Кто первый на виселицу - Наталья Никольская

– Мы… Это… В общем… – начала Ольга.

– Мы к Константину, – прервала я ее.

– Ну да! – облегченно вздохнула Ольга, покраснев.

– А его нет дома, – ответила мать.

– А где он? – спросила Ольга.

– Не знаю. Я думала, что он у вас. Его нет дома со вчерашнего дня.

– Разрешить нам войти? – нагло сказала я.

– Да-да, пожалуйста, – Алевтина Михайловна посторонилась, пропуская нас.

Мы прошли в комнату и сели на диван. Алевтина Михайловна села напротив нас в кресло.

– Так о чем вы хотели меня спросить? – с улыбкой спросила женщина.

– Мы хотели узнать, когда вы видели сына в последний раз?

– Вчера, – ответила Алевтина Михайловна. – Он весь день был дома, работал над картиной. Потом собрался и ушел.

– А вы не спросили, куда? – задала вопрос Ольга.

– Ну, милая, мой сын уже не маленький, чтобы я приставала к нему с такими расспросами! Я не позволяю себе такого. Повторяю, я думала, что он пошел к вам.

– У меня его не было! – вздохнула Ольга.

– Да я это уже поняла. Но вы не волнуйтесь, может быть, у него просто появились срочные дела перед свадьбой, – Алевтина Михайловна лукаво взглянула на Ольгу. – вы ведь, кажется, договорились пожениться?

– Это вам Костя сказал? – пролепетала Ольга.

– А кто же еще?

– Но мы, собственно… Еще точно ни о чем не договорились!

– Ну, за этим дело, я думаю, не станет. Скажу вам откровенно: я очень этому рада. Сколько же можно Константину жить без жены?

– А что вы знаете о его первой жене?

– О Любе? – спросила мать Константина. – Да почти ничего. Вам это может показаться странным, но я ее даже ни разу не видела. Так вот получилось. Жила в другом городе, болела сильно. Не смогла приехать. Да они особенно и не настаивали.

– А где вы жили? – спросила Ольга.

– В Новосибирске, – ответила женщина. – Очень далеко отсюда. Ведь отец Костика, Сергей Николаевич, был военным. Направили его служить в Новосибирск. Потом он умер, Костик уехал в Тарасов учиться, он ведь здесь родился. А я так и осталась там. Потом помаялась одна, а как Костик развелся, решила приехать. Вдвоем все-таки легче жить, – женщина вздохнула.

– Да, вы правы, – согласилась я. – А что потом было с Любой, вам не известно?

– Нет, – покачала головой Алевтина Михайловна. – Я говорила Костику много раз, чтобы он хотя бы написал ей, но он все отнекивался.

– А вы не спрашивали, почему они развелись? – спросила я.

– Нет. Мне не хотелось это ворошить. Раз Костик не посчитал нужным сообщить, так что я буду вмешиваться?

– Константин как-то говорил мне, что бросил Любу из-за другой женщины. вы ничего не знаете об этом?

– Он как-то раз обмолвился, что влюбился в женщину, будучи женатым, но быстро замял эту тему. Так что про это я тоже ничего не знаю.

– Какой он у вас скрытный! – подивилась я вслух. – От родной матери такие вещи скрывает!

– И не говорите! – подхватила Алевтина Михайловна. – Весь в отца. Из того тоже слова было не вытянуть.

– Немного странно все-таки, отец военный, а сын художник… – сказала я.

– Что же тут странного? Такое часто бывает! – не согласилась со мной Алевтина Михайловна.

Раздался телефонный звонок. Ольга встрепенулась:

– Может, это Костя?

– Сейчас узнаем, – успокоила ее Алевтина Михайловна. Она неторопливо сняла трубку и произнесла своим густым голосом:

– Алло!

Потом она послушала, что говорил собеседник и сказала:

– Я очень рада. Все нормально. Увидимся, целую тебя.

– Это Костя? – спросила Ольга, едва Алевтина Михайловна положила трубку.

– Нет, не Костя, – ответила она. – это моя подруга. Хочет прийти в гости.

Ольга загрустила.

– Скажите, а у Константина есть какие-нибудь друзья? – поинтересовалась я. – Может быть, из них кто-нибудь что-то знает?

– Да почти и нет у него друзей. Я же говорю, он замкнутый у меня, скрытный. Ни с кем меня не знакомил, к нам в дом никого не приводил. Я думаю, что вы лучше меня должны знать его друзей.

– И вы совершенно не волнуетесь за него? – удивленно спросила Ольга.

– Ну, почему же… Как и всякая мать я переживаю за своего сына. Но я пытаюсь рассуждать здраво. Костик взрослый человек. Раньше тоже бывали случаи, когда он не приходил домой ночевать, не предупредив меня. Редко, правда, но бывало. Так что пока у меня нет повода для сильного беспокойства. Вот если бы он пропал на неделю…

– Спасибо вам, Алевтина Михайловна, – сказала я и поднялась с дивана. – Мы, пожалуй, пойдем.

Ольга тоже встала.

– Если Костя появится, вы мне позвоните? – спросила она умоляюще. – У вас есть мой телефон?

– Конечно, милая, – ответила Алевтина Михайловна. – Обязательно позвоню. Но думаю, что он скорее позвонит вам, чем матери, – вздохнула она. – О матерях сыновья всегда забывают, – сказала она с горькой улыбкой.

– Ну, зачем вы так! – укоризненно ответила Ольга. – Константин вас очень любит.

Алевтина Михайловна проводила нас до двери, и мы вышли на улицу.

– Ну, и что мы будем делать? – спросила я, не глядя на Ольгу.

– Знаешь, я вспомнила. Константин как-то говорил мне, что у него есть друг. Коля Завгородний. Он живет на улице Мирной. мы как-то заходили к нему, но никого не оказалось дома.

– Так ты не знакома с ним?

– Нет, не успела познакомиться. Но где он живет, я помню. Давай сходим?

– А что мы ему скажем?

– Ну, спросим, может, он что-то знает про Константина. Может, Костя звонил ему или заходил.

– Ладно, давай, – без особого энтузиазма согласилась я. Мне было жаль Ольгу, она вся была какая-то потерянная. – Поехали.

До Мирной улицы мы с сестрой доехали быстро. Эта улица находится в центре Тарасова. Ольга подвела меня к пятиэтажному дому и сказала:

– Вот здесь. Кажется, третий подъезд. А этаж, по-моему, четвертый.

– Ты давай вспоминай точно. Не будем же мы ходить по всем квартирам и спрашивать, где живет этот Завгородний. Некрасиво как-то. мы же его даже не знаем!

– Нет-нет, я точно помню, третий подъезд, четвертый этаж. Квартира направо.

Мы поднялись на четвертый этаж.

– Точно, эта дверь, – обрадовалась Ольга, ткнув пальцем в дверь, обитую дермантином. – Я помню, дверь была коричневая, а кнопочка зеленая.

Я посмотрела на зеленую кнопку звонка. Да, это обстоятельство Ольга должна была запомнить.

– И звонок такой, как птичка заливается, – продолжала Ольга, нажимая на зеленю кнопку. Тут же раздалась мелодичная трель. Из-за двери слышались звуки ритмичной музыки.

– Кто там? – послышался веселый баритон.

– Извините, пожалуйста, – прокричала Ольга. – Нам нужен Николай Завгородний!

– Да? Это я, – послышалось в ответ, и отвечающий начал отпирать замок.

Дверь открылась, и мы увидели высокого, плечистого мужчину с усами. Он был в голубой футболке и тренировочных брюках. Лет Николаю было примерно сорок. Его волосам можно было только позавидовать: густая, светло-каштановая шевелюра украшала его голову. Ни седины, ни малейшего намека на лысину. Он смотрел на нас несколько удивленным, но приветливым взглядом голубых навыкате глаз.

– Это мной интересуются такие красавицы? – спросил Николай.

– Не совсем, – ответила я.

– Вообще-то мы ищем Константина, – добавила Ольга и уточнила: – Константина Кашкина.

– Так вы, наверное, Ольга, – глядя на меня, догадался Николай.

– Нет, я не Ольга, я Полина. А вот это – Ольга, моя сестра.

– Очень приятно, – улыбка Николая стала еще приветливей. – Давно, признаться, хотел с вами познакомиться. Константин не раз говорил, какая вы удивительная женщина.

– Правда? – обрадовалась Ольга и вдруг всхлипнула.

Я толкнула ее в бок.

– Почему вы плачете? – удивился Николай. – Ой, да что ж это я вас в дверях держу! Проходите, проходите!

Мы прошли в квартиру. Сразу было видно, что Николай тоже художник, как и Кашкин. На стенах висели картины. Но в отличие от кашкинских, это были пейзажи. Некоторые очень красивые. Мне понравилась картина, изображающая море перед рассветом. Завгородний очень удачно подобрал фон и цвета. Казалось, что мы стоим на морском побережье.

– Это вы нарисовали? – спросила я и тут же поправилась: – Написали?

– Я, – просто ответила Николай. – Знаете, всегда завидовал Константину. Ему удается писать замечательные портреты, а у меня вот не получается. Даже собственную жену не могу изобразить. пробовал несколько раз, но она как только видела первые штрихи, сразу набрасывалась на меня с кулаками!

Мы посмеялись. Николай оказался приятным, жизнерадостным человеком.

– Каждому свое, – посмеявшись, сказала я. – У вас великолепно получаются пейзажи!

– Спасибо. Но, как я понимаю, вы пришли сюда говорить не по поводу моих картин.