Мыслитель действует - Кристине Нёстлингер

Толстый парень приподнялся на раскладушке.

– Что вам надо? Убирайтесь отсюда! – На животе у него стояла пепельница, он загасил в ней свой окурок, а потом повернулся к Вольфи. – Малыш, – сказал он и жестом указал на дверь, – проводи-ка этих господ. Они хотят уйти. – При этом он попытался всем своим видом изобразить, что он хозяин положения, но это ему решительно не удавалось. В той малой степени, в которой лицо его могло вообще что-либо выражать, оно сейчас выражало страх, и только. И этот же страх звучал в его голосе, когда он крикнул Вольфи: – Ну, чего ждешь? Покажи им где раки зимуют!..

Вольфи Кран был очень бледен. Очки его соскользнули на самый кончик носа, а овечья шкура свалилась с плеч. Сигарету он уронил на пол. Теперь ребята заметили, что у него на груди, на зеленом свитере, был приколот самодельный значок в виде черепа, под которым было выгравировано: «№ 2».

– Они из моего класса... – пропищал наконец Вольфи Кран каким-то странным, птичьим голосом.

– Идиот! – толстяк приподнялся на локтях. На его груди тоже был значок с черепом, только под ним был № 1. – Кретин несчастный! Набитый дурак! Как ты мог выдать им местонахождение нашей главной квартиры?

У Вольфи Крана задрожали губы, кровь, казалось, отлила от них, и они стали такими же землистыми, как и его щеки.

– Заглохни, жиртрест! – сказал Туз пик и, схватив за угол раскладушку, на которой лежал толстяк, приподнял ее. – Закрой свою пасть, ты, боров! Понял?

– Я буду кричать сколько захочу, это моя резиденция... Моя, слышишь? – не унимался толстяк. – А вы проваливайте!..

Тогда Туз пик задрал угол раскладушки еще выше, напрягся и изо всех сил рванул его вверх, Толстяк, сделав неуклюжий кульбит, оказался на полу. Он взвыл от боли и принялся тереть свою ушибленную голову.

– И все это вы накрали? – с изумлением спросила Лилибет у Вольфи Крана.

– Я не крал, – проговорил Вольфи, громко всхлипывая. – Это было только испытание воли... Проверка на мужество!..

– И этот вот мешок с мякиной, – Мыслитель указал на толстяка, который медленно поднимался с пола, – этот воздушный шар с ушами назначал тебе все новые проверки?

– Каждый, кто вступает в нашу банду, – Вольфи всхлипывал пуще прежнего, – должен их пройти.

– Каждый? – Мыслитель наморщил лоб. – А сколько вас всего?

– Пока нас только двое, но...

– Заткнись, дебил! – перебил Вольфи толстяк. – Это их не касается.

Тогда Туз пик подошел вплотную к толстяку и спросил его, не хочет ли он оказаться в другом углу комнаты, сделав на этот раз не задний кульбит, а передний.

Толстяк был в бешенстве. С минуту казалось, что он сейчас кинется на Туза пик, будто разъяренный буйвол. Но он лишь криво ухмыльнулся и сказал:

– О'кей! Я принимаю вас. Вы можете вступить в мою шайку. Будем работать вместе. – И, с прищуром взглянув на Туза пик, добавил: – Ты будешь моим помощником.

От изумления и гнева Туз пик просто лишился дара речи. Но толстяк неверно истолковал его молчание.

– Ну, чего уши развесил? – рявкнул толстяк на Вольфи Крана. – Гони сюда свой значок!

Вольфи вцепился обеими руками в свой череп № 2 и завопил не своим голосом:

– Номер два это я! Слышишь, Конрад? Я твой помощник! Я с тобой все делал с самого начала!

– Болван ты несчастный, вот ты кто! – бросил толстяк Вольфи Крану, а затем доверительно пояснил Тузу пик: – Он – ноль без палочки, понял? Ни черта не сечет! Представляешь, приволок сберкнижку, с которой можно снять деньги только по паролю. Вот кретин!

И тут Туз пик размахнулся и влепил толстяку такую пощечину, что у того на щеке остался след – четыре красные полосы. Толстяк дернулся, потерял равновесие, плюхнулся задом в один из картонных ящиков, наполненных всевозможными предметами, и не мог выбраться из всех этих коробочек с диафильмами, пачек печенья и плиток шоколада. Вольфи хотел было помочь ему подняться на ноги, но, как только он подошел поближе к картонке, толстяк в ярости начал лягаться, норовя ударить Вольфи ногой. 

Лилибет тем временем сорвала с ковбоя золотую цепочку с подвеском и свой кошелек.

– Что еще здесь принадлежит ребятам из нашего класса? – спросила она.

После некоторой заминки Вольфи протянул ей целую кучу шариковых ручек, самописок и один циркуль, вытащив все это из патронташа.

– А остальное мы взяли в универсаме, – добавил он тихо.–Толстяк все еще сидел в своей картонке. Он даже не делал никакой попытки из нее выбраться. Вольфи Кран вынул из какой-то коробки два шейных платка, карманный календарик и щипчики для ногтей.

– Теперь все. Честно, – сказал он. – А деньги мы растратили.–Лилибет сложила все классное добро в один из шейных платков и связала узлом.

– Я думаю, – сказала она, – нам надо поскорее умотать отсюда, прихвати с собой Вольфи.

– А этого раздутого до гигантских размеров гнома ты собираешься отпустить на все четыре стороны? – возмутился Туз пик.

– Его я собираюсь оставить здесь, – сказала Лилибет и, указав на крошечное окошко под самым потолком, уточнила: – Через него он отсюда не выберется, потому что оно слишком высоко расположено, да к тому же с решеткой. А на двери снаружи задвижка.

Услышав это, толстяк панически задвигался. Он принялся бессмысленно размахивать руками и ногами и вопить:

– Вольфи!.. Помоги мне отсюда выбраться!..

Вольфи Кран двинулся ему на помощь, но Мыслитель перехватил его на полпути и поволок к двери.

– Привет, ковбой! – И Туз пик, помахав толстяку, тоже вышел в котельную.

Лилибет юркнула вслед за ним, успев, однако, сказать:

– Порядок!.. С голоду он тут не помрет!

Она захлопнула дверь и заперла ее на задвижку.

– Он же загнется от голода и жажды... – всхлипывал Вольфи, пока Мыслитель тащил его вверх по ступенькам. Слезы градом катились у него по щекам. – Мать Конрада приходит домой только на рассвете, принимает снотворное и спит как убитая... Она ничего не услышит, честно!

– Не бойся, старичок, – усмехнулся Туз пик. – Когда-нибудь она его все-таки обнаружит.

Ребята вышли в прихожую. Над телефоном на стене висел список номеров. В конце списка детской рукой было приписано: «Мамино кафе».

– Вольфи прав, – сказал Мыслитель. – Нельзя просто так запереть этого типа в подвале и смыться.

Мыслитель снял трубку и набрал номер телефона «Маминого кафе».

– Можно фрау Вайтра? – После нескольких секунд ожидания он снова заговорил: – Добрый день, я нахожусь в вашем доме. Вы меня не знаете. Я здесь с двумя друзьями. Я просто хотел вас предупредить, что мы заперли вашего сына в погребе. Он за железной дверью, на которой задвижка. Так вот, сейчас мы уходим, а вам надо будет позаботиться о нем. И учтите, входная дверь открыта – у нас нет ключа.

Мыслитель положил трубку.

– Она чуть не опрокинулась, – сказал он, – Я услышал, как у нее в глотке что-то крякнуло и она перестала дышать... Э-э, нет!.. – вдруг закричал он. – Никуда ты от нас не уйдешь, ясно? – И он цепко схватил за руку Вольфи, который метнулся было к входной двери.

Вольфи отбивался, кусался, рвался из рук, кричал и плакал.

– Мы отведем тебя к твоей матери, и только, – сказал Мыслитель. – Кончай этот цирк, понял?..

Но Вольфи продолжал вопить не своим голосом, и рваться, и царапаться пуще прежнего. Что именно он кричал, разобрать было трудно, но все же явственно слышались фразы типа: «Только не домой! Прошу вас, умоляю... Не ведите меня к маме!..»

Мыслителю не удалось удержать Вольфи Крана. Хотя Вольфи был тщедушный и слабый, он все же каким-то образом вырвался из рук здорового Мыслителя. Еще миг, он выскочил бы в дверь, он даже успел нажать ручку, но тут на него сзади кинулся Туз пик и схватил его поперек туловища. Вольфи снова стал отбиваться и кусаться, но сил у него уже было мало.

– Кончай дурью мучиться! – сказал ему Мыслитель. – Куда ты хочешь бежать? Не трепыхайся, слышишь?

Лилибет сняла с вешалки зеленую, как лягушка, куртку и протянула его Вольфи.

– Мы только поговорим с твоей матерью, – сказала она. – И вещи раздадим ребятам, а мои деньги можешь мне не отдавать.

И Вольфи Кран успокоился. Не вырывался и не пытался никого укусить. Туз пик отпустил его. Он тихонько всхлипывал. И даже не сопротивлялся, когда Лилибет накинула ему на плечи его куртку, зеленую, как лягушка, и нацепила на нос очки – он их потерял, когда отбивался от ребят. Мыслитель взял его за правую руку, а Туз пик – за левую.

– Смотри, чтобы он не вырвался, – шепнул Мыслитель Тузу пик. – Он в таком сейчас состоянии, что запросто убежит черт-те куда и что угодно над собой сотворит.

Туз пик кивнул. 

Лилибет распахнула входную дверь. По узкой бетонной дорожке к дому шли два полицейских. На улице, у калитки, стояла полицейская машина. Возле забора столпилось несколько женщин, они с любопытством глядели на происходящее в саду.