Сводный. Мускатная страсть (СИ) - Хиро Лия

Стараясь проморгать наворачивающиеся слёзы, я туго затянула халат и часто-часто, невольно подражая часам с маятником, крутила головой из стороны в сторону. Как глупая кукушка, твою мать!

И, признаться честно, выражение лица Адема и чётко читающиеся в холодном блеске его глаз намерения ужасали даже больше, чем напористые попытки жениха Назлы овладеть мной минуту назад.

- Адем! Не надо! Ты же его убьёшь! - зачем-то вступилась я. Понимала, что их они неравны. Какой бы силищей не обладал Юсуф, он - слюнявый щенок по сравнению с мощью и размерами Адема.

- Уйди в комнату, Сашка! - прорычал он и одним рывком поднял противника на ноги. И только лишь для того, чтобы снова уложить его сокрушительным ударом справа.

- Адем! Пожалуйста! - завопила я.

Всегда боялась драк, как бы сама ни харахорилась, какой бы бабой с яйцами ни казалась окружающим, ненавидела эти потасовки. И цепенела от страха.

И вот теперь, вжавшись всё в ту же стену, обхватила себя руками и ревела. Громко всхлипывала, сама не до конца осознавая от чего: запоздалые отклики на приставания Юсуфа? Или реакция на то, что Адему прилетел жёсткий удар слева и согнул его попалам?

Глухие звуки борьбы сопровождались эмоциональными оборотами на турецком, среди которых я улавливала лишь своё имя и имя Назлы. Которая, не заставляя себя долго ждать, тут же вынырнула из двери ванной.

- Саша! Что случилось!? Сестра! Почему они дерутся? Адем! Прекрати!

Я не отвечала, а только тряслась и ревела. Не получив от меня ответа, Назлы тоже переключилась на турецкий и полезла разнимать родственников.

Не помню, в какой момент я сползла по стене. Ноги подкосились, онемели. Сидела, подтянув к себе колени и наблюдала за происходящим сквозь туман слёз и аккомпонемент всхлипов. Пока не услышала гневное:

- Зачем ты это сделала? Разве я тебя просила? Зачем полезла со своими проверками к моему жениху, Саша? Пофлиртовала и подмигнула, да? Так у вас делается?

Обвинение полоснуло меня, как лезвием. Моментально вернуло в более-менее живое состояние. Злость, возмущение заполнили душу до краёв и вылились наружу словами, острыми, как обломки стекла:

- Не лезла я к твоему потаскуну! Он на меня набросился! Если ты сама не хотела видеть, что он- кусок г*вна, зачем бы мне устраивать проверки? Сдался он мне, кобель ср*ный!

Мой взгляд бегал от Назлы к подошедшему к ней Юсуфу и обратно. И лишь потом перепархнул на Адема. На ошарашенного и застывшего, как отлитая статуя Адема.

Он что? Тоже мне не верит?

- Да катитесь вы все! - выругалась я и бросилась в свою комнату.

Уеду! Плевала я на них всех! Не было и не надо мне таких родственничков. Переживу. Забуду. И не через такое проходила. - бубнила я мысленно, запихивая гроздья косметики и вещей в чемодан.

И лишь крики ругани Назлы и долетевший даже через закрытую дверь звук пощёчины смазал каплей бальзама мою взбунтовавшуюся, оговорённую душу.

Что этот выродок наговорил Назлы? А Адему? Страшно представить, как только он мог очернить меня, пока я сидела и ныла, как чокнутая клуша посреди коридора. А Назлы тоже хороша! Поверила этому подонку!

Ну и пофиг! Пусть что хочет, то и думает! Пусть сами расхлёбывают свою "Санта-Барбару"! А я домой!

Последней в чемодан просыпалась пёстрая стопка купальников. Осталось разъярённо хлопнуть крышкой и попытаться объясниться с диспетчером такси.

Но хлопнуть не пришлось и объясняться тоже. Потому что хлопнуло другое - дверь моей комнаты, явив злющего, как затравленный пёс Адема.

- И куда это ты намылилась, Саша?

Ого! Диспетчеру придётся подождать... Сначала нужно объясниться с этим жонглёром русскими фразеологизмами и всеми без разбора попадающимися на пути женщинами.

Глава 36

- Не "намылилась", а собралась. Домой. В Россию. Так что, бывайте, хлопцы! Не поминайте лихом!

- Ты. Останешься. Здесь. - Прозвучало до возмутительности спокойно. Самоуверенно. Нагло. Как будто его слово - закон и оспариванию не подлежит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ошибаешься, братишка. Нечего мне тут больше делать. Да, и такси уже наверное ждёт... Так что давай! Ариведерчи! - я чудом застегнула набитый, как тюк с сеном чемодан и натянула кроссовки.

- Нечего делать?! Ещё бы! Ты уже всё, что могла сделала, Сашка! - его бешеный крик рвал на части воздух комнаты. Резал его, как острый нож мягкое масло.

- И что же я по-твоему сделала, а Адем? Даже интересно, какие ты выводы почерпнул из этой сцены.

- Из сцены! Да! С самого первого дня ты только сцены и устраиваешь, Саша! Начиная с приключения с соком в аэропорту!

- Да ты что? С соком? Ещё скажи, что я сама себя облила, чтобы привлечь внимание такого "распрекрасного" во всех отношениях Адема!

- Я уже ничему не удивлюсь. - Свирепым шёпотом прошёлся он по моим нервам и сделал шаг ближе.

Глаза братца подёрнулись приглушённым блеском сожаления и разочарования.

- Сначала меня в оборот взяла, потом всё по Эмину страдала, а теперь ещё и Юсуф приглянулся? Придумала историю с какими-то проверками женихов...

- Заткнись... - угрожающе тихо прошипела я.

- Что, правда глаза колет?

Твою мать! Мастер слова! С тупой и пустой, как дуршлаг головой!

- Лучше замолчи, Адем! Иначе потом очень пожалеешь о сказанном!

- О чём я пожалею? Просвяти! Если только о том, что бросил добрую и любящую меня Дениз ради...

- Ради кого? Говори! - мой голос сорвался на визг. Перед глазами мелькали тёмные пятна, руки сжались в кулаки и чесались...

- Ради озабоченной, повёрнутой на мужиках девчонки! Похотливой...

Дальше продолжить он уже не смог. Заткнулся на полуслове от моей пощёчины.

- Ты сделал свой выбор. Спасибо, что выслушал обе стороны! Счастливо оставаться! - я потащила по кровати чемодан, собирая покрывало в мягкую, бирюзовую гармошку, но Адем схватил мою руку и отцепил пальцы от шершавого пластика.

- Не вижу смысла слушать, когда глазам всё очевидно. Ты так к нему прижималась! Липла! А потом защищала, как верная собачонка, переживала за любовника, когда я начал дубасить его!

- А ты не допускаешь мысли, что это Юсуф ко мне лип? Что это он на меня набросился и чуть не изнасиловал? Что я не защищала его, а переживала о том, как бы ты сам потом не пожалел о содеянном? - понимаю, что звучит как оправдание. И ненавижу себя за это. Себя, его, Юсуфа. Всех и всё в этой стране!

- Если он хотел тебя изнасиловать, то ты явно была не против!

Всё! Хватит! Бесполезно пытаться достучаться до того, кто прочно засел в танке.

- Понятно. Спасибо за гостеприимство, братик. Надеюсь, больше никогда не увидимся. - Я стянула десятитонным грузом чемодан на пол. И вместе с ним упала ещё одна вещь. Мой розовый безотказный дружок. Завалившийся в безумных и эмоциональных сборах под крышку чемодана и зарывшийся с складах на кровати.

Вибратор подкатился к ногам Адема, а я уже была не здесь. Мысленно я сидела в самом укромном уголке своей комнаты в Томске и, накрывшись пледом с головой, наполовину умерла от стыда.

Адем поднял предмет моего позора и покрутил в руках.

- Ну и как? Неплохо забавляет? - усмехнулся он.

- Отдай! - странно, что голос меня не подвёл. И удивительно, как я не постеснялась потянуться к этой штуке и попыталась выхватить имтим-игрушку из рук братца.

И, тем более не поняла, как оказалась перекинутой через плечо этого дикаря и уже держала путь к его машине в такой позе - задницей вперёд.

- Грязная, похотливая девчонка! - прорычал он.

- Отпусти, дурак! Отпусти, Адем! Я хочу домой! Куда ты меня тащишь, маньяк? - я колотила его по спине, да только что толку? Это всё равно, что пытаться разрушить каменную стену.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Мы и едем домой! Ко мне! - прохрипел он. - Только эта игрушка тебе больше не понадобится! Крышу рвёт от желания? Трахаться хочешь? Будешь! - снова сделал он умные выводы и с размаху запульнул искусственный член в бассейн.