Шум прибоя - Юкио Мисима
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ах, госпожа! Добрый день! Куда это вы? — воскликнули женщины, приветствуя ее поклонами. Их платья были подоткнуты, на голых загорелых бедрах играли блики речной воды.
— Да вот Мияду Тэруёси иду проведать.
С матерью Синдзи она не поздоровалась. Она поняла, что нелепо выглядит со своей затеей — сватать чужого сына.
Свернув с большой дороги, хозяйка маяка ступила на каменную лестницу, мшистую и скользкую. Река оказалась у нее за спиной. Она стала осторожно спускаться, украдкой поглядывая через плечо.
Мать Синдзи, стоявшая посреди речки, протянула ей руку. Хозяйка маяка сняла с босых ног сандалии, вошла в воду.
Женщины на противоположном берегу не сводили с них глаз.
И тут жена смотрителя маяка обратилась к матери Синдзи с вопросом. Чужих ушей избежать было все равно невозможно.
— Это правда, что говорят люди, будто Синдзи и Хацуэ?…
Глаза у матери Синдзи округлились.
— Синдзи любит Хацуэ.
— Да что вы говорите!
— Вот почему Тэруёси мешает им!
— Синдзи очень переживает.
— А Хацуэ что же?
Другие женщины внимательно прислушались, затем вмешались в их разговор. Ведь речь зашла о Хацуэ, которая еще раньше откровенно рассказала им обо всем. Женщины упрекали Тэруёси. А во время состязаний, которые устроил старик торговец, все они болели за девушку.
— Хацуэ тоже влюблена в Синдзи. Это правда, госпожа! Однако старик Тэруёси собирается взять этого бестолкового Ясуо в зятья. Какое самодурство, не правда ли?
— Положение серьезное! — произнесла мать Тиёко учительским тоном. — Вот и дочка моя прислала из Токио письмо, в котором настаивает, чтобы Хацуэ и Синдзи ни в коем случае не разлучали. Я поговорю с Тэруёси, однако не будет ли возражать мама Синдзи?
Женщина взяла из-под ног ночную рубашку сына, медленно отжала ее. Помолчала. Потом повернулась к хозяйке маяка и, низко склонив голову, произнесла:
— Будьте любезны, очень прошу вас…
Все женщины считали себя обязанными вмешаться. Они подняли переполох, словно утки, они шумели и галдели. Наконец решили вместе с хозяйкой маяка на переговоры с Тэруёси отправить целую делегацию. Хозяйка согласилась. Пять женщин, кроме матери Синдзи, быстро отжали белье и отправились домой. Они договорились встретиться на повороте по пути к дому Тэруёси.
Мать Тиёко стояла в темной прихожей дома Мияда.
— Добрый день!
Ее голос прозвучал молодо и уверенно. На приветствие никто не ответил. Женщины заглянули в прихожую. Их глаза горели от нетерпения. Мать Тиёко снова поздоровалась. Ее голос эхом отозвался в пустом доме.
Вскоре заскрипели ступеньки, появился Тэруёси в летнем кимоно. Видимо, дочери не было дома.
— А-а, хозяйка маяка! — пробормотал он, остановившись у дверей.
В его взгляде не было ни тени радушия. Седые волосы на голове были взъерошены, словно грива. Если бы на месте хозяйки оказался кто-нибудь другой, то сбежал бы уже давно, не дожидаясь приглашения. Жена смотрителя переборола в себе робость и произнесла:
— Вот зашла к вам в гости, хотела бы поговорить…
— Ну, раз такое дело, то проходите, пожалуйста!
Тэруёси повернулся к ней спиной и живо поднялся по лестнице. Он пригласил гостью в комнату на втором этаже, а сам присел перед стойками токонома. Он не был удивлен, когда следом в гостиную вошли еще пять женщин. Не обращая внимания на гостей, он уставился в распахнутое окно. Он обмахивался веером с рисунком красавицы, рекламирующей аптеку в Тобе.
Из окна виднелся порт Утадзимы. У дамбы были пришвартованы только две кооперативные лодки. Вдалеке, над заливом Исэ, стояли летние облака. Из-за того что снаружи было слишком светло, в комнате, наоборот, казалось сумрачно.
В нише висела гравюра бывшего губернатора префектуры Миэ: дерево с переплетенными корнями и петух с распущенным хвостом и гребнем. Перья птицы, которая на картине выглядела как живая, были выписаны детально. Черная гравюра излучала свет.
Жена смотрителя маяка присела у застеленного скатертью стола. Пять ныряльщиц в простеньких платьях прошли через бамбуковые шторы над входом и тихонько расселись по углам комнаты. Куда подевалась их прежняя храбрость?
Тэруёси молча повернул голову в другую сторону.
В комнате было душно. Над всеми нависла тяжелая послеполуденная тишина, жужжали большие зеленые мухи. Жена смотрителя маяка то и дело вытирала пот. Потом, прервав молчание, спокойно произнесла:
— Я хотела поговорить о вашей дочери, о Хацуэ, и о Синдзи Кубо…
Тэруёси снова отвернулся. Выдержав паузу, он произнес пренебрежительно:
— А-а, стало быть, о Хацуэ и Синдзи?
— Да.
Тэруёси впервые посмотрел на гостью и без тени улыбки сказал:
— Так ведь все уже решено. Хацуэ выходит за Синдзи замуж.
Женщины заволновались, вскочили с мест. Не обращая внимания на шум, Тэруёси продолжал:
— Сейчас Синдзи еще слишком молод, чтобы жениться, и все же я дал согласие. Вот повзрослеет — тогда… Я знаю, что его семье приходится нелегко, поэтому решил помогать его матери и младшему брату деньгами ежемесячно. Правда, об этом пока еще ни с кем не было речи. Вначале я очень сердился, хотел даже разлучить их, но потом, увидев, как переживает Хацуэ, пожалел об этом. И тут мне пришла в голову мысль. Я подумал: не посадить ли Синдзи и Ясуо на одну шхуну, чтобы узнать, каковы они в деле, — и попросил капитана приглядеться к ним. Капитан намекнул бригадиру Дзюкити, а уж тот посоветовал Синдзи записаться в команду моей шхуны. Синдзи приглянулся капитану. Этот парень отличился на Окинаве, и тогда я еще раз все взвесил и согласился с выбором дочери. В общем, это все… — И, повысив тон, добавил: — Сильный парень! Что силен, то силен. Лучшего парня на Утадзиме, видимо, не сыскать. А что касается его происхождения и состояния, то это уже не важно. Разве не так, хозяйка? Синдзи крепкий парень!
глава шестнадцатая
Синдзи стал приходить в дом Мияда. Однажды вечером после лова он пришел в опрятной белой рубашке с отложным воротником и брюках, держа в каждой руке по большому морскому окуню, и, не заходя в дом, позвал Хацуэ.
Девушка тоже приоделась и ждала его. Они договорились, что сегодня объявят о своей помолвке, сходят поклониться в храм Хатидай, а затем отправятся на маяк.
На пороге появилась Хацуэ. На земляной пол прихожей упал вечерний свет. Девушка была в летнем кимоно, купленном когда-то у коробейника. Она нарядилась потому, что крупные узоры вьюнков на ткани были видны даже в сумерках. Ожидая девушку, Синдзи стоял на пороге, держась одной рукой за дверь. Когда вышла Хацуэ, он смущенно опустил глаза и, шаркнув ногой в гэта, пробурчал:
— Комаров тьма!
— И правда что.
Они радостно поднимались по каменной лестнице, перескакивая через ступеньки; добравшись до сотой, вспомнили с грустью, как поднимались в прошлый раз. Они охотно бы взялись за руки, если бы не рыба в руках у Синдзи.
Природа была благосклонна к ним. Достигнув вершины, влюбленные оглянулись на залив Исэ. На ночном небе высыпали крупные звезды, лишь над полуостровом Тита нависли низкие облака. Время от времени их раздирали беззвучные вспышки молний. Прибой не был шумным — издали слышалось спокойное сонное дыхание моря.
Пройдя между сосен, юноша и девушка вошли в простой храм, звонко хлопнули в ладоши. Их хлопки отозвались громким эхом, и влюбленные обрадовались. Они хлопнули еще раз. Хацуэ опустила голову, стала молиться. Синдзи залюбовался затылком девушки. Ее шея казалась еще белее, чем днем, — из-за воротника кимоно.
Молитва наполняла сердца влюбленных счастьем. Они просили богов о том, чтобы сбылись все их желания. Синдзи и Хацуэ молились долго. Они не сомневались, что боги покровительствуют им.
В канцелярии храма ярко горел свет. Синдзи позвал священника. Распахнулось окно, оттуда высунулась голова. Юноша завел беседу, умалчивая о важном деле, которое привело их в храм. Наконец он отважился и признался. Синдзи преподнес богам подарок — морского окуня. Священник взял рыбу, сердечно поблагодарил его и пообещал лично прийти к ним на свадьбу.
Выйдя на задний двор храма, молодые поднялись по дороге к сосновой роще. Ночью стало прохладно. Было совершенно темно, но цикады продолжали стрекотать. Дорога на маяк была крутой, и Синдзи взял девушку за руку.
— Я, это… — произнес Синдзи. — Собираюсь вот сдавать экзамены на судоводителя, стану первым помощником капитана. Лицензию можно иметь с двадцати лет…
— Вот оно что!
— Мы поженимся после того, как я получу лицензию.
Хацуэ ничего не сказала в ответ, только смущенно засмеялась.
Они обошли Ведьмину гору, за которой вскоре показались огни в доме смотрителя маяка. Когда молодые приблизились к дому, то увидели, как за стеклянной дверью двигается тень хозяйки — та готовила ужин. Синдзи окликнул ее.