. Хорошо, что крепко держался, потому что фигурка Камилы выделялись в мягком свете, будто она ночная фея. Кожа светилась изнутри мягким кремовым оттенком, волосы струились от ветра, как шелк, а глаза золотились, как две маленькие луны. От такого вида можно не просто дар речи потерять, но и сознание.

— Почему не ушел? — тихо спросила девушка и спряталась за широким стволом. Только смуглое плечо выглядывало и волновало Антона все больше. Ладони взмокли, а бедра сжимало приятной болью. Совсем сбрендил, возбуждаться в такой момент!

Присев на ветку потолще, Антон прижался к дубу спиной. Вид здесь был потрясающий: за лесом чернело спокойной водой озеро.

— Выход не нашел, — наконец нашел, как ответить.

Камила захихикала.

— Странно. Он вроде напротив крыльца был, — засмеялась девушка ярче, и голос стал внезапно ближе. Тонкая ножка коротко коснулась плеча. — Не боишься, что сброшу тебя?

— Ну-у-у, — Антон цапнул ее ступню и, не соображая, что делает, поцеловал крошечные пальчики. — Отсюда, если упаду, то лишь раз. Плохо, если позвоночник сломаю, и к постели прикуют, но я надеюсь, что буду падать удачно — головой вниз.

Камила промолчала, забрала осторожно ногу и перебралась на другую сторону. Выглянула, как нашкодивший котенок.

— Жить надоело?

Шилов пожал плечами.

— Почему же? Хочется еще пожить.

— А что еще хочется?

— А сама как думаешь?

Девушка прищурилась и перебросила на плечо густые волосы. Почему она не путается в ветвях? Дерево будто слушается ее.

— Как ты это делаешь? — Антон потянулся, чтобы коснуться румяной щеки, но Камила, словно Маугли, перелезла в миг на ветви выше.

— Лажу по дереву? — хихикнула над головой.

— Нет. Управляешь шкафами. Как швырнуть графин в ярости, я понимаю, но вот разгромить комнату одним взглядом — это…

— Жутко? — Камила неожиданно свесилась верх тормашками перед ним, зацепившись коленями за ветку. Длинные волосы, как водопад, пролились перед лицом, халат распахнулся и приоткрыл крепкие ноги. Вот же соблазнительница!

Антон изумился ее прыткости и юркости. Теперь ему было страшно за себя, потому что, как будет спускаться — не представлял.

— Удивительно, — выдохнул он, отвечая и на мысли и на ее вопрос.

— Ты… — Камила помялась от его странного взгляда и качнула волосами. Жар приливал к лицу и оседал на щеках приятными колючками. Висеть вниз головой было любимым занятием, тогда давление с рук и сердца уходило в темечко, позволяя ей снять напряжение, но сегодня все шло не так, и этот выпад только сильнее растревожил эмоции. Дэй почти задыхалась от их переизбытка.

Антон потянулся и легко коснулся щепотью ее подбородка. Провел кончиками пальцев по скуле и остановился возле губ. По телу помчала невыносимая и необъяснимая дрожь. Тетки что-то подмешали в зов, однозначно. Они сильнее по степени, значит, на Камилу тоже влияние бросили. Хотя договаривались же, что позволят ей самой решать. Обманщицы! И мама туда же.

Теплое прикосновение языка скользнуло по губам, и Камила от неожиданности оттолкнулась. Антон, как птица, взмахнул руками и с коротким криком спрыснул с ветки. Дэй успела словить его в воздухе, но содрала кожу на ноге, когда поворачивалась. Ей нужен был зрительный контакт с предметом или материей, иначе она не чувствует его форму и не может влиять. Сердце бухнуло в груди, выбив воздух, а Антон повис над землей, как одна из ее фарфоровых кукол.

Мужчина молчал и не шевелился. И это пугало.

Расслабив пальцы, Камила опустила его на землю. Светлые волосы прикрыли лицо, голова безвольно повернулась набок. Кажется, он сильно стукнулся о ветку, когда падал.