Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг. - Всеволод Егорьев

На следующее утро 7 марта японские крейсеры, разделившись на группы, произвели разведку: броненосные – «Якумо» и «Ивате» – залива Америка, легкие – «Касаги» и «Читозе»-залива Стрелок, «но не найдя там ничего подозрительного . . соединились с прочими судами и все снова пошли к восточному входу во Владивосток. Подошли туда в полдень. Неприятельская эскадра, по видимому, глубоко спряталась в гавань, так что не видно было и признаков ее, а батареи по-вчерашнему молчали. Поэтому адмирал Камимура, после демонстративного маневрирования в течение почти часа, повернул назад, продержался в виду залива Посьет, затем обошел его внутри, но снова не обнаружил неприятеля и, наконец, лег на обратный курс».[92]

На этот раз японцы не проникали столь далеко вглубь Уссурийского залива, а продержались в районе между островами Аскольд и Скрыплев.

Русские крейсеры, хотя и были готовы к выходу, но с якоря не снимались.

Причиной этому было сообщение с батарей, что с кормового японского крейсера выбрасывали что-то за борт. . . «по видимому мины. . .», при этом держался на корме красный флаг.[93]

Эти сообщения были основанием для телеграммы командующего Владивостокским отрядом – командующему Порт-Артурской эскадры: «Просил командира Порта оказать содействие отысканию и вылавливанию их (мин.-В. Е.); до очистки залива не считаю в праве с отрядом выходить».[94]

Однако, никаких реальных мер хотя бы для контрольного траления русскими произведено не было. «Собирались было послать с этой целью минные катеры, но потом отменили».[95]

Причины такого пассивного отношения к вопросу столь важному для дальнейшей деятельности Владивостокского отряда нужно искать в следующем:

1) Во Владивостоке тральное дело в первые месяцы войны вовсе не было организовано. Первые зачатки создания партии траления имели место лишь в июне 1904 г.[96]

2) Траление корабельными катерами (хотя и «минными», как их называли тогда), т. е. сравнительно большими и быстроходными,[97] чем обычный корабельный катер, было до крайности медленно, а в условиях плавающего льда безусловно неэффективно.

3) Несмотря на телеграмму Рейценштейна, полной уверенности в том, что японцы действительно ставили мины, не было. Считалось, что мины можно ставить лишь со специальных заградителей или при помощи «минных плотиков», т. е. путем длинной процедуры со спуском корабельных барказов и пр.

Японский официальный исторический труд вовсе не упоминает о постановке мин эскадрой Камимуры под Владивостоком в этот раз, хотя в позднейших случаях, напр., в апреле 1904 г. (см. ниже) о постановке мин говорится с большой подробностью. Очевидно, в февральский приход японцы мин под Владивостоком не ставили.

Обстрел Владивостока не имел никаких решающих результатов, да и не мог их дать, так как он велся преимущественно по невидимой цели, без наблюдения за падением снарядов, т. е. вслепую. Если считать за предельные для японской 203-мм корабельной артиллерии того времени дистанции стрельбы около 50-55 каб., то, проходя по Уссурийскому заливу в расстоянии от береговой черты полуострова Муравьев-Амурский (как о том пишут сами японцы) в расстоянии не менее 20 каб., учитывая ширину перешейка, отделяющего Гнилой угол от Уссурийского залива около 25 каб.[98], они могли бросать свои снаряды кабельтов на 10 к западу от береговой черты Гнилого угла бухты Золотой Рог. Русские крейсеры, стоявшие в северо-западной части бухты, не могли быть достигнуты японскими снарядами.

Демонстрация перед заливами Америка, Стрелок и Посьета выразилась в поверхностном обзоре побережья.

Наибольшую роль, пожалуй, сыграли все-таки наблюдения с батарей за бросанием с японских кораблей неизвестных предметов (мин?). Это привело к связыванию на некоторый период набеговых операций владивостокских крейсеров, так как не только вытралить мины (если бы таковые были поставлены), но даже и обнаружить их в условиях плавающего льда и при отсутствии мало-мальски налаженной службы траления во Владивостоке было невозможно. И хотя для крейсеров оставался, правда, выход через Амурский залив, однако, гораздо более суровые ледовые условия в нем по сравнению с Уссурийским создавали, при недостаточности ледокольных средств, значительно большие трудности. К тому же не могло быть уверенности в том, что японцы не могли поставить мин и на опушке ледового покрова – где-нибудь у многочисленных островов южной части залива Амурского.[99]

Через несколько дней после бомбардировки Владивостока Рейценштейн был отозван с поста командующего отрядом.

Глава V – третье крейсерство: набег на Гензан и потопление военного транспорта «Кинсю Мару»

(Схема 1)

Обстановка перед выходом отряда в крейсерство

8 марта 1904 года в Порт-Артур прибыл новый командующий флотом – адмирал Макаров. По его инициативе происходит смена командования Владивостокского отряда крейсеров: Рейценштейн отзывается в Порт-Артур, его замещает вновь прибывший – Иессен.

Новый командующий отрядом привозит с собой от Макарова новую директиву, определяющую деятельность крейсеров:

«Главнейшей задачей отряда», – говорится в инструкции адмирала Макарова, – является препятствие неприятелю перевозить войска в Гензан и другие пункты, лежащие севернее его. Эта задача является следствием местонахождения его. В некоторых случаях появление у берегов Японии может быть полезно, дабы отвлечь неприятеля от главнейшей задачи отряда. Всякий вред, наносимый неприятелю, будет, разумеется, вполне уместен».[100]

Макаров предоставляет Иессену больше свободы, нежели прежние командующие:

«Предоставляется адмиралу Иессену или выходить всем отрядом, или же посылать крейсеры отдельно. В первом случае, имея в руках столь большую силу, можно быть гораздо смелее, чем во втором».

Эти указания в значительной степени отличаются от установок прежнего командования.

В них, во-первых, сильно ограничиваются, и вместе с тем конкретизируются, задачи владивостокских крейсеров. Вместо широкого и недостаточно реального требования достижения своими действиями разделения неприятельских сил мы видим более посильную по тому времени задачу (воспрепятствования перевозке войск в Гензан и к северу от него).

Из фразы: «Эта задача является следствием местонахождения», – можно усмотреть, что Макаров не являлся безусловным сторонником отделения крейсеров от Порт-Артурской эскадры.

Из инструкции вытекает, что автор ее не слишком уж верит в возможность, путем хотя бы и энергичных набеговых действий четырех крейсеров против западных берегов японских островов,- навести «на прибрежное население панику, вообще же на всю Японию сильное впечатление»[101], в итоге чего японцы будут вынуждены разделить свои силы.

В новой директиве нет запрещения набеговых операций против японского побережья. Однако, они рассматриваются лишь как средство для отвлечения противника от возможности воспрепятствовать решению главной задачи, поставленной отряду, т. е. в виде операций, обеспечивающих выполнение главной задачи.

В своей инструкции Макаров стремится вселить в подчиненных ему начальниках веру в превосходство русского флота над японским в артиллерийском отношении.[102]

Одновременно он приводит немногочисленные наличные данные о боевом опыте Порт- Артурской эскадры и некоторые свои соображения о желательных методах действия крейсеров во время набеговых операций.

Он отмечает недостаточность и у него информации о противнике: «Способ действий неприятеля для защиты транспортов с десантом, к сожалению, неизвестен»,-пишет Макаров, «а именно, неизвестно, конвоирует ли он транспорты, сопровождая их на близком расстоянии, или расставляет свои суда по пути следования десанта, предоставляя транспортам итти одним после других. При первой высадке войск в Корее неприятельский флот держался тесно у Порт-Артура; самая же высадка охранялась судами, атаковавшими «Варяга» и «Корейца».

Наконец, в инструкции даются некоторые рекомендации относительно строя крейсеров при подходе к неприятельскому берегу, выполнение которых в условиях визуальной и радиосвязи того времени позволит охватить наблюдением максимально возможное пространство и в то же время обеспечит своевременное сосредоточение в случае появления противника.

«Необходимо иметь в виду, – отмечает также адмирал Макаров, – что неприятель попирает всякие международные законы, поэтому должно быть, осторожным и недоверчивым».

Обращается также внимание на необходимость сокращения непроизводительного расхода топлива (на якоре) и даются советы о методах сохранения втайне факта выхода крейсеров из Владивостока. Для этого рекомендуется:

1. Строжайшее соблюдение секретности даты выхода (не сообщать никому, кроме шифрованной телеграммы только Макарову).